Дэвид Холберг — идеальный принц. В новой хореографической редакции «Спящей красавицы» Петра Чайковского он станцевал принца Дезире
Grand jete* американца в России. В Большом новый скандал: уходят в Михайловский театр солисты балета Наталья Осипова и Иван Васильев — как они говорят, из-за «нехватки репертуара». На этом фоне с особым пристрастием смотрят на недавнее приобретение главной балетной труппы страны: в ноябре впервые вышел на сцену американский танцовщик Дэвид Холберг — в «Жизели» и только что состоявшейся премьере «Спящей красавицы» Юрия Григоровича. Зачем ангажировали солиста АВТ — узнавал The New Times
Тональность сообщений о том, что премьер American Ballet Theatre Дэвид Холберг становится штатным танцовщиком Большого, была скептической, понимания этот шаг не встретил. Американские газеты поминали Нуреева и Барышникова — мол, Холберг «сбежал». Меж тем никто никуда не сбегал; Холберг не расстался с ABT, 29-летний артист просто сократил количество своих выступлений в американской труппе ради некоторого количества выступлений здесь — с полного согласия худрука ABT Кевина МакКензи. Меж тем, если отбросить пропагандистскую чушь, этот подписанный контракт — вещь действительно важная. Во-первых, Холберг — отличный танцовщик, суперзвезда, и здорово, что его можно будет видеть на нашей сцене. Во-вторых, его приезд, может быть, заставит балетное начальство задуматься о наших собственных принцах.
Через степ
Путь Холберга к танцу был непрост. В 68-тысячном Рэпид-сити, штат Южная Дакота, не то что балетного театра, но и плохонького балетного класса не найдешь. Заболеть страстью к классическому танцу было негде, и девятилетний Холберг влюбился в степ. Потому что по телевизору показали старый фильм с Фредом Астером — и на следующий день мальчишка попытался повторить виртуозную дробь, а на Хэллоуин приклеил к каблукам своих ботинок пятицентовики, чтобы изобразить настоящего степиста. Изумившиеся родители, никогда не имевшие никакого отношения к искусству (отец занимался недвижимостью, мать была менеджером в больнице), согласились на занятия в танцевальной студии и купили специальные туфли для степа, но, разумеется, и представить себе не могли, к чему это все приведет.
Через 4 года семья переехала в Феникс, штат Аризона. Там Дэвид однажды увидел объявление, что балету Аризоны нужны мальчики-танцовщики; пришел просто так на просмотр — и его взяли.
Тринадцать лет для начала занятий балетом — катастрофически много. Но бывший солист Бостонского балета Ки Юан Хан, ставший педагогом Холберга, давал ему двойную нагрузку, и парень не только не сломался, но к 17 годам превратился в очень прилично выученного танцовщика. Настолько прилично, что, когда он, ни на что особо не надеясь, послал десятиминутную видеозапись занятий в классе в школу Парижской оперы, его пригласили поступить в эту школу на последний курс.
В котле амбиций
Дальше был маленький европейский ад. Из почти семейной атмосферы американской провинции — в котел амбиций, в атмосферу жадного соперничества, в компанию к высокомерным выпускникам-парижанам. В момент приезда — ни слова по-французски. За весь год — ни одного друга. Опыт абсолютного одиночества. Уроки замечательной французской этуали Клод Бесси, когда-то первых танцовщиков Оперы Жака Намона и Жильбера Мейера, кропотливый труд у балетного станка и тоскливые письма домой, которые он вскоре запретил себе писать, чтобы не расстраивать родителей. Его сокурсники готовились к битве за места в Парижской опере, и почему они так невзлюбили Холберга — загадка: он им соперником не был. У него еще до отъезда было приглашение в American Ballet Theatre, где танцевали его кумиры, в том числе бывший солист Московского театра классического балета Владимир Малахов, и оставаться во Франции он не собирался. Но… чувствовали, наверное, что-то? Поступив в ABT, танцовщик через 3 года стал солистом, а еще через год — премьером. Из его французских ровесников на сегодняшний день этуалью в Опере не стал никто; никто даже до позиции первого танцовщика не добрался.
Очевидно, что парижский опыт принес не только шлифовку техники, но и душевную закалку. Сдается, вряд ли бы он рискнул принять предложение Большого, если бы того парижского опыта не было.
Принцев не хватает
В ABT Холберг искал новое для себя, старался танцевать вещи неочевидные. Солор в «Баядерке», Зигфрид в «Лебедином озере» и наряду с этой классикой — роль Смерти в экспрессионистском «Зеленом столе» Курта Йосса и деконструктивистские упражнения Уильяма Форсайта. В России его ждут пока что только принцы — например, Дезире в «Спящей красавице» и цирюльник Базиль в «Дон Кихоте», которого он играет переодетым принцем. Ведь народ для деконструктивистских опытов у нас сейчас есть. А вот с благородными особами проблема.
Дело в том, что Алексей Ратманский, 5 лет бывший главным балетмейстером Большого и поставивший в нем несколько отличных спектаклей и пару спектаклей неудачных, в принцах не нуждался. Его интересовали «маленькие люди» — везде, будь то Французская революция («Пламя Парижа») или завод сталинских времен («Болт»). Коллизия перемалывания человека массой и государством, взгляд важный и совершенно гуманистический, обернулся нежданной потерей для Большого: худрук не заботился о том, чтобы растить в труппе «благородных танцовщиков». Не высматривал возможных титулованных особ в училищах, не переманивал, не лелеял. В результате — поколенческий провал. Выйти в белом трико и так глянуть на ординарца, чтобы все в зале осознали — это принц (ну или хотя бы граф), — могут Николай Цискаридзе и Дмитрий Гуданов. Обоим хорошо за тридцать. Претендовать на титул в будущем (если обтешет простецкие манеры) может Артем Овчаренко — он 5-й сезон в театре. Есть шансы у аккуратного и хорошо выученного Владислава Лантратова (6-й сезон). Меж ними и старшими звездами — более чем десятилетняя пустота. Вот ее Холберг и призван заполнить.
И славно. И пусть танцует. Невесомо взлетает над сценой, длиннющими точеными ногами проговаривает 32 антраша, бережно носит балерин и осторожно, без жирных страстей, обозначает чувства — и любовь, и раскаяние, и все, что положено по сюжету. Если нынешний худрук балета Сергей Филин, гордясь приглашенным солистом, не забудет и о «родной» молодежи — будет совсем хорошо.
* Grand jete (фр.) — большой прыжок.
Tweet
