Почему известный питерский рокер обратил свой взор на Москву и не собирается ли он заняться политикой профессионально — узнавал The New Times
Почему для концерта была выбрана такая странная площадка — ВВЦ?
Есть такой человек - Сережа Морозов, в свое время снявший нам клип на песню «В последнюю осень». Он коренной москвич, породистый. Художник Репин даже писал портрет его деда - композитора. В общем, хороший мой старинный друг, жарит лучшую яичницу у вас в городе. (Смеется). Мы иногда останавливаемся у него, когда нет денег, и он с утра готовит нам завтрак. И вот он свел нас с новой дирекцией ВВЦ - очень хорошие ребята оказались. В отличие от старой администрации - которая превратила территорию в рынок, все разрушила, украла и продала шлем Гагарина и первый советский спутник, - новая собирается, вопреки всем препонам, ВВЦ оживить. Нас они попросили поддержать эту идею - без всякого там пафоса и баррикад.
Слово «оживить» немного пугает. Что понимают под ним новые хозяева?
Допустим, один из их проектов - создать на территории ВВЦ всероссийский центр народных промыслов. Открыть мастерские, чтобы народ там учился ремеслам. Ипподром и конный павильон они уже отдали знаменитому конному театру Кантемирова – он там будет устраивать свои представления. Еще хотят построить площадку для экстремальных видов спорта, павильоны, которые находятся в ужасном состоянии, сдать в аренду театрам и музеям, а вход на территорию сделать круглосуточным. Идей полно. При этом дирекция хочет полностью сохранить архитектурный облик ВВЦ. Это самое главное. Я уже как попугай, во всех интервью, повторяю: нельзя рушить историю. Она ведь не только в Кремле или «Эрмитаже», она в любой ландшафтной архитектуре, в любой перспективе, сохранившейся с прошлых лет. Надо оберегать ее и реставрировать. А лучше даже консервировать, как в Венеции или в Риме.
Есть какой-то видимый результат от ваших акций?
Не знаю насчет видимого, но возросшее внимание к проблеме со стороны людей я ощущаю
Допустим, один из их проектов - создать на территории ВВЦ всероссийский центр народных промыслов. Открыть мастерские, чтобы народ там учился ремеслам. Ипподром и конный павильон они уже отдали знаменитому конному театру Кантемирова – он там будет устраивать свои представления. Еще хотят построить площадку для экстремальных видов спорта, павильоны, которые находятся в ужасном состоянии, сдать в аренду театрам и музеям, а вход на территорию сделать круглосуточным. Идей полно. При этом дирекция хочет полностью сохранить архитектурный облик ВВЦ. Это самое главное. Я уже как попугай, во всех интервью, повторяю: нельзя рушить историю. Она ведь не только в Кремле или «Эрмитаже», она в любой ландшафтной архитектуре, в любой перспективе, сохранившейся с прошлых лет. Надо оберегать ее и реставрировать. А лучше даже консервировать, как в Венеции или в Риме.
Есть какой-то видимый результат от ваших акций?
Не знаю насчет видимого, но возросшее внимание к проблеме со стороны людей я ощущаю
Самую активную деятельность вы развернули в Питере. Вы уже знакомы с Валентиной Матвиенко?
Знаком, только толку мало. Я и с Яковлевым был знаком, с которого разрушение города началось. Мы последнее время только и делаем, что бьемся с администрацией. Это невероятно, что творится на Невском. В прошлом году шесть исторических зданий срубили под корень за какие-то два месяца. Приезжаешь с гастролей, выходишь на проспект, бац – а домов нет! И никто ни у кого ничего не спрашивал. Конечно, мы, как и многие петербужцы, встали на дыбы. Поэтому и митинги были, и концерты, и сборы подписей. В результате хоть чего-то добились. Определена историческая часть города, которая будет неприкасаемой. Правда она оказалась в два раза уже, чем мы требовали: до Лиговского проспекта - а дальше делай что хочешь. Тем не менее, уже хорошо, что впервые за многие годы в Петербурге появились хоть какие-то зачатки гражданского общества. Люди стали понимать, что если они не будут постоянно вякать, то эта продажная бюрократия, мэрия-шмэрия, в купе с агрессивными строительными компаниями, просто заживо их зароет. Будет такая огромная бульдозерная выставка. Вот я смотрю на Москву - и понимаю, что уже все. Столицу, как исторический город, мы почти потеряли.
Знаком, только толку мало. Я и с Яковлевым был знаком, с которого разрушение города началось. Мы последнее время только и делаем, что бьемся с администрацией. Это невероятно, что творится на Невском. В прошлом году шесть исторических зданий срубили под корень за какие-то два месяца. Приезжаешь с гастролей, выходишь на проспект, бац – а домов нет! И никто ни у кого ничего не спрашивал. Конечно, мы, как и многие петербужцы, встали на дыбы. Поэтому и митинги были, и концерты, и сборы подписей. В результате хоть чего-то добились. Определена историческая часть города, которая будет неприкасаемой. Правда она оказалась в два раза уже, чем мы требовали: до Лиговского проспекта - а дальше делай что хочешь. Тем не менее, уже хорошо, что впервые за многие годы в Петербурге появились хоть какие-то зачатки гражданского общества. Люди стали понимать, что если они не будут постоянно вякать, то эта продажная бюрократия, мэрия-шмэрия, в купе с агрессивными строительными компаниями, просто заживо их зароет. Будет такая огромная бульдозерная выставка. Вот я смотрю на Москву - и понимаю, что уже все. Столицу, как исторический город, мы почти потеряли.
Ваша предыдущая московская акция под названием «Не стреляй!» была посвящена войне в Осетии. Вы сами были в Цхинвали?
Был, прямо в августе 2008-го. Для меня та война — это два деда. Одного я встретил около нашей миротворческой базы, которая, конечно, сильно пострадала, и люди погибли. Рядом с ней был частный сектор, который тоже обстреляли «градом» с грузинской стороны. И вот этот осетинский дед показывал мне свой полностью разрушенный дом, на который он положил всю жизнь, сожженные грядки с помидорами жуткого, свинцово-серого цвета. И он безостановочно плакал. А второй дед — грузинский. Его вытащили мои друзья-«центроспасовцы» из-под разрушенного дома в одном из грузинских сел Осетии. Там ведь тоже ужас творился: деревни бомбили без разбору, грабили людей, избивали до полусмерти. И вот этот несчастный дед, покалеченный, лишившийся всего, показывал мне свои ордена. У него два ордена Славы, он Берлин брал, понимаешь?! Такие два деда. Поэтому и «Не стреляй!»
Был, прямо в августе 2008-го. Для меня та война — это два деда. Одного я встретил около нашей миротворческой базы, которая, конечно, сильно пострадала, и люди погибли. Рядом с ней был частный сектор, который тоже обстреляли «градом» с грузинской стороны. И вот этот осетинский дед показывал мне свой полностью разрушенный дом, на который он положил всю жизнь, сожженные грядки с помидорами жуткого, свинцово-серого цвета. И он безостановочно плакал. А второй дед — грузинский. Его вытащили мои друзья-«центроспасовцы» из-под разрушенного дома в одном из грузинских сел Осетии. Там ведь тоже ужас творился: деревни бомбили без разбору, грабили людей, избивали до полусмерти. И вот этот несчастный дед, покалеченный, лишившийся всего, показывал мне свои ордена. У него два ордена Славы, он Берлин брал, понимаешь?! Такие два деда. Поэтому и «Не стреляй!»
Тем не менее большинство ваших коллег приняли акцию в штыки. Вот цитата из интервью Константина Кинчева: «Полностью поддерживаю действия российского руководства по оказанию братской помощи осетинскому народу, который мог исчезнуть как этнос. А позиция Шевчука для меня выглядит размытой и популистской. В кого «Не стреляй!»? К кому это обращено? Не стреляй — в смысле не помогай, не спасай, не протягивай руку помощи?»
Я бы просто предложил Косте побольше читать, смотреть, думать и самое главное — самому бывать в горячих точках.
Он не бывает?
Нет. Он полностью доверяет патриотическим, в кавычках, средствам массовой информации, вроде Первого канала, и на основе их новостей делает нелепые, я бы сказал, выводы
Я бы просто предложил Косте побольше читать, смотреть, думать и самое главное — самому бывать в горячих точках.
Он не бывает?
Нет. Он полностью доверяет патриотическим, в кавычках, средствам массовой информации, вроде Первого канала, и на основе их новостей делает нелепые, я бы сказал, выводы
А что с ним произошло? Он же был свободомыслящим человеком.
Ну, был – и сплыл. Давай не будем это обсуждать, я не хочу срываться. У него свое мнение – и дай Бог ему здоровья. Есть такая поговорка: «Умные люди обсуждают идеи, глупые – соседей». По поводу концерта «Не стреляй!» я могу сказать что он не был, конечно, направлен против русских солдат. Когда уже началась бойня, надо было защищать и их, и мирных жителей. Мы говорили о другом: в войне в Осетии проиграли все, и в первую очередь – наша политика. Для чего вообще политика нужна? Чтобы крови не было! Наша же внешняя политика все последние годы работала только на то, чтобы в конец испортить отношения со всеми соседями. Мы совершенно неадекватно реагировали даже на какие-то мелочи. Да, в Грузии тоже те еще «миротворцы» сидят, вроде Миши Саакашвили. Но я же видел: мы вовсе не пытались предотвратить войну - мы ее, наоборот, ждали, наращивали в себе зло. При этом мы этой войной вообще никаких проблем не решили, только хуже стало! Получили еще один тлеющий костер, который в любой момент может вспыхнуть с еще большей силой. И это не единственный пример. Возьми Ингушетию. 95-й год, Чечня, бойня идет просто страшная – а рядом совершенно мирная республика, не ввязавшаяся ни в какую войну, как мне кажется – благодаря Аушеву и его грамотной политике. И посмотри что в Ингушетии сейчас – это кошмар! Закрыты почти все магазины, они сжигаются ваххабитами, всей этой местной агрессивной молодежью. Кое-где уже просто на улицу нельзя выйти – либо пулю получишь, либо тебя сожгут живьем. Просто страшнейшая ситуация организовалась за какие-то два-три года. И это тоже результат нашей политики. Вместо того, чтобы решать проблемы по уму, мы закрываем их маленькими победоносными войнами, трясем имперскими кулаками, бьем себя в грудь - какие мы крутые!
Наверняка знаете такую поговорку: «каждый народ заслуживает того правителя, которого он заслуживает». Не кажется вам, что люди у нас такие же агрессивные в массе своей?
Ну, да, люди у нас – рабы, темные, не образованные, и так далее. Об этом еще Чаадаев писал очень ярко и сочно. А Пушкин вообще говорил: «Единственный европеец у нас, с образованием, с мозгами - это царь». И я согласен с этим – мало что изменилось. Но я не согласен с другим. Если такая ситуация, почему наши центральные телеканалы (а ящик сейчас царь и Бог) не занимаются просвещением, не пропагандируют гуманизм, добро? Почему нет попыток воспитать эти самые темные народные массы? Вместо этого транслируется постоянная злоба, полит обозреватели занимаются только тем, что разжигают вражду, поливают грязью всех соседей. Почему в эфире нет даже этого кота, который говорит: «Ребята давайте жить дружно?» Это ведь тоже политика.
Ну, был – и сплыл. Давай не будем это обсуждать, я не хочу срываться. У него свое мнение – и дай Бог ему здоровья. Есть такая поговорка: «Умные люди обсуждают идеи, глупые – соседей». По поводу концерта «Не стреляй!» я могу сказать что он не был, конечно, направлен против русских солдат. Когда уже началась бойня, надо было защищать и их, и мирных жителей. Мы говорили о другом: в войне в Осетии проиграли все, и в первую очередь – наша политика. Для чего вообще политика нужна? Чтобы крови не было! Наша же внешняя политика все последние годы работала только на то, чтобы в конец испортить отношения со всеми соседями. Мы совершенно неадекватно реагировали даже на какие-то мелочи. Да, в Грузии тоже те еще «миротворцы» сидят, вроде Миши Саакашвили. Но я же видел: мы вовсе не пытались предотвратить войну - мы ее, наоборот, ждали, наращивали в себе зло. При этом мы этой войной вообще никаких проблем не решили, только хуже стало! Получили еще один тлеющий костер, который в любой момент может вспыхнуть с еще большей силой. И это не единственный пример. Возьми Ингушетию. 95-й год, Чечня, бойня идет просто страшная – а рядом совершенно мирная республика, не ввязавшаяся ни в какую войну, как мне кажется – благодаря Аушеву и его грамотной политике. И посмотри что в Ингушетии сейчас – это кошмар! Закрыты почти все магазины, они сжигаются ваххабитами, всей этой местной агрессивной молодежью. Кое-где уже просто на улицу нельзя выйти – либо пулю получишь, либо тебя сожгут живьем. Просто страшнейшая ситуация организовалась за какие-то два-три года. И это тоже результат нашей политики. Вместо того, чтобы решать проблемы по уму, мы закрываем их маленькими победоносными войнами, трясем имперскими кулаками, бьем себя в грудь - какие мы крутые!
Наверняка знаете такую поговорку: «каждый народ заслуживает того правителя, которого он заслуживает». Не кажется вам, что люди у нас такие же агрессивные в массе своей?
Ну, да, люди у нас – рабы, темные, не образованные, и так далее. Об этом еще Чаадаев писал очень ярко и сочно. А Пушкин вообще говорил: «Единственный европеец у нас, с образованием, с мозгами - это царь». И я согласен с этим – мало что изменилось. Но я не согласен с другим. Если такая ситуация, почему наши центральные телеканалы (а ящик сейчас царь и Бог) не занимаются просвещением, не пропагандируют гуманизм, добро? Почему нет попыток воспитать эти самые темные народные массы? Вместо этого транслируется постоянная злоба, полит обозреватели занимаются только тем, что разжигают вражду, поливают грязью всех соседей. Почему в эфире нет даже этого кота, который говорит: «Ребята давайте жить дружно?» Это ведь тоже политика.
А вы никогда не думали заняться политикой профессионально?
Не знаю... Мне ее и так хватает выше крыши. Я всегда говорил, что быть даже просто гражданином в нашей стране уже стоит больших сил. И потом — пока пишутся песни, сочиняется музыка, пока Господь не отобрал у меня голос — было бы чудовищно неправильно все это похерить. Все-таки каждый должен заниматься своим делом. К сожалению или к счастью, я не Махатма Ганди и не Че Гевара. Я до сих пор ловлю кайф от музыки. Мы репетируем по шесть часов в день, и это самое мое любимое времяпрепровождение.
Не знаю... Мне ее и так хватает выше крыши. Я всегда говорил, что быть даже просто гражданином в нашей стране уже стоит больших сил. И потом — пока пишутся песни, сочиняется музыка, пока Господь не отобрал у меня голос — было бы чудовищно неправильно все это похерить. Все-таки каждый должен заниматься своим делом. К сожалению или к счастью, я не Махатма Ганди и не Че Гевара. Я до сих пор ловлю кайф от музыки. Мы репетируем по шесть часов в день, и это самое мое любимое времяпрепровождение.
Но хватку вы теряете. Вот сегодня на концерте прозвучала ваша новая песня под названием «Новая Россия». Позвольте процитировать фрагмент:
«Она не знает, кого ненавидит.
Не понимает, где правда, где ложь.
Она жаждет хлеба и зрелищ.
Она груба — зачем вилка и нож?» (она — Россия. — Прим. The New Times)
Это, по-вашему, стихи?
Нет, конечно. Это текст – плакатный, в лоб. Я все понимаю. Мои друзья, обладающие хорошим художественным вкусом, вообще колотят меня за такие вещи. Но в данном случае я не гнался за эстетикой, а специально хотел высказаться четко и прямо. Новая программа, которую мы обкатываем, вообще будет социальная. Жизнь такая наступила, я вдруг почувствовал, что нужно говорить не витиевато, не метафорично, а проще, чтобы четко и ясно определить какие-то вещи. Именно такую задачу я ставил перед собой, когда писал эту песню.
А кому она адресована?
Совсем еще молодым людям.
Вы сомневаетесь в умственных способностях молодежи?
Упаси Бог. Но при этом надо понимать, что мы ведь не только в Москве и Питере играем. Вот сейчас поедем в Магадан, там люди знаешь к чему привыкли? Далеко не к группе Radiohead. И моя цель сейчас - разъяснить им всё максимально простым языком.
«Она не знает, кого ненавидит.
Не понимает, где правда, где ложь.
Она жаждет хлеба и зрелищ.
Она груба — зачем вилка и нож?» (она — Россия. — Прим. The New Times)
Это, по-вашему, стихи?
Нет, конечно. Это текст – плакатный, в лоб. Я все понимаю. Мои друзья, обладающие хорошим художественным вкусом, вообще колотят меня за такие вещи. Но в данном случае я не гнался за эстетикой, а специально хотел высказаться четко и прямо. Новая программа, которую мы обкатываем, вообще будет социальная. Жизнь такая наступила, я вдруг почувствовал, что нужно говорить не витиевато, не метафорично, а проще, чтобы четко и ясно определить какие-то вещи. Именно такую задачу я ставил перед собой, когда писал эту песню.
А кому она адресована?
Совсем еще молодым людям.
Вы сомневаетесь в умственных способностях молодежи?
Упаси Бог. Но при этом надо понимать, что мы ведь не только в Москве и Питере играем. Вот сейчас поедем в Магадан, там люди знаешь к чему привыкли? Далеко не к группе Radiohead. И моя цель сейчас - разъяснить им всё максимально простым языком.
