Ex libris Якова Уринсона

В советское время, когда даже произведения классиков было добыть непросто, мы с друзьями увлекались поиском неизвестных авторов — вдруг «на новенького» прорвется что-то интересное, не распознанное блюстителями соцреализма. Тогда мы из рук в руки передавали журнальные публикации ранних повестей и рассказов Аксенова, Войновича, Владимова, Гладилина. Сегодня в книжных магазинах такое изобилие, что можно утонуть. И я выбираю самый легкий и безошибочный путь — обращаюсь к хорошо известным и любимым авторам.

1. С огромным удовольствием читаю «Автопортрет. Роман моей жизни» Владимира Войновича и «Зеленый шатер» Людмилы Улицкой — о событиях и людях второй половины прошлого и начала текущего века. Обе книжки очень личные и честные, а некоторые фрагменты настолько откровенные и беспощадные по отношению к описываемому времени, людям и самим себе, что я восхищаюсь мужеством и нравственной чистотой авторов. В обоих романах речь идет о моих современниках, некоторых из которых я знал, о других мое представление складывалось как о публичных личностях. Одних любил, других не очень чтил. Но, когда обдумываю прочитанное, не покидает мысль, что среди моих любимцев есть вполне заурядные люди, которых обстоятельства сделали почти героями; и наоборот, среди очень нелюбимых мною персонажей есть изначально вполне приличные люди, которые под давлением советских социально-общественных установок превратились в почти негодяев.

И последнее, что нельзя не сказать, размышляя об этих книгах сегодня, когда власть поощряет таких деятелей от науки, как Некипелов или Петрик, и от искусства, как Михалков или Говорухин. Если у нашей страны есть позитивное будущее, то в его созидание самый достойный вклад вносит русская интеллигенция и те, кого принято называть шестидесятниками. Об этом и Войнович, и Улицкая говорят без излишнего пафоса, но убедительно.

2. Другие две книги, которые я сейчас с большим интересом читаю, обращены к людям и событиям не сегодняшним, а 2000-летней давности. Книга американского профессора раввина Джейкоба Ньюснера «Рабби беседует с Иисусом» построена в виде диалога между верующим иудеем, приверженцем Торы Моисея, жившим в Галилее I века, и Иисусом — таким, каким он предстает в Евангелии от Матфея. Опираясь на первоисточники, автор реконструирует этот воображаемый диалог не как противостояние апологетов враждебных друг другу учений, а как разговор доброжелательных собеседников. Один из них отстаивает сложившиеся за прошедшие три тысячи лет взгляды, а другой, не опровергая исходных положений и даже опираясь на них, предлагает некоторую новую систему ценностей.

Феликс Кривин когда-то написал: «В спорах рождались истины. И умирали Сократы». Следя за представленным Ньюснером диалогом, я отчетливо понял: спор ради развенчания оппонента, ради опровержения его взглядов — пустое и бессмысленное занятие. Нельзя свести различные мировоззрения к общему для всех знаменателю, но люди разных мировоззрений могут взаимодействовать друг с другом.

3. Если у Ньюснера Иисус прежде всего Учитель, то у Жозе Сарамаго в «Евангелии от Иисуса» он еще и революционер, который сначала посвящал в таинства веры своих непосредственных учеников и последователей, а в результате изменил жизнь значительной части цивилизованного мира. Нагорная проповедь и другие его учения оказали системообразующее влияние на нашу цивилизацию. Для меня очень важно, что у Сарамаго Иисус убедил в своей правоте учеников и мир не чудесами, а духовной силой, образцами праведного поведения. Мое пионерско-комсомольское воспитание сделало из меня если не атеиста, то агностика. И все же, читая Ньюснера и Сарамаго, поймал себя на банальной, может быть, мысли: не только 2000 лет назад, но и сегодня, не только где-то далеко на Ближнем Востоке, но и у нас в России возможно наладить диалог между людьми с различным мировоззрением и совершить революцию — не в общественном строе, а прежде всего в головах людей. Другого выхода из переживаемого нашим обществом кризиса просто нет.