 |
От пятницы до пятницы. Главными событиями теленедели стали попытки «действующего президента» (цитата из Владимира Путина) Дмитрия Медведева и постоянно действующего премьер-министра Владимира Путина объяснить труднообъясни-мое: решение о «рокировке» в тандеме
Президент собрал своих так называемых «сторонников» в бывшем здании кондитерской фабрики «Красный Октябрь», в техноцентре Digital October, принадлежащем бизнесмену Михаилу Абызову, тому самому, кто в конце концов возглавил Общественный комитет помощи Медведеву и, по слухам, претендует в будущем медведевском правительстве на высокий пост — чуть ли не министра энергетики.
Выйти из депрессии
Встреча проходила в формате «без галстуков» — видимо, чтобы подчеркнуть, что для всех реальных и потенциальных симпатизантов, все еще не забывших сладкое звучание слова «модернизация», Медведев остается «своим парнем» и его скоропостижный уход с президентского поста в этом плане ничего не меняет.
Поначалу уходящий президент был мрачноват. Он нехотя признал, что его условные «сторонники» не поняли «рокировки», восприняв ее с глубоким унынием и жизненным пессимизмом. Как говорят знающие люди, Медведев действительно недооценил масштаб разочарования среди тех, кто всерьез думал, что он пойдет на второй срок, чтобы заниматься некими реформами. Потому вскоре после 24 сентября впал во что-то типа депрессии. Публичное отражение этой вроде как депрессии мы видели на минувшей неделе тоже: встречаясь — в качестве и президента, и новоявленного лидера предвыборного списка «Единой России» — с российскими аграриями, Медведев довольно неубедительно бормотал что-то о необходимости чаще награждать высокими госнаградами тружеников села и создать специализированный сельхозтелеканал. В эти минуты именно он, а не Путин, напоминал Л.И. Брежнева, хотя бы и очень молодого.
Коллективная аудиенция в Digital October призвана была вывести «действующего» из депрессии и доказать ему, что, оказывается, немало умных и солидных людей в стране по-прежнему связывают с ним некие надежды на мягкую трансформацию режима в правильном направлении. И надо сказать, «сторонники» не подвели. Ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов подчеркнул даже, что прогрессивная общественность во всем будет не просто рядом, но и вместе со своим полукумиром. Только Николай Сванидзе подпортил благостный фон, ясно сказав президенту в лицо, что все его попытки бороться с коррупцией, диверсифицировать экономику и т.п. остались благими пожеланиями, а реальная ситуация с этими сюжетами стала даже хуже, чем была в 2008 году.
Медведев, кажется, расстроился откровениям своего биографа, но не сильно: Сванидзе выступал в конце, а к этому времени основная масса «сторонников» уже сделала свое психотерапевтическое дело. «Действующий» воскрес для новых свершений. В конце трансляции подумалось даже: если бы, скажем, в конце 1970-х генсек Брежнев взял за моду проводить подобные встречи «без галстуков» где-нибудь в Центре управления полетами, приглашая на них умеренно фрондирующих представителей системной советской интеллигенции, про него тоже стали бы говорить как про умеренного модернизатора.
Встреча с Путиным: подчиненные на приеме у начальника
На приеме у Путина
Совсем другое дело — встреча Владимира Путина с руководителями трех основных общенациональных телеканалов Константином Эрнстом, Олегом Добродеевым и Владимиром Кулистиковым. Здесь модернизацией и не пахло. Автор давно — еще не став телекритиком The New Times — обратил внимание, что силами телевизионной картинки Медведева и Путина тщательно разводят по разным имиджевым нишам и тем самым — по разным углам российской политической сцены. Медведев с его нарочито современными примочками и образом старшего друга, только что вернувшегося из похода, — это инновации, будущее и сигнал продвинутой части общества. Путин, напротив, это пыльные, soviet style тяжеловесные интерьеры и поза товарища К.У. Черненко на избирательном участке — разве что, опять же, молодого Черненко, и не помышляющего об эмфиземе легких. Формально Путин как будто позаимствовал формат общения с тремя гендиректорами у Медведева. Но фактически интервью будущего президента было обставлено совсем иначе. Если уходящий президент говорил с уважаемыми гостями за круглым столом, акцентируя принадлежность к одной социальной страте и статус «первого среди равных», то приходящий выглядел классическим большим начальником, на прием к которому пришли робкие подчиненные. Комната в путинской резиденции «Ново-Огарево» являла собой типичный старомодный кабинет руководителя. Сам руководитель — во главе стола, подчиненные (гендиректоры) — по флангам. Одесную бога — Добродеев и Кулистиков, ошуюю — одинокий Эрнст (видимо, так была продемонстрирована особая симпатия главначальника к гендиректору Первого). Начиналось интервью с путинского «Слушаю вас» — ну точно скучающий бюрократ собрался выслушивать невыносимый лепет давно надоевших просителей.
Встреча с Медведевым: президент среди «сторонников»
Бессмысленный эфир
Автору, смотрящему телевизор только по заданию The New Times, оба интервью — медведевское и путинское — показались совершенно скучными и абсолютно бессмысленными. Ничего нового, даже на уровне намеков. Ну сказал Путин, что «рокировка» отвечает задачам оптимизации государственного управления. Ну пообещал Медведев некое «большое правительство», которое будет постоянно советоваться с общественностью. Ну и что? Информации о планируемых реформах, о том, куда реально хотят вести страну, — ноль. Можно лишь понять, что построкировочная конфигурация власти на эстетическом уровне будет выглядеть как «премьер Горбачев при президенте Брежневе».
Самое смешное, что и телезрительская масса, ради которой затевались очередные теленомера с участием Медведева/Путина и даже переносилась по сетке любимая всеми поколениями программа «Спокойной ночи, малыши!» (хорошее, кстати, было бы название для политического ток-шоу времен вечной стабильности), тоже отнеслась к выступлениям вождей с равнодушной скукой. По данным TNS Media (источник — газета «Коммерсант»), рейтинг общения Путина с гендиректорами составил 6%, доля — 15%. Это неизмеримо ниже не только рейтинга и доли шоу типа «Пусть говорят!», но и приснопамятных «прямых линий» Путина с народом на канале «Россия». Рейтинг медведевского выступления в Digital October и вовсе составил 2%.
Почему? Да понятно почему. Людей долго приучали, что ТВ — это для развлечения, а политика российская делается где-то на Марсе, и слишком вникать в ее хитросплетения совершенно не надо. Вот и приучили. В результате активная часть населения черпает информацию из интернета, пассивной же части наплевать на всё.
Но политическое руководство РФ этого (пока?) не поняло. Оно по-прежнему поверяет свои действия телевизором и не избавилось от иллюзий, что прямая апелляция к народу с телеэкрана решает проблемы. Отсюда и эти эфиры, которые все более кажутся бессмысленными всем, кроме их номинальных героев.
Tweet
