 |
Мой отец был морской офицер, мы вечно переезжали с места на место, и я очень завидовал ребятам, у которых дома была библиотека. Сейчас у меня книжные полки забиты, там есть литература и по моей профессии, и по истории искусства (жена искусствовед), книги уже складывать некуда. Но все равно хожу в книжный магазин, могу там застрять, «зависнуть», стоять и листать книжки подолгу. А в планшете читать не хочу, мне нравится видеть, как книга издана.
1. У меня, к сожалению, профессия такая, что я утром ухожу на репетицию, вечером играю спектакль или вожусь со студентами, домой возвращаюсь поздно и на чтение не так много времени остается. А есть книжки, которые надо читать долго, не проглатывая. Вот у меня на столе четырехтомник Бенедикта Сарнова «Сталин и писатели» — первый том я купил, второй мне принес в больницу мой студент, потом уже и третий, и четвертый появились. Мне это не то чтобы нужно было для каких-то целей и не то чтобы я беру, выковыриваю оттуда материал, пытаюсь приспосабливать для своей актерской работы, но какие-то мысли возникают. Вот Сарнов приводит слова Толстого о том, что, когда человек научается думать, он думает в первую очередь о смерти. Я играю Просперо в шекспировской «Буре», и он в финале говорит: «А после возвращусь домой в Милан, чтоб на досуге размышлять о смерти». И я вот так понял, благодаря Толстому и Сарнову, что Просперо к концу своей истории научился думать. До этого он жил страстями, жаждой отомстить за боль, которую ему причинили самые близкие люди. Это вообще пьеса о том, как трудно, почти невозможно прощать.
У Ольги Седаковой в интервью встретил замечательную мысль — о похоти власти, этот образ тоже во мне остался. Зернышко заронилось, ты, может, даже потом о нем забыл, а оно прорастает, когда выходишь на сцену. Купил четырехтомник Седаковой — «Стихи», «Переводы», Poetiсa, Moralia, — читаю понемногу, это тоже медленное чтение, для размышлений. К умным мыслям хочется прикоснуться, побеседовать с автором.
2. Перечитываю «Факультет ненужных вещей» Юрия Домбровского. Хорошая книга — не из тех, что прочел и галочку поставил. Читаешь, а на ум приходит Достоевский: как я понимаю, Домбровский не стесняется этих параллелей. Таких перекличек, кстати, много в русской драматургии, режиссеры это вытаскивают иногда очень остроумно. А у Домбровского мне было особенно интересно читать про тех, кто допрашивал героев в НКВД, — там есть совсем свеженькое поколение, а есть люди, сформировавшиеся еще до революции. Вот ведь интересно: как люди, выросшие в другой культуре, могли вписаться в новую, советскую жизнь и даже придать ей некий лоск. Я-то в своей жизни сталкивался с другими людьми из того поколения, с теми, кто сидел по разным статьям. Скажем, Александр Александрович Румнев, актер Камерного театра, на нас, студентов, немного свысока смотрел и упрекал, что мы мало читаем. Может, в этом есть правда — принято считать, что актеры читают мало.
3. Из иностранной литературы прочитал недавно «Книгу Джо» Джонатана Троппера, о жизни в маленьком американском городке — чем-то ужасно похоже на нашу действительность. У них, правда, не было компартии, но была беззаветная преданность баскетбольной лиге, городок этим жил. Купил по рекомендации Дмитрия Быкова роман «Благоволительницы» Джонатана Литтела, еще не начал читать, я в предвкушении. Судя по аннотации, тоже медленное чтение. Еще у меня лежат две книги Уинстона Черчилля; одну, «Мои великие современники», потихоньку читаю, прочитал уже про Троцкого. Что интересно — о Сталине он ничего не написал.
4. Студентам своим порекомендовал очень хороший роман Марины Степновой про местечкового странного гения — «Женщины Лазаря». Там несколько интересных, точных женских характеров. Мы сейчас занимаемся «Лесом» Островского, и девочкам, которые репетируют Гурмыжскую, роман особенно будет полезен. Это, кроме прочего, очень большой срез нашей жизни с дореволюционного времени и почти до сегодняшнего дня.
Tweet
