Милиция, чтобы не допустить проведения несанкционированного мероприятия, подвезла к месту события бульдозеры, которые уничтожили картины и чуть не передавили людей. Это противостояние государства с представителями неофициального искусства стало первым, которое власть, по сути, проиграла: резонанс был такой силы, что спустя несколько месяцев художники добились разрешения на проведение выставки в Измайлово, их работы заметно выросли в цене у западных коллекционеров, а подпольное, «бульдозерное» искусство, по их же словам, прекратило свое существование и стало вполне легальным. The New Times публикует воспоминания двух участников тех событий — художника Владимира Немухина и фотографа Владимира Сычева.
Владимир Немухин: «Володька, мы должны как-то действовать. Нас уже сильно притесняют и вынуждают, на что — не знаем сами. Надо делать выставку. Нет! Надо написать письмо! — кричал как-то Оскар Рабин во время наших бесед и сетований на невозможность выставляться. — Надо сделать письмо и обратиться к мировой общественности через журналистов, что художников очень сильно притесняет начальство. Правда, если мы его напишем — то это минимум три года ссылки». «Ну что делать, — говорю, — я его подпишу».
Художники Николай Вечтомов,
Оскар Рабин и Владимир Немухин
ужинают в мастерской, 1974 год.
Виталий Комар, Александр Меламид,
Борис Штейнберг (Борух)
и Михаил Рошаль в Беляево,
15 сентября 1974 года.
Владимир Немухин: «Мы с Надей Эльской и Юрой Жарких приходим на пустырь, видим — стоят какие-то машины, бульдозеры, складированы трубы. Еще вчера их тут не было. На нас сразу налетают молодчики. Начинается схватка, Жарких ломают руки. Напротив, на тротуаре по улице Миклухо-Маклая, стоят люди, пришедшие на выставку, и молча наблюдают за этой сценой. Эльская вскакивает на трубы и начинает кричать: «Мы не уйдем! Наших товарищей арестовали, мы будем бороться до конца!» Сразу же заработали бульдозеры. Вдруг появляются Оскар Рабин и Саша Глезер.** Александр Глезер — коллекционер, один из организаторов выставки. Оскар начинает разворачивать свои картины. Я вижу, как на него едет бульдозер. Это было ужасно — махина остановилась прямо у его ног, и то только потому, что сын Рабина вылетел вперед к бульдозеру и схватился за какую-то железяку, торчавшую из него. Потом милиционеры включили поливальные машины, набрали какой-то жижи, грязи глинистой — и давай всех поливать этой смесью. Ко мне подлетел какой-то человек в штатском: «Мы ваши работы сожжем!» «На, негодяй, — кричу я, и отдаю ему свою картину. Через несколько минут костер уже полыхал вовсю...»
Участники и гости выставки
на фоне бульдозеров,
уже сделавших свою работу.
Владимир Сычев: «Когда я приехал со своими друзьями на пустырь, по обеим сторонам стояли бульдозеры, грузовики и машины «Жигули», в которых сидели люди в штатском и фотографировали всех приходящих. Я тогда обратил внимание, что у них камеры «Хассельблад» — точно такие, какими американские космонавты снимали на Луне. Я понял, что это не милиция снимает, у милиции такой аппаратуры не было. Я сделал несколько фотографий одну за другой (я снимаю быстро и незаметно). Мне их удалось передать жене Хвостенко.** Алексей Хвостенко (Хвост) — художник, наиболее известный по сотрудничеству с группой «АукцЫон». А через минут 30–40 меня арестовали. Подошли двое, показали какую-то ксиву и отвели в машину. К сожалению, моя миссия на выставке была слишком короткая. Фотографий тех событий сохранилось очень немного. Даже у иностранцев, которых было на выставке немало, отобрали все фотоаппараты и пленки...»
Разгоном занималась милиция.
Но контролировали ситуацию люди в штатском.
Владимир Сычев: «Милицейские машины забрали Эльскую, Рухина и Рабина. Всех отвезли в отделение, продержали сутки. На следующий день доставили в суд, который был очень странным. Судили пять человек: Оскара Рабина, Сашу Рабина, Эльскую, Рухина и меня. Наше дело вставили между двумя уголовными процессами. Зал был набит битком. Обвинения милиционеров, которые, кстати, даже не присутствовали на процессе, заключались в следующем: мы были пьяны, ругались матом, вырывали с корнем деревья и мешали проведению воскресника. Я ответил на суде, что у меня высшее образование — Казанский авиационный институт, я два года работал на Байконуре, и все мои коллеги знают, что я никогда не пью и не ругаюсь. Потребовал вызвать в суд моих свидетелей. На что судья сказала: «Если будете так себя вести, то я буду судить вас по статье «хулиганство». В итоге Рабина, Эльскую и Рухина приговорили к штрафу 20 рублей. А нас с Сашей Рабиным — к пятнадцати суткам. Правда, через четыре дня выпустили, потому что мы объявили голодовку. Милиция была немного в испуге...»
Итоги «бульдозерной» выставки:
почти все картины были уничтожены.
Приглашение на вернисаж, напечатанное на множительном аппарате, подписали 13 художников: Оскар Рабин, Евгений Рухин, Владимир Немухин, Лидия Мастеркова, Надежда Эльская, Юрий Жарких, Александр Рабин, Борух-Штейнберг, Александр Меламид, Владимир Комар, Василий Ситников, Валентин Воробьев, Игорь Холин. Судьбы многих из них сложились драматично. В 1976 году погиб при пожаре в своей мастерской в Ленинграде Евгений Рухин. Обстоятельства трагедии так и остались неизвестными. В 31 год умерла ученица Оскара Рабина Надежда Эльская. Эмигрировали в Америку Владимир Комар и Александр Меламид. Туда же уехал Василий Ситников (он умер в Нью-Йорке в 1987 году). Борух-Штейнберг был в 1977 году арестован и решением суда признан невменяемым, его поместили в психиатрическую больницу. Вышел из нее он в 1978 году. Выставки его работ проходили в разных городах мира. Умер Борух в Москве, в 2003 году. Владимир Немухин эмигрировал в Германию, но сейчас большую часть времени проводит в России. Юрий Жарких, Валентин Воробьев, Лидия Мастеркова, Игорь Мастерков–Холин, Оскар и Александр Рабины уехали во Францию. Александр Рабин умер в Париже в 1994 году. Лидия Мастеркова скончалась во Франции в 2008-м на 82-м году жизни.
