Невозможность предвидеть, по какому пути будет развиваться страна, возбуждает панику в рядах бюрократии. В результате — какофония сигналов, исходящих от ее представителей
Восемь лет в России строили стабильность для захватившей власть бюрократии. Вроде бы построили: политику закатали под асфальт, бизнес стоит с согбенной выей, народ голосует как надо. А бюрократия — все равно в панике! Предсказуемые «выборы», которых так жаждали, лихорадят ее, как малярийный кризис. Парадокс? Нет — путинская «стабильность». Сам факт, что это слово бесконечно повторяют, как заклинание, свидетельствует о полном ее отсутствии.
Витязи на распутье
Три колеи, три сценария точно отражают эволюцию путинского президентства.
Первый сценарий, первый период путинского президентства (до 2002 г.), можно условно назвать «Диктатура развития». «Стране нужен либеральный рывок в современную экономику. Мы знаем, что надо делать. Главное, чтобы нам не мешали. Для этого мы временно слегка прижмем все эти демократические фокусы. Временно. Слегка».
Сюжет второго периода прост, как российский прокурор. Либеральный рывок проваливается. Капитализм в стране не строится. Но оказывается, что с помощью рычагов власти легко построить капитализм в масштабе дачного кооператива. Все силы брошены на эту ударную стройку, а в сфере либерально- го рывка все превращается в имитацию. Но пока без злобы, без запредельного хамства и откровенных убийств. Этот сюжет назван «Вялая Россия». Это типичный инерционный сценарий.
Третий сценарий сначала постепенно, а затем все более высокими темпами развивался с 2004 г., в последний период путинского президентства. Он назван «Охранная диктатура». Тут уже все серьезно. Масса наворованного достигла таких масштабов, что «цена вопроса» измеряется не в валюте, а в статьях УК. Тут уж не до имитации реформ, тут надо вцепиться зубами во власть и не разжимать. Этот сценарий реализуется нелегитимным использованием институтов легитимного насилия теми, кто известен под гордым названием «силовики».
Последние года полтора доминирование этого сценария над другими нарастало быстро и неуклонно. Одно из выражений этого процесса — своего рода новый вид спорта: взаимные аресты представителей конкурирующих силовых кланов. Такое развитие событий серьезно напугало противников, они смогли напугать Путина, и в результате преемником стал Медведев.
Сумбур вместо музыки
Теперь сторонники каждого из трех сценариев шлют друг другу и обществу сигналы, которые, сливаясь в публичной сфере, образуют шизофреническую какофонию. Главным пропагандистом сценария «Вялая Россия» служит президент. Суть сценария — компромисс между группировками. Каждый должен услышать то, чего ждет. Именно поэтому путинские речи по-прежнему банальны и допускают необъятный диапазон трактовок. Понятно, что Путин говорит от имени некой группировки. Сценарий «Вялая Россия» выгоден тем, кто сделал разводки главным бизнесом и инструментом политики.
Силовики же не любят пустой болтовни. Их сигналы — действия, и они не прекращаются: для «своих» — аресты, для чужих — пытки. Характерно: юрист-преемник произносит с трибун сентенции о торжестве права, а фоном для его выступлений служит непрекращающийся беспредел силовиков. Их сигналы дешифруются просто: «Братва, у нас все схвачено. Мы делали, что хотели, делаем и будем делать. Чихали мы на таких преемников. У нас все на крючке».
А «гражданский» блок из окружения преемника несет новую, свежую весть: «Грядет оттепель! Вспомните дивный 2000 год — время романтических надежд. Право снова восторжествует! Про власть можно будет снова свободно говорить, что она не всегда очень хорошая. Мы даже поменяем пропагандистскую команду. И наших «Наших» мы тоже не любим, как и вы!» Трогательно…
Развилка
Признаться, кто какие звуки издает в этом хоре и что ему за это будет, — волнует мало. Важнее понимать, что будет со страной. В предложенных терминах этот вопрос эквивалентен следующему: каковы в ближайшей перспективе шансы трех перечисленных сценариев?
Шансы «Диктатуры развития» ничтожны. Ровно этот же сценарий начинали реализовывать в 2000 году, в первый период президентства Путина. Где он (сценарий, а не Путин)? А с тех времен изменилось многое. Путин первого периода обладал хоть какой-то легитимностью. У преемника она нулевая. Путин находился в условиях консолидации элит, а сейчас — война кланов.
Сторонники эволюции в сторону демократии говорят: «Если не поддержать Медведева, то к власти придут силовики. И тогда мало не покажется». Ответ им очевиден: вы под- держали Путина — и что? Но гораздо важнее другое. «Идейные» сволочи гораздо страшнее прагматичных. Вы уверены, что, затягивая кризис, охраняя тем самым институциональную пустыню, политический вакуум, вы не готовите возможности для победы первых? Обычный ответ таков: «Нельзя давать нашему народу возможность голосовать свободно. Помните, как победил Гитлер?» Хорошо, вот пример: где сейчас был бы, к примеру, Жириновский, которого так испугались в декабре 1993-го, если бы выборы тогда проводились по мажоритарной системе? Демократия умеет выстраивать институциональные (и иные) страховки от маргинальных вариантов. Просто не нужно выбрасывать ножик, порезав пальчик, — строгать надо учиться.
Страхом перед демократией Россия доведена до предельно критической ситуации. У нас нет времени, чтобы еще восемь лет толкаться в том же тупике.
Говоря точнее: попытка повторения сценария «Диктатура развития» возможна. Но исчезающе мал шанс его реализации. Новый президент столкнется с теми же проблемами, что и старый, будучи к тому же обремененным проблемами, которых не было у предшественника. Тогда возникнет развилка между двумя оставшимися сценариями. Все будет зависеть от того, сможет ли Медведев договориться с силовиками. Если договорится, то мы вернемся на какое-то время в сценарий «Вялая Россия». Если нет, то гарантирована попытка нелегитимного перехвата власти с переходом к сценарию «Охранная диктатура».
Но все это — гадание на кофейной гуще. Ситуация предельно неопределенная, что и приводит к тому, что мы не в состоянии надежно предвидеть, по какому пути будет развиваться страна. Это возбуждает панику в рядах бюрократии, ожидающей «перезагрузки», и приводит к упомянутой какофонии сигналов, исходящих от ее представителей.
Они спорят, по существу, как сохранить свою власть. Им плевать на страну. А с ней — проблемы. Льдины разъезжаются. И под ними темная вода, холодная, мутная.
