Российские финансы пребывают на грани голодного обморока. Очередная волна кризиса ликвидности может обрушиться на банковскую систему нашего «острова стабильности» уже в ближайшее время. В том, какими могут быть последствия как возможного кризиса, так и действий денежных властей по его предотвращению, разбирался The New Times
При участии Андрея Колесникова
Всю прошлую неделю тема грядущего финансового апокалипсиса и героической борьбы властей за его предотвращение оставалась в центре внимания. В понедельник после совещания у премьера министр финансов Алексей Кудрин уже на другом совещании, у Владимира Путина, пообещал разместить внутри страны (на банковских депозитах и облигациях) деньги так называемых «институтов развития» и свободные средства казначейства. А в среду проблему рассматривал Национальный банковский совет.
Дурные знаки
О том, что в марте–апреле этого года российским банкам предстоит пережить далеко не лучшие времена, было известно уже давно. Еще зимой были опубликованы аналитические обзоры ряда банков, из которых следовало, что в этом году российским корпоративным заемщикам предстоят многомиллиардные выплаты по внешнему долгу. В частности, по оценке британского инвестиционного банка Barclays Capital, общая сумма (с учетом процентов), которую необходимо погасить или рефинансировать в 2008 году, составляет $111 млрд. Около $73 млрд из этой суммы приходится на корпоративный сектор и примерно $38 млрд — на банковский. Причем выплаты эти не распределены равномерно по месяцам, а имеют несколько довольно неприятных пиков. Первый из них приходился как раз на март.
По оценке экономистов Альфа-Банка, отечественные заемщики в течение марта— апреля должны суммарно вернуть около $16 млрд по зарубежным синдицированным кредитам и евробондам. При этом надо учесть, что в течение первых двух относительно благополучных месяцев нынешнего года, когда банкам и корпорациям почти ничего не нужно было платить по внешним займам, отток капитала из страны составил около $20 млрд — почти четверть от рекордного чистого притока капитала за весь прошлый год ($82 млрд). Подобными темпами деньги бежали из страны только во время кризиса 1998 года. Конечно, 20 миллиардов для России образца 1998 года и для нынешней экономики — суммы разного порядка, тем не менее факт показательный.
Наконец, еще один сигнал, который заставляет говорить о грядущем кризисе ликвидности, — новшество в Налоговом кодексе, согласно которому уплата НДС проводится не ежемесячно, а раз в квартал. Это создает дополнительную нагрузку на банковскую систему, которая должна перевести в апреле в бюджет сразу около 500 млрд рублей. Главный экономист Альфа-Банка Наталия Орлова поясняет: «Для понимания значимости этой цифры: сейчас индикатор ликвидности в банках — 500 млрд руб., до налоговых выплат в феврале он составлял 700 млрд руб. То есть если не возникает притока капитала, то в апреле вся банковская ликвидность уходит в бюджет в виде налоговых выплат».
Все банки делают это
Несмотря на то что проблемы гораздо меньших масштабов неоднократно приводили к серьезным потрясениям российской банковской системы, никакого повода для того, чтобы излишне драматизировать ситуацию, пока нет и, скорее всего, не будет. Источником недостающей ликвидности выступит российский ЦБ. В конце прошлого года, во время первой волны мирового кризиса ликвидности, в стране был успешно опробован механизм рефинансирования банковской системы Банком России. Сейчас он уже вовсю работает: задолженность банков перед ЦБ колеблется на уровне 100–150 млрд рублей в день, и к предстоящему повышенному спросу на деньги ЦБ готов, о чем неоднократно заявлял первый зампред Банка России Алексей Улюкаев. В середине марта он заявил: «Картина ближайших месяцев такова: к концу марта Центральный банк будет рефинансировать банки на 300 млрд рублей в день, а к концу апреля — на 400 млрд. Март — в связи с продолжающимся оттоком капитала, апрель — в связи с выплатой НДС». При этом в случае необходимости объем рефинансирования может вырасти до 700 млрд рублей. «В мае–июне уже ждем возобновления притока частного капитала, что отчасти компенсирует его уход в первые месяцы, — считает Улюкаев, — а основной приток начнется во втором полугодии. Так что по итогам этого года можно прогнозировать приток капитала в размере до $40 млрд».
Поскольку механизм рефинансирования является основой финансовых систем большинства развитых стран, можно только порадоваться тому, что главным источником эмиссии перестает быть скупка Центробанком экспортной выручки и инвестиционной валюты, приходящей в страну. По крайней мере, механизм рефинансирования дает ЦБ больше рыночных инструментов для регулирования денежной массы и инфляции.
Есть, правда, один небольшой нюанс: если раньше дешевые кредитные ресурсы на западных рынках были доступны почти для всех желающих, то ЦБ кредитует напрямую только крупные банки — прежде всего государственные Сбербанк и ВТБ, которые уже на межбанковском рынке продают деньги банкам второго-третьего круга. В условиях кризиса лимиты на многие мелкие и средние банки снижены, и до них деньги могут не дойти. Если кто-то из них так и не сумеет найти финансирование, то не исключено банкротство или вынужденная продажа ряда банков. И опять кризис помогает решить естественным путем назревшую проблему: о необходимости консолидации активов и укрупнения банков эксперты говорят последние пять лет как минимум. Кстати, справедливости ради следует отметить, что подобная «двухступенчатая» система рефинансирования банковской системы со стороны ЦБ — вовсе не российское изобретение. Например, когда совсем недавно у американского инвестиционного банка Bear Stearns возникли проблемы с ликвидностью, ФРС пришлось прибегнуть к посредничеству JPMorgan, чтобы оказать Bear Stearns экстренную помощь в размере $30 млрд.
Лишние деньги государства
Одним словом, говорить о катастрофе пока рановато. Скорее впору радоваться тому, что относительно новый для нас механизм рефинансирования заработал практически сразу и без существенных недостатков, стал после этого активно развиваться. Тем не менее правительство решило не отдавать решение проблемы дефицита исключительно на откуп Центробанку. То, чего так долго добивалось банковское лобби, произойдет уже в ближайшие дни. В Россию де-факто возвращается институт уполномоченных банков, которые будут крутить бюджетные деньги и свободные средства недавно созданных госкорпораций. Министр финансов Алексей Кудрин пообещал банкам порядка 600 млрд рублей, 340 из которых поступят от «Роснанотеха» и Фонда содействия реформе ЖКХ. «У нас существует временной разрыв между закачиванием денег в госкорпорацию и нахождением реальных проектов для инвестирования. Так что, пока год или больше не будут появляться проекты, эти деньги целесообразно использовать именно таким способом», — считает директор Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Дмитрий Белоусов. Таким образом, крупные банки получат не только доступ к «коротким» деньгам ЦБ, но и к «длинным» деньгам правительства. В конечном итоге это может свести на нет все усилия денежных властей по борьбе с инфляцией, стоит лишь ситуации на мировых кредитных рынках немного стабилизироваться.
Алексей Терехов, вице-президент компании ФБК по вопросам аудиторских и консультационных услуг финансовым институтам:
Накачивать банковскую систему ликвидностью надо, ее не хватает. Другой вопрос, что условную «первую тридцатку» банков (по активам или капиталу) поддерживали и раньше. А те банки, которые находятся ниже, желание имеют, да не могут использовать такой инструмент, как рефинансирование со стороны ЦБ: у средних по размеру капитала и активов кредитных организаций нет достаточного количества ликвидных бумаг, приемлемых для Банка России. В свое время таким банкам предлагалось рефинансироваться в Банке России под гарантии кредитных организации из тех же «первых», но какой смысл выдавать гарантии банку, испытывающему проблемы с ликвидностью, и логично, что «тридцатка» в этом совершенно незаинтересована. Думаю, что накачка ликвидностью связана не только с банками. Дело в том, что крупные предприятия и компании, не получив рефинансирования на западных рынках, находящихся в кризисе, пришли за кредитами на внутренний российский рынок. Поэтому предложенный Кудриным механизм адаптирован еще и под рефинансирование предприятий на внутреннем рынке.
Строго говоря, первая «тридцатка» — это и есть та «управляемая, кризисоустойчивая, социально не рискованная» и.т.д. банковская система России, к которой стремятся наши регуляторы. Более или менее адекватный путь в этом смысле — превращение мелких банков в филиалы крупных. И лишь предвыборные или социальные задачи диктуют необходимость заботиться о банках где-нибудь в Урюпинске. Объективно идет процесс укрупнения банковской системы. К тому же, с точки зрения регулятора, управлять укрупненной системой проще. Что касается инфляционных последствий накачки ликвидностью, то можно, конечно, говорить о возможном толчке для монетарной инфляции. Если спрос на деньги есть, а их цена высока — это дает инфляционный эффект. Но для добросовестной оценки вклада монетарной составляющей в инфляцию нужно специальное исследование.
