4 декабря в драматическом театре Екатеринбурга состоялась премьера спектакля «Король умирает». На одной из афиш в нескольких сотнях метров от театра неизвестный активист зачеркнул слово «король» и вписал вместо него «Единая Россия». В Свердловской области, как в целом по стране, рейтинг партии власти в последние перед днем голосования недели лишь падал: местные социологи в разговоре с The New Times утверждали, что при честных выборах партия могла бы рассчитывать в регионе на 11–12% голосов. В попытках ЕР удержать большинство улицы города заклеили билбордами с изображением тандема — «За Медведева! За Путина! За «Единую Россию»!» — и губернатора Александра Мишарина, призывавшего до кучи голосовать «За единый Урал!» В ночь с 1 на 2 декабря губернатор, возвращаясь со встречи с избирателями, попал в ДТП: его кортеж выехал на встречную полосу, «Мерседес» главы области столкнулся с «Волгой» Юрия Дудорова. Дудоров погиб на месте, его дочь Наталья ищет свидетелей трагедии, сам Мишарин, возглавляющий список «Единой России» по Свердловской области, в тяжелом состоянии находится в больнице Екатеринбурга. До этого глава области отметился и в скандале с пародийным мультфильмом, который выпустил известный шансонье Александр Новиков: губернатор позвонил певцу и выразил свое недоумение по поводу того, что тот подрывает позиции «Единой России» в последние дни перед голосованием. Жертвой этой схватки за единороcсовское большинство стал и кандидат в депутаты Законодательного собрания Леонид Волков: сначала его попытался снять с дистанции местный избирком, он восстановился через областной суд, но 23 ноября Верховный суд решил, что независимому кандидату делать на выборах нечего. «Договор между властью и обществом: мы воруем, но страна развивается — может устроить людей. Договор: мы воруем, а вы получаете по морде — устроить уже не может», — так снятый кандидат объяснил, почему продолжил до последнего кампанию, пусть уже и не свою, а против «Единой России».
Одиночка-математик
Корреспондента The New Times Волков встретил в офисе своей компании «Прожектор», переоборудованном в последние месяцы в предвыборный штаб. Посетителя встречает наклейка против «партии жуликов и воров» на дверях, вдоль стен — стопки агитационных газет, которые активисты раздать так и не успели, теперь их придется сдавать в макулатуру. Периодически в штаб заглядывают случайные прохожие: «Здравствуйте, меня Леша зовут, хочу спросить: а зачем вы вообще все это делаете?» Сам кандидат к последним дням кампании кажется уже изрядно вымотанным и взъерошенным, он по очереди раздает интервью то на английском, то на немецком, то на русском и рассказывает, как накануне от усталости уснул прямо в ванной, утопив свой iPhone. Компания Волкова создает и развивает интернет-стартапы, последний из них, проект Домоsite — социальная сеть по проблемам ЖКХ, где жители каждого дома, улицы, района обсуждают свои конкретные проблемы. «Потенциально такой проект очень прибылен, — уверен Волков. — Сейчас рекламодатель может таргетировать свою рекламу либо на весь регион, либо на весь Екатеринбург. Но какому-нибудь кафе или парикмахерской не нужен охват всего города, им надо работать с потенциальным клиентом, проживающим во вполне определенной точке этого мегаполиса».
На время выборов Волкову пришлось переехать из своего кабинета, который заняли агитаторы и стопки листовок, в переговорную, здесь он, расхаживая из угла в угол, пытается ответить на вопрос, зачем ему вообще все это нужно: «Я работаю в сфере IT, где границ не существует, и в отличие от всех остальных могу уехать из страны хоть завтра, но пока не хочу этого делать. В конце концов, из всех наших соотечественников-эмигрантов в другом культурном коде реализоваться удалось разве что Набокову и Бродскому. Остальным там было не лучше, чем в России. Значит, реализовываться надо здесь, а чтобы сделать это, надо менять атмосферу в стране».
Атмосферу в Екатеринбурге 31-летний Волков меняет уже несколько лет: в 2009 году он с 36% голосов избрался одномандатником в городскую думу. К этому моменту он окончил математико-механический факультет УрГУ, в 2006 году защитил кандидатскую диссертацию. В год избрания в городскую думу у Волкова и его жены Натальи, с которой они вместе развивают «Прожектор», родился сын Борис.
Кампания в гордуму, по воспоминанию Волкова, обошлась ему примерно в 2 млн рублей. На нынешнюю затраты были значительно меньше. За кресло в Заксобрании Волков решил бороться по западным образцам: привлекал волонтеров-активистов, объявил сбор средств, действовал по методу «от двери к двери», методично обходя всех потенциальных избирателей. Даже подписи, собранные в поддержку своего выдвижения, Волков посчитал нужным нотариально заверить, но именно в них графологическая экспертиза Октябрьской территориальной избирательной комиссии усмотрела 10% брака и первый раз сняла Волкова с выборов. 8 ноября Свердловский областной суд восстановил кандидата, после чего, по его словам, в штаб пошла целая волна добровольцев, которые поверили, что их голоса что-то значат. Усилиями более 400 жертвователей Волков собрал на свою кампанию 1,1 млн рублей и уверен, что не вмешайся Верховный суд — выборы он бы выиграл.
„
Это вам в Москве кажется, что все под контролем и страна молчит, а мы на Урале не боимся вашего Путина, и нам дюже не нравится, когда кто-то гайки начинает закручивать
”
Кампанию против «партии жуликов и воров» Леонид Волков вел вплоть до 4 декабря, несмотря на то что Верховный суд снял его с выборов в Заксобрание области
В него поверили
В 2005 году в 18 лет молодой бизнесмен, работающий в строительной сфере, Ярослав Ширшиков вступил в «Единую Россию». «Хотел с мудрым Путиным строить гражданское общество и мощное государство», — вспоминает теперь Ярослав. Тогда в планы молодого человека вмешалась армия, а когда он демобилизовался, то первые месяцы работал охранником и, по его словам, понаблюдав за беспределом «Единой России» в ходе предвыборной кампании 2007 года, в ночь со 2 на 3 декабря, когда по стране считали голоса, порвал и сжег свой партбилет, после чего написал заявление о выходе из партии. «Наш губернатор, это я вам как строитель говорю, вороват, о чем всем известно примерно с 1998 года, — сказал Ширшиков The New Times. — Экспоцентру, который он построил в городе за 8 млрд рублей, красная цена — 2,5 млрд». Недавно Ширшиков случайно наткнулся в интернете на ссылку на блог Волкова, сначала просто читал, а когда кандидату удалось восстановиться через областной суд — пришел в штаб помогать. «Каждый день после работы мы с 6 и до 10–11 вечера стояли в пикетах, раздавали газеты, — рассказывает Ширшиков. — Конечно, бизнесу это не помогает, устаешь и так далее, но ведь кучка узурпаторов ущемляет мое избирательное право. Это вам в Москве кажется, что все под контролем и страна молчит, а мы на Урале не боимся вашего Путина, и нам дюже не нравится, когда кто-то гайки начинает закручивать». 4 декабря Ширшиков проголосовал по методу Алексея Навального: за коммунистов — в Госдуму и за «Справедливую Россию» — в областное Заксобрание.
«Мне около подъезда выдали газету Волкова, я за ужином почитал, что он пишет, и впервые за 10 лет мне не захотелось кандидату в лицо плюнуть», — говорит Сергей, который свой бизнес несколько лет назад закрыл. Он уверяет, что развивать собственное дело в современной России может либо самоубийца, либо сумасшедший, и уже несколько лет зарабатывает частным извозом, а также проводит небольшие экскурсии для гостей города: то в Ганину Яму отвезет, последний приют семейства Романовых, то на городское кладбище, где свое место нашли жертвы бандитских войн за «Уралмаш» середины 90-х годов. «Я бы за такого, как Волков, проголосовал, уж он точно симпатичнее нашего губернатора, которого нам спустили непонятно за какие грехи, — рассуждает он. — По ЖКХ, по точечной застройке все правильно он объясняет и, главное, отчитывается обо всем, то есть воровать не будет».
Нехватка опыта
В фонде «Город без наркотиков» идет планерка: 20 крепких мужиков слушают Евгения Маленкина, ближайшего помощника экс-депутата Госдумы и создателя фонда Евгения Ройзмана. Маленкин перебирает стопку листков, на каждом — отчет о проведенной операции: здесь вскрыли наркопритон, тут поймали дилера или взяли наркомана. «Тут написано Бобер, крокодил, французы — это что такое?» — кипятится Маленкин. Один из мужиков, потупив глаза, объясняет: «Ну Боброва в районе Изоплита взяли с дезоморфином, французские журналисты присутствовали». «Я понимаю, что с дезоморфином, дело уголовное заведено?» — «Не знаю». — «А кто должен знать? 10 дней прошло».
За 10 с лишним лет, которые фонд Ройзмана борется с наркоторговлей в Свердловской области, смертность среди взрослых от этой чумы упала в 12 раз, ни одной детской смерти не зафиксировано с 2002 года. Глава фонда находит в работе областной власти и что-то хорошее: «Как минимум при Мишарине нам после долгих лет обещаний наконец отдали помещения для фонда в безвозмездную аренду». Свое неучастие в нынешних выборах в Заксобрание Ройзман объясняет нежеланием тратить время на пустое дело. «Туда идут за пенсиями и зарплатами. Но нужно открывать депутатскую приемную, принимать по 100 человек в день — с ума сойти можно. Я отлично знаю все это по работе в Госдуме, — говорит он. — А на мне помимо фонда музей Невьянской иконы, и по-хорошему можно открывать музей художников Урала. Коллекцию мы собрали за последние годы колоссальную, но помещения под нее нет». К Леониду Волкову Ройзман относится с симпатией: молодой, активный, образованный, да и возрастной запас есть. «Но у него есть и свои минусы, — отмечает Ройзман. — Его часто бросает в крайности, он конфликтен. Волков был бы блестящим министром, ответственным за какое-то направление, а не публичным политиком. Ему не хватает пока жизненного опыта, когда ты долгое время проводишь с одними и теми же людьми, выстраиваешь с ними отношения».
„
Система уже поплыла — реакция на сентябрьский съезд ЕР у людей была просто ужасающая, и лишь вопрос времени, когда вертикаль рухнет и кто подхватит падающую власть
”
Времена криминальных войн, когда местные кладбища украшали памятники «авторитетам» (нижний снимок), ушли в прошлое. Теперь в Екатеринбурге воюют с «Единой Россией» или, как Евгений Ройзман (верхний снимок), с наркомафией
Слово «тюрьма» Ройзман не произносит. «Но это по-своему бесценный опыт, который в нашей стране пригодится любому человеку, который постоянно общается с людьми, — развивает эту мысль екатеринбургский бизнесмен Павел Подкорытов. — Когда посидишь в обычной камере, где на 14 кв. м 7–8 человек, или в общей, где на 25 кв. м до 30 заключенных, сразу научишься выстраивать отношения и с сотрудниками, и с электоратом, и с конкурентами». Подкорытов, бывший совладелец холдинга «Уралинвестэнерго», после попытки рейдерского захвата компании отсидел по городским СИЗО 5 лет по популярной среди бизнесменов 159-й статье УК («Мошенничество») и освободился в 2010 году. И Подкорытов, и Ройзман вспоминают историю 2010 года, когда архиепископ Викентий и губернатор Мишарин заговорили о необходимости восстановить храм Святой Екатерины на одной из городских площадей, где сейчас разбит сквер и стоит фонтан «Каменный цветок». Волков возглавил кампанию против губернаторско-церковного проекта, собирал митинги, на которые приходили до 5 тыс. горожан, составлял открытые письма. Проект восстановления храма в итоге так и загнулся, хотя его попечительский совет должна была возглавить супруга губернатора. «После этого Леня сильно потерял в поддержке среди верующей части населения», — считает Ройзман. «Если от меня и отвернулись какие-нибудь православные хоругвеносцы, ничего страшного в этом не вижу, — парирует Волков. — Защищать сквер выходили и атеисты, и православные».
Против ПЖиВ
Хотя кампания для Волкова закончилась досрочно, последние дни до голосования он продолжал кампанию против «Единой России»: на встречу с горожанами по его приглашению прилетал из Москвы Алексей Навальный, провели круглый стол с политологом Александром Кыневым, добровольцы продолжали развешивать антиединороссовские наклейки. «Буквально в марте в Первоуральске выбирали мэра: за коммуниста — 45%, за единоросса — 33%. Та же картина была тогда на довыборах в гордуму, только там эсер выиграл, — перечисляет Волков. — Это не оттого что оппозиционеры крутые, но на безрыбье и ж*па — соловей». «Я всегда голосовал за СПС, — говорит Волков. — Но признаю, что первый срок Путина — это лучшее время для нашей страны. Налоговая и пенсионная реформы, налоговые спецрежимы — очень многое тогда было сделано». По его словам, уже с 2003 по 2007 год сделано не было ничего, а после 23 апреля 2007 года, когда умер Борис Ельцин, власть окончательно отвязалась и последние 4 года занималась лишь воровством. «Система уже поплыла, — уверен Волков, — реакция на сентябрьский съезд ЕР у людей была просто ужасающая, и лишь вопрос времени, когда вертикаль рухнет и кто подхватит падающую власть». Правда, себя потенциальным президентом Волков не видит: «Я мог бы быть неплохим министром информационных технологий и сделал бы электронное правительство без всякого распила. Или губернатором. А президентом я быть не хотел бы, да и жена не разрешит», — шутит политик.
Tweet
