С 1999 года Владимир Путин всегда ведет две параллельные кампании. Так происходит и сейчас. Одна — премьер на своем рабочем месте занимается обычными делами. На законных основаниях это занимает большую часть телевизионного эфира и информационных лент. Вторая — собственно кампания кандидата, которая обведена в рамочку. В сложении они и составляют целое. Его первая кампания идет как минимум с 24 сентября 2011 года. Правда, старт ее был не слишком удачен. Тщательно подготовленная рокировка обрушила рейтинги и Путина, и Медведева. Вторая — кампания по мобилизации путинского большинства. И хотя оно отчасти подорвано, отчасти не мобилизуемо прежними способами, ведется кампания традиционно. Даже в серии статей, которые проходят не как реклама кандидата, а как тексты премьера, главный месседж: те, кто за власть, — ко мне. К ноге. Это главный сигнал, и раньше, когда существовал консенсус элит, консенсус бюджетников, он работал. Сегодня все проще: за него пойдет голосовать не пропутинский, но провластный электорат. Это восстанавливает картину 90-х годов, когда личный рейтинг Ельцина падал ниже 5%, но провластный электорат был не меньше 20–25%. В стране есть много людей (и за 10 лет их число выросло до 35–40 %), которые голосуют в принципе за власть, а не за личность. На мобилизацию этого электората и работает Путин, добродушно выдавая свой секрет. Поэтому он и говорит, что второй тур дестабилизирует страну. В его понимании, больше чем один фаворит — дестабилизация. Это раскрывает его политическую философию, отсюда становится понятным его отношение к Медведеву: он уверен, что нынешние протесты — следствие пусть и хилой, но конкуренции в тандеме. Популярный политик в стране должен быть только один.
При этом свою кандидатскую кампанию по мобилизации большинства Путин ведет глубоко некомпетентно. В существовавшем в лучшие путинские годы общественном консенсусе были свои специфические стороны: ты поддерживаешь власть и не обязан идти на улицу, не должен ничего предпринимать и защищать Путина. Эти люди лояльны, но пассивны. Они любят Путина, но единственное, чего ждут, — чтобы их оставили в покое. Когда их пытаются растолкать и вывести на митинги в его поддержку, они хмурые, как спросонья. Лучше таких экспериментов не проводить: вообще закрыть штаб, распустить ОНФ и не дергать людей дурацкими билбордами. Если бы он вел только премьерскую кампанию, все было бы ничего: большинство было бы собрано, во втором туре точно. Теперь же ему придется столкнуться с кризисом легитимности. В первую очередь это будет политико-управленческий кризис. Президент побеждает, но его победе не верят даже те, кто его поддерживает. Дело не в противниках Путина, он перестает убеждать собственных сторонников. Губернаторы уже сейчас перезваниваются и рассказывают, что им поручили и как они будут это выполнять. Могут они считать это избрание легитимным? Они будут считать его слабым президентом. Он окажется в рубке, из которой унесли пульт управления. Структурно это будет очень похоже на 1996 год. Мы помним, что осталось от большинства Ельцина через месяц после его победы. Будет хмурое утро нового президента: он окажется перед страной, где к нему не относятся уже как к монарху. Ему будут смеяться в лицо, и это новая ситуация.
