«Фауст» — это протест против того, что делается в нашей культуре»

Сценарий писался на русском, и диалоги пародировали пастернаковский перевод «Фауста». Было это четыре года назад, когда производственные перспективы фильма были весьма неопределенны. Думаю, что режиссер-постановщик не сразу определился с языком и европейской копродукцией. Мы искали деньги в России через ФАКК (Федеральное агентство по культуре и кинематографии. — The New Times), позднее — через Минкульт и Фонд развития кино, искали частные деньги, но все было напрасно. Наконец, когда через два года усилий режиссер и продюсер нашли деньги на производство, то выяснилось, что это будет самая дорогая из наших совместных с Сокуровым картин. Тогда-то и появилась возможность делать фильм на немецком, приближая его

к историческим реалиям используемого материала. Кажется, это было именно так. Мои пародийные диалоги при

обратном переводе превратились в труху, но фабула и сюжет (если его понимать как смысл событий) сохранились практически полностью.

Мы говорили о сегодняшнем человеке и делали современную картину, несмотря на то, что режиссеру-постановщику удалось создать на экране удивительную историческую достоверность Средневековья. Сокуров говорил об источнике зла в подлунном мире, я говорил о том, что сегодня не черт соблазняет человека, а человек соблазняет черта. Смысл нашего «Фауста» не гетевский, и он является компромиссом между тем, что хотел выразить постановщик, и тем, что было интересно мне. В итоге, как мне кажется, получилось довольно внятное философско-художественное высказывание.

Мне интересны все фильмы, которые делает Александр Николаевич. Из совместных больше всего нравятся «Молох» и «Фауст». Последний выделяю еще и потому, что это картина — успешный и художественно состоятельный протест против того, что делается в нашей культуре сегодня.

Его слова я понимаю следующим образом. Мы все живем в эпицентре гуманитарной катастрофы. К сожалению, это так. Страна, давшая миру Гоголя, Достоевского, Толстого и Булгакова, усажена за телевизор и накормлена лапшой. Суть «реформы» кинематографа, которая осуществляется у нас последние три года, — в переносе формата телевизионных сериалов на большой экран. Делается это под предлогом «заботы о зрителе». Главное требование — показной патриотизм и банальность, которая выдается за доступность. Под этим соусом уничтожается отечественный артхаус, который единственный успешно представляет нашу страну за рубежом, уничтожается российская драматургическая школа.

Свободным я себя не чувствую. Более того, ответственность перед теми несколькими тысячами людей в России, кому интересно то, что мы делаем, интересен наш образ жизни, все возрастает. Они не простят вранья, не простят ухода в шоу-бизнес, который скоро полностью подменит культуру. Эта ответственность — тяжелый крест. Я не знаю, что такое свобода. Про свободу пусть говорят Пугачева и Задорнов.

Что дальше, не знаю. В том смысле, что неизвестно, будем ли мы продолжать работать вместе. Все это зыбко и зависит от массы психологических нюансов, от внешних обстоятельств. Я думаю, этот «Золотой лев» вызовет бешеную ярость у тех, кто хочет похоронить нас как возможную альтернативу и уже думал, что похоронил. Я могу сказать только о себе. Если люди, рулящие кинематографом, всерьез решили делать патриотический фастфуд, набивая себе карманы и монополизируя всю кинообласть, мне с ними не по пути. Я собираюсь писать довольно обширный литературный текст, пользуясь тем, что до книгоиздания их руки еще не дотянулись. У меня свое понимание России и ее роли в мире. Я — русский литератор, временами работающий для кино, в моем возрасте уже стыдно травить анекдоты и подмигивать начальству, мол, мы-то понимаем, куда все идет, но мы ведь не утонем, выйдем сухими из воды… Не выйдут. А остальное — как Бог даст.

поэт, прозаик, драматург. Постоянный соавтор кинорежиссера Александра Сокурова («Одинокий голос человека», «Скорбное бесчувствие», «Молох», «Телец», «Солнце», «Фауст»). Автор сценариев таких фильмов, как «Господин оформитель», «Юрьев день», «Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину», сериалов «Доктор Живаго» и «Завещание Ленина». Лауреат премии Каннского фестиваля за сценарий «Молоха», а также ряда других престижных премий.