Бессмертное черномырдинское «какую бы организацию мы ни создавали — получается КПСС» — «Единая Россия» доказывает на практике
Всю неделю, предшествующую съезду «единороссов», аналитики и СМИ гадали: станет Путин генсеком или не станет, вступит он в партию или нет, нужно ему это для обретения статуса национального лидера или и так хорошо (о том, зачем уходящему президенту пост генсека, читайте на стр.14).
Между тем само слово «партия» означает собрание представителей общества, а потому по определению она не может быть закрытой от этого самого общества. Напротив, секретность — корневая черта бюрократического аппарата.
Цель любой партии — объединение людей вокруг идеи ради воплощения ее в жизнь. «Единая Россия» и в этом смысле не является партией. У нее нет ни идей, ни идеологии (об этом читайте на стр. 10) — ее объединяют лишь интересы, причем интересы узкоцелевые: занять место в государственной иерархии. Борьба внутри «Единой России», отзвуки которой попадают в СМИ, тоже не имеет никакого отношения к борьбе идей — это подковерная схватка все тех же властных кланов, контролирующих власть в стране. И фамилии фигурирующих лидеров той или иной фракции — все фамилии госчиновников: Сечин, Сурков, Лужков (подробнее на стр. 5). Не случайно и то, что массив законодательства, принятого за последние 8 лет, направлен исключительно на создание бронезащиты для властных кланов — защиты от избирателей, от граждан, от общества (стр.12). Да собственно, и создавалась эта партия власти как инструмент борьбы одного чиновничьего клана против другого, о чем ее отцы-основатели рассказывают сегодня вполне откровенно (стр. 16). Вот уж действительно, история повторяется дважды: один раз в виде трагедии, другой — в виде фарса. Трагедии мы уже проходили. Пришло время фарса.
Анатомия власти. Вечная борьба — так можно охарактеризовать жизнь «Единой России». The New Times исследовал, что происходит за кулисами партии власти, куда не заглядывают камеры государственного телевидения, и о чем избранные не рассказывают избирателям
Владимир Залесский
Единая Россия» с самого момента своего образования была обречена на борьбу группировок. Сейчас уже как-то сложно представить, что политики, ныне всеми силами подпирающие властную вертикаль, до ожесточения поливали друг друга компроматом в 1999 году и в первые несколько месяцев работы Госдумы третьего созыва. Группы влияния в образованной в 2001 году партии власти — «Единой России» сформировались естественным образом как продолжение объединивших их предвыборных блоков «Единство» и «Отечество — Вся Россия» (ОВР), напичканных по принципу «каждой твари по паре».
Но если сформированное абсолютно искусственно «Единство» оказалось набором аморфных политиков, то «Отечество» объединило прежде всего сторонников мэра Москвы Юрия Лужкова и губернаторской фронды, положившей немало сил на борьбу с постаревшим Борисом Ельциным и его окружением. Не случайно очень скоро оказалось, что после слияния двух бывших антагонистов именно люди Лужкова и его союзников — главы Татарстана Минтимера Шаймиева и башкирского президента Муртазы Рахимова захватили большинство командных высот в партии власти. Тогда в руководство «единороссов» выдвинулись такие люди, как Вячеслав Володин (тогда — лидер думской фракции ОВР), Олег Морозов (депутат от Татарстана с 1993 года), Андрей Исаев (один из лидеров «Отечества» в 1999 году). «Ничего удивительного в этом нет, люди Лужкова были интеллектуально сильнее наспех сколоченного «Единства», куда брали буквально тех, кто под руку попался», — утверждает долгожитель российской политики и экс-депутат Госдумы Алексей Митрофанов.
От Лужкова к Сечину
Впрочем, Кремль не мог позволить людям московского мэра, который еще осенью 1999 года грозил Борису Ельцину и его окружению, что их ждет участь Чаушеску,1 взять власть над партией, которую Кремль считал своим детищем. В результате в руководство партии «Единая Россия» был делегирован бывший сотрудник спецслужб Александр Беспалов, занявший одновременно и пост главы генсовета партии, и пост главы ее исполнительного комитета. Однако вскоре Беспалов встал в ряды сторонников заместителя руководителя администрации президента Игоря Сечина в Кремле, да и вызывал серьезные нарекания как менеджер у главного идеолога партии Владислава Суркова. «Сурков регулярно разносил Беспалова в пух и прах на внутренних совещаниях, Беспалов даже толком возразить не мог», — вспоминает один из сотрудников исполкома партии в 2002–2003 гг.
За полгода до триумфальной для «единороссов» кампании 2003 года руководство партии сменилось. Несколько дней в Кремле всерьез рассматривали кандидатом на пост главы генсовета «Единой России» Дмитрия Рогозина, однако его кандидатура вызвала резкое отторжение, в частности, тогдашнего министра внутренних дел и одного из лидеров партии Бориса Грызлова. История с Рогозиным закончилась конфузом, а в руководство были делегированы совсем другие люди — Валерий Богомолов и Юрий Волков. Кадры Владимир Путин утверждал лично. И Богомолов, и Волков были профессиональными чекистами, а Богомолов был личным приятелем Путина, с которым они пересекались еще по службе в Германии. Так в ЕР резко окрепла группировка, близкая к кремлевским силовикам, прежде всего к Игорю Сечину.
Но одновременно с этим в «Единой России» зародился еще один центр влияния. В Кремле, наконец, было принято стратегическое решение сделать политическим лидером партии Бориса Грызлова. Грызлов был удобной для всех фигурой, лояльным, безынициативным и исполнительным. Глава МВД возглавил Высший совет ЕР и, как любой лидер, стал обрастать собственной командой.
Схватки под ковром
В 2005 году Владиславу Суркову наконец удалось нанести сокрушительный удар по позициям «единороссов» из группы Сечина. Да и Грызлов уже имел некоторый собственный вес в партии. Чтобы добиться отставки Богомолова и Волкова, в партии с подачи Суркова был образован союз Лужкова, Шойгу и Грызлова. Формальным поводом увольнения стали довольно посредственные с точки зрения Кремля результаты региональных выборов, на которых средний результат партии власти не превышал 30%, а кое-где «единороссы» и вовсе проиграли. В результате новым секретарем генсовета партии стал считавшийся близким к Лужкову Вячеслав Володин, а главный финансово-хозяйственный орган партии — исполком — достался Андрею Воробьеву, сыну заместителя Шойгу Юрия Воробьева. «Сурковские», как признают в разговоре с The New Times партфункционеры, составляют сегодня одну из двух основных группировок в партии. Вторая — группа Бориса Грызлова. В ряды «сурковских» влились многие бывшие члены «Отечества»: помимо Володина это — первый вице-спикер Госдумы Олег Морозов, член президиума генсовета Андрей Исаев, Андрей Воробьев, секретарь по молодежной политике Андрей Турчак и функционеры рангом пониже. Отдельный полюс составляет группа Бориса Грызлова, в которой осведомленный источник The New Times в партии насчитал около 50 человек. Правой рукой Грызлова все признают главу думского управления по связям с общественностью Юрия Шувалова, который возглавляет партийный клуб, — Центр социально-консервативной политики (подробнее о партийных клубах и идеологах читайте на стр. 10).
«Ничего удивительного в усилении Грызлова нет, это естественно, поскольку он лидер партии, а партия реально очень усилилась как политический игрок в последние годы», — признает в разговоре с The New Times политолог Евгений Минченко, чей Международный институт политической экспертизы неоднократно исследовал группы влияния в партии власти. Минченко подтверждает, что политическое устройство партии группируется вокруг двух ядер. При этом, добавляет он, в партии огромное количество небольших групп, многие из которых возникают ситуативно или ограничиваются выходцами из одного региона. «Усилению Грызлова способствовал его тактический союз с Сечиным, который ни для кого в партии не является секретом. Грызлову он был необходим, чтобы дистанцироваться от Суркова», — утверждает, в свою очередь, бывший сотрудник центрального исполкома партии.
Однако в условиях смены власти в Кремле политические перспективы сторонников этой группировки оказались весьма туманны. Не случайно участились слухи о переходе Грызлова на вице-премьерский пост в будущее правительство Владимира Путина.
Что почем
Помимо двух основных группировок в партии есть менее влиятельные силы, которые не стоит сбрасывать со счетов. Прежде всего это усилившаяся в последнее время группа Шойгу, которую объединяют выходцы из Министерства по чрезвычайным ситуациям. Сюда входит не только глава исполкома Воробьев, но и, например, зампредседателя Госдумы Надежда Герасимова, первый зампред думского комитета по законодательству Александр Москалец и некоторые другие партийцы. Впрочем, политические амбиции этой группы один из «единороссов» в разговоре с The New Times с иронией назвал «пассивными». Андрея Воробьева называют возможным сменщиком Володина на посту руководителя президиума генсовета «Единой России». Другой весьма многочисленной группой остаются сторонники московского мэра Юрия Лужкова. Правда, как уже писал The New Times (в № 5 от 4 февраля 2008 г.), «лужковцы» в начале этого года потерпели в партии решительное поражение. Такие верные соратники московского мэра, как Константин Затулин, Андрей Кокошин, Артур Чилингаров, Екатерина Лахова, в предыдущей Госдуме возглавлявшие думские комитеты, а то и занимавшие посты заместителей председателя, в новом составе палаты остались без портфелей. Иные члены политической команды московского мэра уже давно выбрали более влиятельных союзников в Кремле. Ослабление команды Лужкова связывают с практически предрешенным уходом мэра из столицы в ближайшее время. По-прежнему в верхушке «Единой России» немало функционеров, близких к главе Татарстана Минтимеру Шаймиеву. Во многом с их помощью Шаймиев сумел пролоббировать уникальный для путинской России договор о разграничении полномочий с Татарстаном, чего другим регионам не позволили. Иметь свои группы влияния стараются все губернаторы, даже бывшие коммунисты вроде волгоградского главы администрации Николая Максюты. Но их интересы, как правило, не выходят за пределы вверенной области. Наконец, не последнюю роль в партии играют и выходцы из различных корпораций. Например, «Газпрома», чей представитель Валерий Язев входит в состав президиума генсовета и является одновременно зампредседателя Госдумы. Есть свои рычаги и у главы «Ростехнологий» Сергея Чемезова, который имеет группу влияния в Госдуме и входит в Высший совет партии власти. Свои группы стараются иметь в партии и нефтяники: наиболее весомым лобби может похвастаться «Лукойл».
Чужой. Среди своих?
Изучая группы влияния в «Единой России», The New Times обратил внимание, что практически никого из партфункционеров нельзя отнести к команде людей избранного президента Дмитрия Медведева. Конечно, все члены партии власти безусловно поддерживают преемника Путина, но никого из них не связывает с новым президентом ни личная преданность, ни долгие годы службы, ни даже кооператив «Озеро». Исключение составляет, пожалуй, лишь экс-министр юстиции Павел Крашенинников, возглавлявший систему общественных приемных кремлевского кандидата в президенты в ходе предвыборной кампании. Пока Медведев кажется чужим для «Единой России». Что не прибавляет избранному президенту веса в Кремле. Впрочем, поживем — увидим.
_____________
1 Последний глава коммунистической Румынии был вместе с женой расстрелян в 1989 году.
