«Нам остобрыдли форматы!» «Новой газете», одному из самых нестандартных и успешных медийных проектов постсоветского времени, 1 апреля исполняется 15 лет. В национальных особенностях демократической прессы The New Times разбирался вместе с главным редактором «Новой газеты»
Дмитрий Муратов — Андрею Колесникову
Дмитрий, если говорить прямо, ваша газета какая-то неправильная. Странный облик, странная периодичность... Это так само собой получилось или специально придумано?
Мы много раз пытались упорядочить газету. Мы, конечно, знаем, как делается обычная газета: макет, рубрикатор... Так не получается. Когда-то Егор Яковлев сказал, что «Новая газета» строится по принципу «горячей линии». Самое главное должно оказаться в газете. А самое главное, на наш взгляд, это все то, что касается контроля за властью со стороны общества. Я скажу наглую вещь: «Новая газета» — это и есть общественное мнение. Например, совершенно неожиданно общественное мнение, то есть мнение наших читателей, срочно потребовало от нас возвращения к теме сталинского террора. Судя по замерам нашего сайта, эта тема — предмет огромного интереса аудитории. И в ответ на это мы начинаем выпускать регулярную вкладку о личной и поименной ответственности тех, кто был виновен в массовых убийствах.
И конечно, если мы следуем этим принципам, все летит к черту! Каждая планерка — это страшная ругань по поводу того, что что-то вылетает из номера... Словом, когда все идут в формате, мы делаем неформат. Нам остобрыдли форматы! Осточертели форматы!
А что такое этот нынешний формат?
Это газета, как говорят, рассчитанная на «холостого, 25-летнего миллиардера» — под него дают рекламу. Или: на наших телеэкранах, например, идет война майонезов, битва на уничтожение. Она рассчитана на людей, у которых все съедает инфляция, и им втюхивают этот майонез. Вот вам два формата. И есть промежуточный формат, который предлагает один телеканал, — большая ночная труповозка. У вас про это написал очень смешную колонку Соломонов.1 Вот эти форматы меня не устраивают, этот их «тренд» — весь этот «лизинг», «яхтинг», «путинг»... Эти форматы не отражают настроение общества, а манипулируют им. Ну какой же это формат, когда в поселке Угольное Якутской области 418 семей замерзают, у них -3o по Цельсию в домах и школах, а когда жителям привезли котельную и она не заработала, им объяснили проблему: «Ваш поселок к котельной не подходит». Этот формат точно не укладывается в жизнь 25-летнего холостого миллиардера!
У нас очень умная аудитория. И мы не можем поднять тираж ценой потери репутации. Как сформулировал Андрей Липский2 : «Мы формируем свою повестку дня». И мы будем это делать, независимо от рынка. 15 лет без рынка!
У «Новой» огромный по нынешним меркам тираж: суммарный — полмиллиона. Но это вот столько весит все общественное мнение?
Сейчас появилась новая философия: «Не грузите меня!» Нас постоянно упрекают, что мы «грузим» Чечней, Бесланом, сталинскими репрессиями, напоминаем об обещаниях прежних правительств. Да, мы «грузим» — и работаем на ту аудиторию, которая понимает, почему мы это делаем. Общество имеет право знать, что происходит. Другое дело, что общества как единого целого нет. Есть несколько народов. Есть народ, который живет вдоль дорог и вдалеке от них. Есть народ, уволенный в запас, а есть призывной народ. Есть часть интеллигенции, которая к нам относится со снисхождением и даже любовью и добротой. Вот мы работаем именно на этот народ. Мы считаем нашу аудиторию нашим народом.
Может ли оппозиционная газета быть успешной коммерчески?
Мы категорически отказываемся применительно к себе от понятия «оппозиционная газета». Все-таки оппозиция — это организация, партия или сообщество людей, которые хотели бы прийти к власти. Мы не собираемся приходить занимать место власти. У нас не оппозиция, у нас — своя позиция. Мы не партийная газета. Наша «партия» — это наша аудитория, которую мы обслуживаем. Теперь о коммерческом успехе. У нас действительно, по российским меркам, большой тираж. И есть тенденция к его росту. Аудитория сайта выросла в 10 раз за последние полтора года — в неделю на не менее чем 10 страниц заходят от 110 до 130 тысяч человек. Но очень тяжело с распространением. Многие сети скуплены одним из русских металлургических олигархов. Лоточники стали интерпретировать свои лотки как рекламные носители, а не как место, где продаются газеты. Почтовые тарифы до последнего времени росли безумно, а газета шла, например, до Самары четверо суток. Мы тут поставили эксперимент: запустили почтовых голубей, которые соревновались с русской почтой. Голуби доставили газету в 78 раз быстрее почты. Мы фактически являемся свидетелями убийства периодических СМИ... Все это в совокупности делается для того, чтобы не допустить появления минимально иной точки зрения на действительность. Вот такая коммерция...
Как реагирует власть на ваши публикации — ругает, а может, благодарит?
Скажу вещь абсолютно непопулярную. В условиях авторитарной власти выступления газеты являются чрезвычайно эффективными. Я не помню случая, чтобы за последний год на наши запросы по самым жестким проблемам от власти не пришел ответ. Лучше всех с нашими запросами работают Генеральная прокуратура, Федеральная миграционная служба, правительство. Хуже всех — ФСБ.
В каком состоянии дела Юрия Щекочихина и Анны Политковской?
Нам отказывали в возбуждении уголовного дела по факту смерти Щекочихина. Мы вели собственное расследование, обращались в институт в Британии, который занимается анализом отравлений (он потом занимался делом Литвиненко). Они поставили под сомнение официальный диагноз — синдром Лайелла, это аллергический синдром нарушения иммунной деятельности. Долгое время до Щекочихина и ни разу после него этим синдромом в стране никто не был поражен. Я могу сказать, что ничем, кроме аллергии на мед, он не страдал. Тем не менее нам отказали в третий раз. Как можно закрывать дело, если причина аллергии, повлекшей смерть, не установлена? Но, к чести главы Следственного комитета Бастрыкина, последнее решение следователя отменено, а материалы направлены на четвертую по счету проверку.
По делу Политковской мы помогаем, как можем, группе Петра Гарибяна, высокопрофессионального следователя по особо важным делам Следственного комитета при Генпрокуратуре. Следствие подбирается к пониманию фигуры главного заказчика. Но это дело пытаются развалить. И вот когда мы поймем, кто разваливает дело, мы поймем и то, кто заказал убийство.
Что думаете о будущем? Вроде оттепель?
Мы это назвали в заголовке «Распутица». А планы есть: возможно, со временем перейдем на ежедневный выпуск. И на цвет в рекламных вкладках. Хотя, как выразился Юрий Рост, «Новая» «не может быть цветной, она может иногда работать с цветом».
