Деревня дураков. Не в некотором царстве, не в некотором государстве, а на подъезде к деревне Дураково Калужской области стоит самый настоящий каменный дворец. Большой и белый, причудливым образом вписывающийся в остальной деревенский пейзаж с его покосившимися домишками и подгнившими заборами
Дурацкие дороги в этом Дуракове, в войну там все немецкие танки увязли.
Зато у самой деревни нежданно-негаданно начинается цивилизация. Ровная асфальтированная парковочная площадка, на которой выстроилось около десятка автомобилей. Над дворцовыми воротами висят две иконы. Из-за калитки выглядывает московская сторожевая овчарка, где-то внутри раздается еще собачий лай. Звенят на ветру китайские колокольчики. Перед фасадом здания — чтото вроде временной шиномонтажной мастерской. Двое молодых ребят лет по 17 меняют на автомобилях колеса. Справа от дома возвышается гнездо для аистов. «У нас не курят» — предупреждают объявления на заборе и жестяной водосточной трубе.
Легенда о Тиле
|
Пейзаж вокруг дураковского замкаПочти все в Дуракове — владения Михаила Морозова. Местные называют его не иначе как «Михаил Федорович». Этот дворец — чтото вроде «головного офиса» обители «Тиль», первые буквы которой расшифровываются как «терпение, искренность, любовь». Помимо хозяина дома в дураковском «поместье» Морозова живут только алкоголики и наркоманы. Впрочем, Морозов не скрывает, что и сам раньше тоже пил горькую. До тех пор, пока совсем невмоготу стало. Все остальное получилось случайно: и дворец, и реабилитационный центр, и набожность. Случайно приглянулась заброшенная деревенька в Калужской области, случайно увидел недостроенную там баньку, случайно купил ее, вернее, обменял на старенькие «Жигули».
Постепенно стал все больше времени проводить в деревне. Поначалу открыл столярный цех, потом занялся серьезным бизнесом — иконописью. Вот только рабочие оказались последними забулдыгами. Почти все в деревне пили. Тогда-то и началась воинствующая борьба за здоровый образ жизни, и поползли по России слухи о чудаке, миллионере и алкоголике Михаиле Морозове. Французскогрузинский режиссер Нино Киртадзе сняла о нем пару лет назад документальный фильм под названием «Дураково: деревня дураков». В нем Морозов — эдакий царек всея Дураково, чуть ли не всея Руси, не любящий демократию, к которому даже вице-спикер тогдашней Думы Сергей Бабурин чуть ли не на поклон ездил. Обитель «Тиль» существует с 1994 года, сами местные называют ее «родником трезвой жизни».
— Здравствуйте, а можно пообщаться с Михаилом Федоровичем, — обратилась корреспондент The New Times к молодому парню.
— А вы предупреждали? — спросил он.
— Нет, я так приехала.
— Сейчас спрошу.
Через некоторое время парень вернулся с ответом: «Сказали, ждите». И, взяв домкрат, направился к одной из машин.
— А сколько?
— Не знаю, просто ждите. И фотографировать ничего тут без разрешения нельзя.
Парня, как оказалось, зовут Вадим. Скромный, тихий. Наркоман. Родители развелись, «у матери новый мужик появился», так все и случилось. В Дураково Вадима привез родной отец.
Трезвые будни
|
Михаил Морозов. Вечер вопросов и ответов. Кадр из фильма «Времени — один день»Прошел час. К дому подъехал маленький грузовичок.
— Валерий Михайлович, белье заберете? — выглянула из окошка второго этажа молодая девчушка.
— Не, не сейчас, — крикнул ей водитель и стал вытаскивать из кузова мешки с провизией.
Из-за ворот, держа на поводке собаку, вышел парень в кирзовых сапогах.
— Михалыч, здорово! Надо колеса забрать, — кинул он на ходу.
— Я не поеду туда, — ответил Валерий Михайлович и махнул рукой в сторону размытой, не тронутой асфальтом деревенской дороги. — А за барахлом сегодня тоже не поедешь?
— Вообще не поеду.
— А как тащить?
— Вот вы и будете тащить.
Прошел еще час. Люди направились в трапезную, обедать. Мимо медленно прошли, опираясь на палочки, два старика. На асфальтовой площадке остался один мужчина лет пятидесяти, тоже житель этого дома.
Царь на небе, царь на земле
Какой-то человек с длинной седой бородой и в протертых спортивных штанах принялся мыть «мерседес». Наконец из дома выбежала какая-то девушка и крикнула корреспонденту The New Times: «Заходите! Михаил Федорович примет вас». Проводила в просторную комнату, стены которой оказались полностью увешаны иконами и масляными картинами — «производствами» морозовской фабрики. За массивным столом из грубой древесины сидели двое — сам Михаил Морозов и начальник Жуковского РОВД полковник Руслан Саидов. Обедали. Кушанья — мидии, гречка, салат из морковки, разные овощи. Из напитков только минеральная вода и «дюшес».
— Ну здравствуйте! — говорит Михаил Федорович. — Помните, у Пушкина было про «незваный гость хуже татарина», потом же переделали: «незваный гость лучше татарина».
Морозов дородный, румяный, бородатый. За столом рассказывает, что сбросил недавно пару фунтов веса.
— Худеете?
— Скажем так, стабилизируюсь.
Потом начинает о духовном.
— Вот, помните, как у уголовников: «Не верь, не бойся, не проси». А я говорю: и верь, и бойся, и проси. Или говорят: «Нашел — молчи, потерял — молчи». Я же учу: «Нашел — скажи, потерял — скажи». Норма жизни человека, знаете, какая? Святость! Чтобы дойти до этого, мне самому через многое пришлось пройти, чуть все и всех не потерял. Самое главное — это правильное отношение с богом. Люди должны ставить Христа в центр мироздания и стремиться к исполнению воли божьей. Раз в неделю, по субботам, я собираю людей, это у нас называется вечер вопросов и ответов. Люди должны к этому вечеру подготовить интересующие их вопросы, а потом задать мне. И я на все отвечаю.
— А о чем спрашивают?
— Да обо всем: о жизни, о боге, о своей болезни. Надо же понимать, что алкоголизм и наркомания — навсегда. Аня, принеси наш журнал, я вам расскажу, чем мы на самом деле занимаемся в реабилитационном центре.
— Хорошо, Михаил Федорович, и ребята еще спрашивают разрешения трактор завести. Говорят, нет смысла лошадь запрягать — не доберутся в глубь деревни, — сообщает Аня.
Времени — один день Администратор Аня, тоже «пациентка» Морозова, подала хозяину журнал. Есть там и статья под названием «Мудрый человек из Дуракова». Михаил Морозов принялся комментировать каждую картинку: «Это наш губернатор, а это митрополит Климент, это председатель Заксобрания области, это прокурор, вот я, это крестный ход. Видите, на этой странице парень, молодой, красивый. Умер. Был у нас, потом пропал. А вот еще парень, уголовник. Я его в баньке с другим парнем как-то вдвоем оставил. Все говорили: подерутся. А я как в воду глядел — подружились, теперь друг друга защищают. Один даже пришел ко мне и говорит, чтоб другу его побольше еды давали, что недоедает он.
— Михаил Федорович, — заговорил начальник РОВД Саидов. — Мне бы переговорить с вами. Кстати, слышали, Надежда Бабкина к нам приезжает. Хотя, может, и не Бабкину вовсе пришлют. На всякий случай парочку милиционеров на площади поставим.
Откланиваются и уходят в кабинет. — Может, вам фильм про нас показать? — спрашивает корреспондента воспитанница реабилитационного центра Анна. — Нам Михаил Федорович медитации иногда читает, это у него специальная книжечка мыслей на каждый день. А мы потом размышляем. Нормальный человек нас не поймет — что такое алкоголик, что такое наркоман. А он нас понимает. Вообще обитель его сугубо мужская, но для некоторых женщин он иногда делает исключение. Но всегда нашего пола тут не больше пяти человек живет.
Фильм называется «Времени — один день», снят кем-то из местных. Рассказывает о буднях реабилитационного центра «Тиль», который перенял американскую программу «12 шагов» общества анонимных алкоголиков, завязав ее на православии и ежедневной молитве. Вот и в фильме Михаил Морозов едет зимой за рулем джипа и рассказывает: «Кто пьет с радости, кто с горя, а мы с утра. Понятно, да? Алкоголик пьет по любой причине и от пьяницы отличается тем, что пьяница пьет, когда хочет, и не пьет, когда не хочет. А алкоголик пьет, когда можно, и когда он хочет, и когда абсолютно нельзя. Познакомившись в 1991 году с движением анонимных алкоголиков, я поставил сам себе диагноз, что я алкоголик».
Люди сюда приходят кто по своей воле, кого насильно приводят родители. Некоторые, не выдержав, сбегают. Некоторые приходят обратно.
Дорога дураков
Хозяин дома возвращается. Говорит, что этот трехлетней давности фильм дорог ему тем, что некоторые из его героев уже умерли. «Один из них умер своей смертью», — как будто с облегчением замечает Анна. «Каждый день — как последний, — заключает, прощаясь, Михаил Морозов. — А у меня тут еще и ворон живет говорящий. Эх, люблю я его. А вообще книгу теперь хочу написать, автобиографию, наверное».
Местные жители к дураковскому дворцу уже привыкли. Но признаются: он их и притягивает, и пугает одновременно. Кто называет его исправительным домом, кто замком-монастырем. Но вообще в подробности стараются не вдаваться. Предлагают лучше поговорить о дурацких российских дорогах.
