Пока в России обсуждают, как наказать Украину, если она будет продолжать рваться в НАТО, на самой родине «оранжевой революции» жизнь идет своим чередом. Там появилось многое из того, что за последние годы практически исчезло в России. Например, свобода слова на телеканалах. А с ней — и проблемы. О них рассказывает Савик Шустер, когда-то ведущий популярнейшего ток-шоу «Свобода слова» на НТВ, а ныне — мегателезвезда украинского прямого эфира
Что собой представляет украинский медиарынок сейчас?
Свобода слова — пока единственное настоящее завоевание «оранжевой революции». Я стал вникать в это мир только после событий 2004 года, до этого, как мне рассказывали, были темники,1 свободы не было вообще. Сейчас она есть.
Но надо понимать, что совершенство свободы слова всегда зависит от качества политического мира. Этот политический мир на Украине все еще развивается, он непрост. Здесь в средствах информации скорее видят инструмент, нежели независимый институт власти. Свобода слова есть, но есть огромное влияние на СМИ со стороны политических сил — партий, государственных институтов и т.д.
Как это влияние проявляется? Через владельцев СМИ или посредством банального административного ресурса?
Может быть и так и так. Хотя административный ресурс на Украине использовать сложно. Что касается владельцев, то, с моей точки зрения, это самая большая проблема. Нет реальных владельцев СМИ, которые занимались бы этим бизнесом из-за самого бизнеса, которые зарабатывают на этом деньги и на эти деньги живут. Если взять самых главных медийных игроков, основные телеканалы, то ими владеют в основном олигархические структуры или бизнес-группы, которые делают это в том числе по политическим мотивам. Наверное, единственное исключение — канал «1+1», который принадлежит американской компании «Лаудер». Ей принадлежат и другие каналы в Центральной и Восточной Европе, для них медиабизнес — основной вид доходов. Если говорить о других телеканалах, то «Интер», на котором я работаю, входит в финансовую группу Валерия Хорошковского.
ICTV, Новый канал и СТБ — собственность Виктора Пинчука. ТРК «Украина» — Рината Ахметова, «5-й канал» — Петра Порошенко. Владельцы телеканалов влияют на редакционную политику?
Конечно, влияют. По крайней мере, пытаются. Хотя это сложная дискуссия. В конце концов, Руперт Мердок тоже влияет на редакционную политику, хотя занимается исключительно медиабизнесом.
Можно ли сравнить сегодняшнюю ситуацию на украинском медиарынке с ситуацией в России в середине 90-х, когда основные телеканалы были разделены между различными олигархическими группами?
В России переломным был 1996 год, когда крупнейшие финансовые группы объединили усилия и решили поддержать на президентских выборах Бориса Ельцина, чтобы избежать так называемой коммунистической чумы. В этот момент владельцы телеканалов особенно заигрались, они почувствовали вкус политики, и после этого их уже невозможно было остановить. Тот же Владимир Гусинский до 1996 года занимался в основном развитием НТВ, НТВ+ и получал неплохие доходы. С 1996 года началась совсем другая история. Здесь на Украине олигархи точно так же играют в политику, они вообще изначально играли в политику. Возьмем, к примеру, «5-й канал» и его владельца Петра Порошенко — абсолютно политическая фигура. Это большая проблема.
А как обстоят дела с цензурой?
Цензуры как таковой нет, есть самоцензура. Именно потому, что есть владелец, есть зарплата, есть люди, которые выбраны владельцем для того, чтобы следить за редакционной политикой. Большинство журналистов понимают, что они в принципе зависимы и что их зарплата зависит в том числе и от степени покорности политике издания или канала. Единственное, что хорошо, — на Украине все же есть баланс сил, этот баланс сохраняется и на медиарынке. Это пока спасает ситуацию. Есть и политический фактор, делающий невозможным консолидацию СМИ под одной какой-то рукой: Украина — регионально очень расколотая страна. Вот этот политический дисбаланс и не позволяет ни концентрации власти, ни единого контроля над СМИ. Что бы ни делал Киев, он никогда не сможет контролировать «Крымскую правду». А если будет другая власть, то она с трудом сможет контролировать львовские средства информации. Региональное деление способствует тому, что баланс политических сил сохраняется, в том числе и в СМИ.
Допускаете ли вы свое возвращение на российское телевидение?
На это, которое есть сейчас? Нет.
Каким оно должно быть, чтобы вы могли вернуться?
Понимаете, журналистика и журнализм могут нормально развиваться в демократической стране, где есть все институты власти, они все независимы, они все работают — так, как это принято в цивилизованных странах. В России пока этого нет и ожидать, что в обозримом будущем что-то изменится, очень сложно. Я просто не вижу, как могут сегодня в России родиться независимые СМИ. Независимые в том смысле, что они представляют собой самостоятельную власть — как суды, как парламент, как исполнительная власть. Если все время приходится учитывать интересы правящих кругов, то это уже другая профессия. Мне этой профессией заниматься неинтересно. Если я внезапно вдруг решу, что ухожу из журналистики и буду заниматься лоббизмом или политтехнологиями, то это вопрос про другое. Пока я остаюсь в журналистике, я не вижу никаких возможностей вернуться в Россию.
Как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию на телерынке России?
Рынок, причем очень сильный, есть, это несомненно. Рекламные объемы растут, много развлечений, броских шоу, картинка улучшается. Но рынок есть везде — и в Египте, и в Саудовской Аравии, а ведь там нет журналистики. Это все грустно, потому что в середине 90-х в России было очень сильное журналистское поколение, не только в Москве, но и в регионах. А сейчас это поколение чахнет и задыхается. Новых имен на телевидении либо очень мало, либо и вовсе нет.
Многие в России надеются, что с приходом в Кремль Дмитрия Медведева может прийти и оттепель. Как вам кажется — это реально?
Я не очень в это верю. Во-первых, это назначенец Владимира Путина, и не думаю, что сам Путин уйдет куда-то. Все равно он останется главной фигурой в российской политике. По большому счету проблема даже не в нем или в Медведеве, проблема в системе. За эти восемь лет была выстроена такая система, которая не может позволить себе свободных СМИ. Для этой системы открытые СМИ — то же самое, что свет для Дракулы.
Ринат Ахметов — собственник и президент корпорации «Систем Кэпитал Менеджмент » (владеет и управляет активами в горнометаллургической, энергетической, телекоммуникационной, банковской, страховой сфере, а также на медиарынке и ретейле). По версии украинского журнала «Корреспондент » — самый богатый человек Украины. В 2007 году его состояние оценивалось в $15,6 млрд. По информации прессы, основной спонсор Партии регионов.
Петр Порошенко — член фракции «Наша Украина». Кум президента Украины Виктора Ющенко. Владелец концерна «Укрпроминвест».
Виктор Пинчук — зять бывшего президента Украины Леонида Кучмы. Глава финансово-промышленной группы «Интерпайп» (контролирует несколько десятков предприятий на Украине, преимущественно в сфере трубной промышленности и металлургии). В 2007 году украинские СМИ оценили состояние бизнесмена более чем в $4 млрд.
Валерий Хорошковский — руководитель Государственной таможенной службы Украины. Во времена президента Леонида Кучмы — первый замглавы администрации президента Украины, потом — министр экономики. До конца 2006 года — президент компании «Евраз Груп» (крупнейший производитель стали и сталепродуктов в России) и исполнительный директор компании «Евразхолдинг» (Россия).
_____________
1 Темники — списки запрещенных для эфира тем и людей.
