Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье утверждают, что прав на отделение и государственность у них больше, чем у Косово. Признает ли их Россия, которая все эти годы поддерживала самопровозглашенные режимы? Последует ли за этим большая война на Кавказе — выяснял The New Times
На вопросы отвечают: экс-президент Грузии Эдуард Шеварднадзе, министр реинтеграции Республики Молдова Василий Шова, секретарь Совета безопасности Грузии Каха Ломая, глава непризнанной Республики Абхазия Сергей Багапш, глава непризнанной Республики Южная Осетия Эдуард Кокойты, постоянный представитель России в НАТО Дмитрий Рогозин, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов.
Независимость Косово — это война?
Эдуард Шеварднадзе: Я не исключаю войны на Балканах. Без согласия с Сербией такие решения не должны приниматься. Я думаю, Организация Объединенных Наций еще раз показала, что она не способна справляться с такими сложными проблемами, как косовская. Как и с проблемой Абхазии: ООН приняла 15 резолюций по Абхазии в поддержку Грузии, и ни одна не выполнена.
Федор Лукьянов: Из-за Косово войны не будет. У Сербии, слава богу, нет этого задора. А в Косово и местные власти, и европейские протекторы жизненно заинтересованы в том, чтобы там не было никаких эксцессов. Но создается потенциальный очаг, который связан не столько с Косово, сколько с албанским вопросом вообще. Албанцы стали нацией, разделенной на три государства, не считая анклавов: есть Албания, есть Косово, есть Македония, где албанцы через какое-то количество лет естественным демографическим путем станут большинством. Разделенный народ — это всегда чревато проблемами.
Дмитрий Рогозин: Война возможна. Когда разрушаются правила поведения между государствами, между людьми, всегда жди аварии. Допустим, кто-то решил поставить под сомнение правила дорожного движения. К чему это может привести? К тому, что никаких правил не будет: машины будут наезжать друг на друга и на пешеходов. То же происходит и в межгосударственных отношениях. Если не существует правил поведения между государствами, это — хаос, аварии и катастрофы, в том числе и военные инциденты.
Россия признает независимость самопровозглашенных республик на территории бывшего СССР?
Василий Шова: Руководство Молдовы не исключает возможности использования приднестровскими лидерами ситуации в Косово в пропагандистской риторике. Однако мы не намерены вести переговоры по приднестровскому урегулированию на основе так называемого косовского прецедента, поскольку не видим никаких аналогий или параллелей между этими двумя конфликтами. Несмотря на то что в течение более 15 лет не удалось разрешить приднестровскую проблему, ни одно государство или международная организация никогда не ставили под сомнение суверенитет и территориальную целостность Республики Молдова. Все посредники и наблюдатели в переговорном процессе неоднократно подтверждали свою приверженность принципу суверенитета и территориальной целостности Республики Молдова в ее международно признанных границах.
Сергей Багапш: Абхазия будет обращаться к Российской Федерации, к странам СНГ, в международные организации, разъясняя свою позицию, свое право на независимость. Мы эту работу начали давно и будем продолжать. О своей независимости мы объявили 15 лет назад и приняли декларацию о независимости. Какой будет реакция России и в какие сроки она будет определена, сегодня сказать сложно. Мы не стремились сейчас в Москве получить гарантии.
Эдуард Кокойты: У Южной Осетии достаточно политико-правовых и исторических 
оснований для признания нашей государственности. Еще два года назад мы заявили, что есть исторический документ, который доказывает, что единая Осетия входила в состав Российской империи, и нет ни одного документа о выходе какой-либо части Осетии из состава России. И мы собираемся обратиться за разъяснениями в Конституционный суд РФ1. Конечная цель — независимость Республики Южная Осетия. Мы будем этого добиваться в строгом соответствии с нормами международного права. В Москве нам не давали гарантий поддержки независимости. В мире найдутся страны, готовые признать независимость республики уже в этом году. Необязательно, чтобы первой была Россия.
Каха Ломая: Официальная позиция Грузии состоит в том, что мы не признаем независимости Косово и в то же время настаиваем, что никакой взаимосвязи между независимостью Косово или, скажем, Восточного Тимора и проблемами в регионах конфликта на постсоветском пространстве нет. Каждый конфликт имеет свою историю и свои причины и будет иметь свое собственное разрешение. Говорить о применении косовского прецедента в случае с Абхазией или Южной Осетией совершенно неправомерно.
Эдуард Шеварднадзе: Россия всем объявила, что не признает независимость самопровозглашенных республик и поддерживает принцип территориальной целостности Грузии. Но с другой стороны, появились сообщения о том, что Россия хочет направить в Абхазию и Южную Осетию своих представителей на постоянной основе. Получается, что, с одной стороны, не признает, а с другой — демонстрирует политическую поддержку. Если бы Организация Объединенных Наций была на своем месте, то Абхазию надо было бы наказать очень серьезно. Абхазские руководители с помощью российских войск изгнали из Абхазии свыше 300 тысяч грузин только по тому признаку, что они грузины. Несколько лет назад совещание глав европейских государств признало это этнической чисткой2. Этночистка — это политическое преступление.
Федор Лукьянов: Россия не будет признавать независимость Абхазии и Южной Осетии, но, я думаю, будет использовать эту возможность, чтобы напоминать о ней постоянно Россия будет расширять с непризнанными республиками сотрудничество в гуманитарной сфере, в экономической сфере, может быть, даже в политической, но без формального признания. Дело не только в позиции Грузии. Это влечет за собой целый комплекс проблем для России, для российской дипломатии, прежде всего с Западом. Я не думаю, что силы, которые в этом заинтересованы, доминируют. Они, может быть, публично звучат очень активно. Но процесс принятия решений будет происходить в других кругах. Россия в очень тяжелом положении. Потому что, с одной стороны, признание Абхазии и Южной Осетии чревато осложнениями. С другой стороны, в ситуации когда там — масса людей с российским гражданством, когда фактически эти образования существуют благодаря российской поддержке, Россия уже не может просто сказать: «Нет, ребята, всё, как хотите». Так нельзя, великие державы так себя не ведут. Если уж ты взял ответственность, то ее надо нести.
Дмитрий Рогозин: Я не думаю, что Россия будет первая, кто примет решение о признании независимости Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья. Я думаю, что будут другие желающие, а Россия должна будет еще раз взвесить все за и против и потом принять решение. Но после того, что натворили американцы и их союзники в Евросоюзе, я думаю, что в российском руководстве число скептиков в отношении независимости Абхазии и Южной Осетии резко снизилось. Косово является не только прецедентом, но и просто лазейкой для такого рода решений, раздвигающих рамки возможностей. Южная Осетия и Абхазия провели все необходимые легальные процедуры, в том числе и высшую форму демократии — референдум, чтобы неоднократно подтвердить свой статус вне Грузии. Если косовские албанцы и их право на получение суверенитета уважаются всем мировым сообществом, почему они должны быть исключением?
Какова вероятность новых военных конфликтов? И будет ли вовлечена в них Россия?
Василий Шова: Мы исключаем любые варианты разрешения приднестровской проблемы с использованием военной силы. Мы последовательно выступаем за исключительно мирные, политические средства урегулирования приднестровского конфликта.
Эдуард Шеварднадзе: Путь переговоров — единственный путь. В противном случае война или какие-то страшные беспорядки неизбежны. Если Россия пойдет на признание, это и большая война, и большой хаос.
Сергей Багапш: Я не думаю, что будет война между Россией и Грузией, это не те весовые категории. Но провокации со стороны Грузии в отношении Абхазии и Южной Осетии продолжались все послевоенное время. И я не думаю, что что-то изменится в умах грузинских политиков.
Эдуард Кокойты: Мы обеспокоены демаршем со стороны Грузии, которая, заявляя о своем намерении мирно завершить грузино-осетинский конфликт, на самом деле завела в тупик переговорный процесс грузино-осетинского и грузино-абхазского урегулирования. Самая главная опасность для развязывания войны на Кавказе исходит от Грузии.
Каха Ломая: Четыре края, включая Абхазию и Южную Осетию, самопровозглашали свою независимость несколько раз и еще задолго до того, как это сделало Косово. Россия во всех случаях не признала этой независимости. Я думаю, нет никаких оснований полагать, что сейчас Россия по какой-то причине это сделает. Косовский прецедент не приложим ни к Азербайджану, ни к Молдавии, ни к Грузии. Ни тем более к самой России, где есть целый ряд автономий, и в том числе таких, в которых несколько лет продолжались кровопролитные войны. Именно для того, чтобы пресечь сепаратистские движения, например, в той же Чечне, Россия на признание независимости не пойдет. Так что говорить о силовом варианте развития событий не приходится. Мы находимся практически в постоянном диалоге с нашими российскими коллегами, и могу сказать, что навряд ли в нашем регионе Россия пойдет на шаги, которые могли бы дестабилизировать ситуацию в целом на Кавказе.
Федор Лукьянов: Я в большую войну на Кавказе не верю и надеюсь, что ее не будет. К сожалению, ситуация после признания Косово ухудшилась. Если что-то будет происходить в Грузии и вокруг Грузии, конечно, ситуация будет очень тяжелой. Но пока нет опасности. За исключением той риторики, которая уже звучит. Тут целый клубок проблем. Южная Осетия имеет связи с Северной Осетией. А Абхазия — это часть так называемого черкесско-адыгского этноса. Это — Адыгея, КарачаевоЧеркесия, Кабардино-Балкария, этнически близкие народы, которые небезразличны к тому, что происходит вокруг Осетии и Абхазии. И российское руководство проигнорировать их полностью не может еще и по этой причине.
Дмитрий Рогозин: Пока у нас есть термоядерное оружие, никто к нам не сунется. В моих беседах с американскими конгрессменами и сенаторами они все склонялись к тому мнению, что если с Абхазией и Южной Осетией что-то произойдет, то, конечно, в Вашингтоне будет большой шум. Но этим все ограничится. Меня беспокоит другое. В Южной Осетии и Абхазии может быть региональный конфликт, который приведет к террористическим вылазкам, агрессивным действиям. И если Михаил Саакашвили пойдет на использование вооруженной силы, то родственные абхазам и осетинам народы, населяющие Северный Кавказ Российской Федерации, могут направить туда значительное число добровольцев, как это уже было в начале 90-х годов. Россию против ее воли, через часть ее граждан, могут вовлечь в вооруженный конфликт.
_____________
1 Э. Кокойты ссылается на «Прошение», поданное членами осетинского посольства Екатерине II в 1774 году по окончании Русско- турецкой войны. Некоторые исследователи считают этот документ не обычным ходатайством, а договором.
2 Э. Шеварднадзе имеет в виду решение Стамбульского саммита ОБСЕ 2004 года, который проходил в формате встречи глав европейских государств. Было официально признано, что в Абхазии совершена этночистка грузин.
