Путин и Медведев на качелях НДС

НДС: Надо Дробить Ставки. Новый президент готовит очередной фискальный передел

Одна из интриг президентства Дмитрия Медведева заключается в том, что он — с его опытом юриста и администратора — собирается делать в экономической сфере. Анализ предвыборных выступлений, в частности, на экономических форумах в Красноярске и Краснодаре четкого ответа на этот вопрос не дает. Да, там было сказано немало правильных слов — о необходимости перехода на инновационный путь развития, о поддержке национального бизнеса за рубежом, о росте пенсий и рывке в информатизации общества… Кто же с этим будет спорить! Однако ответа на вопрос, как именно добиваться всех этих замечательных целей, жанр предвыборной речи, видимо, не предусматривает. На этом фоне неожиданно подробно и сравнительно конкретно был освещен вопрос о грядущей налоговой реформе, и в частности — о снижении налога на добавленную стоимость (НД С). Либо Медведев действительно глубоко вник в эту проблему и пришел к каким-то выводам, либо, что скорее всего, в верхах наметился некий консенсус по данному вопросу. Итак, какие же изменения грядут в фискальной сфере?

Битва за процент

Главными налоговыми тезисами Дмитрия Медведева, обнародованными еще 15 февраля, стали следующие: «государство должно собирать ровно столько налогов, чтобы обеспечить свои функции», и «надо как можно быстрее принять закон, определяющий сроки перехода на единую пониженную ставку НД С». Параллельно, заявил Медведев, «можно было бы продолжить анализ целесообразности и другого шага — замены НД С на налог с продаж», поскольку «полностью решить проблему вычетов, да и, по сути, воровства НД С из бюджета, от которого страдают наши налогоплательщики и налоговые органы, не удалось даже наиболее передовым странам Евросоюза».

Еще раньше, на февральском заседании Госсовета, Владимир Путин высказался за введение «единой и максимально низкой ставки НД С». Пока что эксперты затрудняются сказать, означают ли эти заявления радикальный пересмотр российской налоговой системы. Но то, что в ней грядут очередные изменения, — несомненно. И наиболее вероятным шагом тут представляется снижение НД С, вокруг которого страсти не утихают, по сути дела, с момента его появления в российской экономике в 1992 году.

Уместно напомнить, что ставка НД С сперва составляла 28%, затем (уже с 1993 года) была снижена до 20%, а с 2004 года — до нынешних 18%. При этом НД С всегда считался одним из основных факторов инфляции: этим налогом облагаются почти все товары и услуги, что, естественно, повышает их конечную стоимость. Но одновременно — одним из самых легко собираемых налогов и одним из главных источников пополнения бюджета. Скажем, в 2007 году поступления НД С в федеральный бюджет составили 29,7% доходной части бюджета, а в 2008 году они должны вырасти до 34%. Поэтому любое предложение о снижении НД С всегда наталкивалось на ожесточенное сопротивление Минфина.

Так, в 2004 году заместитель руководителя аппарата правительства Михаил Копейкин предложил снизить НД С до 13%. Его поддержал тогдашний премьер Михаил Фрадков, но резко против выступили министрыэкономисты Алексей Кудрин и Герман Греф. После чего Фрадков отступил, а Кудрин сделал ряд публичных заявлений о том, что вопрос о снижении НД С закрыт до 2008 года, а то и дольше. Однако в мае 2005 года о необходимости снижения базовой ставки НД С заявил в своем бюджетном послании Владимир Путин. Пункт о доведении «в ближайшее время» НД С до 13% включили в среднесрочную программу правительства на 2006 —2008 годы, но де-факто вопрос отодвинули на 2009 год. Затем, в феврале 2007 года, на встрече Путина с бюро правления Российского союза промышленников и предпринимателей бизнесмены заговорили о снижении НДС уже до 10%. В ответ министр финансов Кудрин согласился снизить НДС до 15%, но лишь в обмен на эквивалентное повышение налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и на отмену льготной 10-процентной ставки НДС, которая действует для ряда социально значимых товаров…

Теперь, после выступления Путина на Госсовете и резонансных заявлений Медведева, дискуссия пошла на новый круг. При этом битва идет за конкретный процент, до которого может снизиться ставка НДС. Начальник Экспертного управления президента Аркадий Дворкович заявил, что глава государства «целевого размера ставки при снижении не называл», а сам он — за снижение НДС до 12–13%. Снижение до 10% Дворкович считает опасным, поскольку такой скачок «вызовет чрезмерный риск для бюджета».

В Минфине же обращают внимание на тот факт, что снижение НДС не было прописано ни в «Основных направлениях налоговой политики на 2008–2010 годы», ни в проекте аналогичного документа на 2009–2011 годы. По словам вице-премьера Алексея Кудрина, прежде чем снижать НДС, необходимо провести расчеты влияния изменения ставки на собираемость налога, деловую активность, инфляцию, а также на масштабы уклонения от обложения. Однако сроки окончания такой работы пока не ясны.

Средство против «серости» Понятно, что Минфин не желает подвергать рискам устойчивость бюджетной системы, во многом обеспечиваемую именно налогом на добавленную стоимость. А потому не торопится соглашаться на снижение его ставки. По мнению же деловых кругов, немедленное и резкое снижение НДС до 10% позволит не только диверсифицировать экономику (о чем с высоких трибун не говорит только ленивый), но и увеличить собираемость самого этого налога — ведь схемы «лжевозврата» НДС станут нерентабельными. Глава РСПП Александр Шохин подчеркивает, что снижать НДС надо именно в 2009 году, поскольку далее это сделать будет трудно: «...прогнозируемое исчезновение профицита бюджета уже не позволит политическому руководству страны решиться на снижение нагрузки».

Что касается замены НДС на налог с продаж (НСП), о котором также заявлял Медведев, то вряд ли в ближайшем будущем правительство пойдет на столь радикальный шаг — слишком он сложен и непредсказуем. Этот налог, в свое время введенный (в размере 5%) с января 1991 года и тут же названный «горбачевским», был вскоре отменен. Затем, после дефолта 1998 года, его ввели снова, а с января 2004 года вновь отменили. При этом поступления от НСП существенно меньшие, чем поступления от НДС. Отсюда следует, что при замене «сложно администрируемого» НДС на налог с продаж надо или мириться с гигантскими потерями бюджета, или резко повышать ставку НСП (минимум до 14–15%), что повлечет адекватное повышение цен.

Но и использование НДС связано с множеством проблем. С одной стороны, экспортеры хронически не могут получить возмещение НДС. По словам Шохина, 100% случаев положенного по закону возврата НДС при экспортных операциях идет через суды — иначе Минфин и налоговая служба деньги просто не возвращают.

Тем не менее у бизнеса нет уверенности в том, что столь нелюбимый ими налог будет действительно снижен. По мнению аналитика ИК «Атон» Дениса Попова, государственные ресурсы в условиях низкого НДС окажутся ограниченными, что неприемлемо для государства в долгосрочной перспективе из-за необходимости постоянно повышать пенсии и зарплаты бюджетникам. С этим согласен аналитик Иван Котов из «Метро», который считает, что определяющими в решении о снижении ставки бюджетообразующего налога станут не экономические, а политические соображения. При этом аналитик опасается, что столь заманчивый для бизнеса тезис о снижении НДС на поверку окажется не более чем предвыборным лозунгом, призванным обеспечить симпатии части электората конкретному кандидату в президенты. А после мартовских выборов изменение ставки налога на добавленную стоимость опять можно будет отложить в долгий ящик.

Эльвира Набиуллина, министр экономического развития и торговли РФ: «Мы должны сделать нашу налоговую систему конкурентоспособной в глобальном мире. Сделать так, чтобы предприниматели открывали производство именно в России, зная, что здесь более благоприятный налоговый режим и с точки зрения ставок, и с точки зрения налогового администрирования, прозрачности правил и взаимоотношений с контрольными органами. Это нужно не только для того, чтобы российские компании не уходили под юрисдикцию других стран, но и для создания в РФ инновационной экономики. Что касается НДС, то ставку этого налога нужно изменить и унифицировать. На каком уровне — это вопрос счетный. Минфин ведет расчеты с точки зрения последствий для бюджета, а мы, конечно, рассматриваем налоговые новации с точки зрения возможной отзывчивости бизнеса. О результатах расчетов и их сопоставления можно будет говорить позже».

Антон Данилов-Данильян, председатель экспертного совета «Деловой России»: «Несовершенство налоговой системы — это ключевой вызов, который стоит перед новым президентом России в экономической сфере. Многие наши перерабатывающие отрасли теряют конкурентные преимущества вследствие недостатков налоговой системы, которая у нас не менялась уже 2 года. Между тем в других странах фискальные правила гораздо гибче, чем у нас. Чтобы российской экономике перейти на инновационный путь развития, надо достичь того, чтобы уровень обложения добавленной стоимости был не больше, чем в странах-конкурентах. А это значит — не более 35% от прибыли (речь идет не о ставке какого-то одного налога, а о суммарной фискальной нагрузке). Как именно снижать налоговое бремя — отдельный вопрос. Ясно, что НДС — самый вредный налог, поэтому необходимо его уровень по крайней мере приблизить к затратам предприятий на то, чтобы от него уйти, а это 6–7%. Как известно, мы выступаем за снижение ставки до 10%. Однако пока Минфин отказывается вести нормальный диалог по проблеме изменения ставок».