В ожидании Лозницы

Картину Сергея Лозницы можно будет официально посмотреть единственный раз — 25 мая, в предпоследний день конкурсных показов, к тому же сеанс в непрестижное время — 16.00. Главные фильмы, для посещения которых обязательны смокинги, идут в 19.00–19.30 и в 22.30. Гламурные СМИ фильмами в 16.00 не интересуются. Но это ничего не значит. Наши все активнее стремятся бороться в Канне за место под солнцем. В этот раз на каннском рынке, который параллелен фестивалю, одновременно открыты и русский павильон, и русский стенд. У каждого свои задачи — соответственно раскручивать грядущее кино с помощью звезд от Чулпан Хаматовой до Ренаты Литвиновой и отчаянно стараться хоть как-то продать уже существующее. Русский павильон придумал такую программу презентаций и дискуссий, что хоть из него и не вылезай.

Но! При всем уважении к павильону мы же не на «Кинотавре». Мы в Канне, где Россия как кинодержава — провинция. А точнее, и вовсе даже не кинодержава. Так что давайте лучше точнее оценим потенциальных соперников Лозницы.

Потенциальных соперников много. Прежде всего открывший фестиваль своей романтической сатирой «Королевство полной луны» американец Уэс Андерсон. 43-летний Андерсон, считающийся кем-то вроде интеллектуала-сатирика типа Вуди Аллена, прежде снял «Академию Рашмор», «Семейку Тененбаум», «Поезд на Дарджилинг» и несколько других фильмов, вокруг которых объединились его друзья — актеры-интеллектуалы от Билла Мюррея и Анжелики Хьюстон до братьев Люка и Оуэна Уилсонов. Все кадры в его фильмах — изумительно выверенные, в том числе по цвету. Все его фильмы — приятно абсурдные, но и всегда чересчур политкорректные, что настраивает против Андерсона автора этих строк. Впрочем, «Королевство полной луны» — фильм гораздо более сатирический (привлекший заодно еще большее количество звезд, включая приехавших на премьеру в Канн Брюса Уиллиса, Эдварда Нортона и Тильду Суинтон).

Он напоминает о «Томе Сойере» и адресует к фильму Элема Климова «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен». Он о том, что люди в 12 лет могут настолько полюбить друг друга, что готовы пожениться. Он о бунте детей против взрослых (тем более реальном, что действие происходит незадолго до 1968 года).

Но не только Андерсон — реальный соперник нашего немецкого белоруса Лозницы. Скажем не обо всех случаях, а о главном. Этот фестиваль может породить шестого в истории режиссера, который станет дважды триумфатором Канна. Пока таких дважды триумфаторов пятеро: Фрэнсис Форд Коппола, Эмир Кустурица, Жан-Пьер и Люк Дарденны, Сёхэй Имамура и полузабытый Билле Аугуст. Но среди участников этого конкурса уже четверо завоевывали «Золотую пальмовую ветвь»: Михаэль Ханеке, Кен Лоуч, Аббас Киаростами и новомодный румын Кристиан Мунджиу.

При этом — к моменту написания статьи — уже вышли несколько конкурсных фильмов, способных стать соперниками Лозницы. Сложно оценивать не самый совершенный по жанру и форме египетский фильм «После битвы» о некоторых странных результатах недавней революции, снятый известным тамошним режиссером, чьи имя и фамилию по-русски бесцензурно не произнесешь: в английском варианте это Yousry Nasrallah. Бывает, что поделать.

Но два других (наряду с «Королевством полной луны») первых фильма конкурсной программы способны стать серьезными конкурентами фильма Лозницы, тем более что сделаны европейскими режиссерами с большим именем. Мы говорим — по условиям выхода журнала — о ситуации на утро пятницы.

Фильм номер один — безусловно, «Ржавчина и кость» француза Жака Одиара. Видевшие его картины знают, что это один из самых сильных

режиссеров современной Европы. Его предыдущий «Пророк», о котором писал The New Times, получил в Канне 2009-го второй по значимости приз Гран-при, и это один из лучших фильмов 2000-х. Такой фильм-обманка. Смотришь вроде бы тюремную историю об арабском юноше — и лишь в последний момент осознаешь, что видел картину о становлении нового, опасного для всей Франции благодаря своему звериному чутью молодого «крестного отца», сумевшего подчинить себе все враждовавшие мафии: арабскую, негритянскую, корсиканскую.

Беда (но шанс для Лозницы) в том, что на сей раз Одиар промахнулся. «Ржавчина и кость» никак не претендует на звание фильма-откровения и фильма-обобщения. Это очень частная и очень вымышленная история о любви странного малого, весь багаж которого — неизвестно откуда взявшийся пятилетний сын и умение драться, и укротительцы касаток, потерявшей ноги во время одного из шоу. Укротительницу изображает обладательница «Оскара» Марион Котийяр. Ее любовника — слабый актер, чье имя не хочется упоминать. Фильм в конечном счете оказывается моралистичным: главный герой вдруг понимает, что не может жить без своих близких. Полезная для масс картина. Но Канн прежде такими брезговал — и обошелся бы сейчас, если бы не имена Одиара и Котийяр.

Фильм номер два, который соперничает с Лозницей, сделал еще один мэтр — австриец Ульрих Зайдль, чью конкурсную картину «Рай: любовь» показали в Канне вечером в пятницу. Это фильм об австрийских бюргершах пенсионного возраста, которые выезжают кутить в Кению — чтобы главным образом получить там сексуальный опыт с местными неграми. Оказывается, и у западных женщин, а не только у мужчин, есть свои секс-туры. В итоге неизвестно, кто более несчастлив в этой ситуации и кто кого больше эксплуатирует: рыхлые австриячки, которые ищут последнего счастья в жизни, или тощие кенийские молодцы, знающие, что за свой хрен (а Зайдль знаменит тем, что не стесняется показывать все интимное) при помощи бесхитростного вранья о болезни отца или младенца якобы сестры вытягивающие из этих австриячек последние сбережения.

Вот таков пока каннский расклад.