Кругом враги

В России практически не существует социальной этики, которая могла бы сдерживать радикальные настроения, установила бы разумные рамки для конфликтных ситуаций. Даже люди с приличным образованием и либеральными взглядами могут запросто сказать «чурка», «хачик», «черный», тем самым обозначив свое право презирать людей уже только за другую национальность (и, как правило, религию).

Конечно, смешение культур — это непростая проблема. Даже цивилизованная Европа иногда заходит в тупик.

«В Германии нет открытой агрессии к иностранцам, — говорит Сергей Сумленный, журналист из Берлина. — Но она подспудно все равно существует. Есть очень известный журналист Гюнтер Вальраф, он недавно сделал фильм «Черным по белому», где его загримировали под темнокожего, он ездил по стране в компании с настоящими темнокожими и все снимал на скрытую камеру. В Баварии Гюнтер пришел к чиновникам получать разрешение на ружье, а те говорят: покажи паспорт. А у граждан ФРГ нет паспорта, это только для иностранцев, у немцев — удостоверение личности. Он говорит: я гражданин Германии, а они ему: «Да ты не можешь быть немцем, вали отсюда, мы сейчас полицию вызовем». Или он идет квартиру снимать, а хозяйка говорит: я уже ее сдала. Через 20 минут туда идет съемочная группа со скрытой камерой, но только они белые, и она говорит: «Ой, хорошо, что вы пришли, а то тут приходил один темнокожий, но я его, конечно, послала». Но, конечно, все это происходит непублично и почти нет насилия — были за последние несколько лет всего два случая, когда полицейские избили иностранцев, и то был страшный скандал в прессе, все виновные были уволены», — рассказывает журналист.

Европейский мультикультурализм действительно не очень себя оправдал. Это была попытка выстроить общество, где есть и христианские церкви, и мечети, и гражданский суд, и суд шариата, где женщины ходят по улицам и почти в нижнем белье, и в хиджабах.

Конечно, в разных странах свои представления о толерантности, но законы и акты — одно, а обывателям приходится что-то для себя решать каждый день. «Я вижу, что люди приезжают из стран, где они не могут себя обеспечить. Я вижу, как они тяжело работают, пытаются дать хорошее образование детям, — говорит Кристина Вульф, эксперт по виски и рому. — У меня не очень большие доходы, но я готова платить эти налоги, я считаю, это наш долг».

И на самом деле заявления Меркель, Саркози, Кэмерона о том, что мультикультурализм потерпел крах — это признание поражения европейской модели, когда граждан как бы вынуждали приспосабливаться к приезжим, а не наоборот. Американцы (США) в этом смысле более разумны, так как при всей толерантности они прививают мигрантам свои традиционные ценности.

В России — положение катастрофическое. «Положение у них самое что ни на есть униженное. Работодатели получают сверхприбыли с труда совершенно бесправных мигрантов, которым можно заплатить и вызвать милицию, чтобы отобрали деньги, — говорит Светлана Ганнушкина, глава комитета «Гражданское содействие». — Бывают такие случаи, когда понятно, что работодатель в доле. И для того, чтобы эта система не возмущала население, высокие чины через СМИ поддерживают ощущение, что эти мигранты занимают наши рабочие места, у них другая культура и т. д. Места они, правда, занимают, но это даже не рабский труд, это хуже — они живут в ужасных условиях, спят в каких-то коробках, часто прямо на стройках. Так что вряд ли их можно назвать конкурентами. И конечно, это люди другой культуры, но к нашей культуре их никто не приобщает, а сейчас, с 7 мая, со дня инауграции, вышел новый приказ, чтобы опять детей без прописки не брать в школы. Каждый хоть раз был избит на улице какими-нибудь пьяницами, и есть куча уголовных дел, к которым их привлекают за преступления, которых они не совершали. Таких историй очень много. Вот редкий случай был, когда мы победили, спасли рабочего из Воронежа Разакова. Симпатичный парень, купил себе лачугу недалеко от Воронежа, и вот его взяли на улице, привезли, и сказали — признайся, что ты убил. Тут удалось доказать, что были пытки, он получил компенсацию 800 тысяч, получил зарплату, но при этом уголовное дело на его обидчиков приостановлено».

Советская власть создала множество мифов, которые были выгодны идеологии. С одной стороны, проповедовали интернационализм, создавалась некая абстракция — «советский человек», с другой — во всех документах существовала графа «национальность», и ты должен был себя обязательно идентифицировать с какой-то национальной группой. «Большевики подменили гражданство национальностью. Многие только в советское время узнали, что у них эта национальность есть, — говорит Александр Верховский, директор Информационно-аналитического центра «СОВА». — В Белоруссии, допустим, люди часто называли себя по местности, где проживают. У них не было этнической идентичности в современном понимании. В Дагестане ученые просто выдумали некоторое количество национальностей. Люди до этого называли себя по местности, по долине. А теперь там даже парламент выбирают по нацквотам, как в Ливане. Мы с этим будем еще долго жить. Время от времени на государственном уровне делаются попытки от этого уйти, хотели даже изменить Государственную концепцию национальной политики от 1996 года, которая построена опять же на том, что у нас народ состоит не из граждан, а из наций, что абсолютно ненормально. Но если переписать концепцию еще можно, то принять — нет. Возражают прежде всего элиты национальных республик — это подрывает их легитимность».

Ксенофобия многие десятилетия была государственной политикой. После Октября 1917 года, после Гражданской войны в России, когда стало понятно, что «мировая революция» провалилась, страна оказалась в «империалистическом окружении». И большевикам было важно доказать гражданам, что кругом «враги», что Россия успешно с ними борется, что мы народ-победитель. В этом ключе переписали всю историю. До сих пор ведутся споры о Куликовской битве, в которой «русские победили татар», хотя и русские тогда были не те, кто они сейчас, и татары не были татарами в современном понимании. Но такому видению учат уже не первое поколение, и складывается ощущение, что любая война — это в первую очередь этнический конфликт, а победа — торжество русских над другими нациями.

Сегодня все это отзывается чудовищным искривлением общественного сознания. Торжествуют экстремисты, разгромив пару автобусов с «гостевыми рабочими». Торжествуют либералы, заметив «в стане врага» нищих мигрантов. Сущности множатся, врагов становится все больше — и эта война уже не закончится никогда, и парад бесконечных побед тоже будет вечен, пока не станет очевидным, что мы все живем еще в той, старой стране, где все построено на страхе и лжи и где есть что угодно: враги, друзья, нации — но не свободные граждане.

Анна Кан, издатель: «У меня муж кореец, и в начале нулевых его постоянно останавливали, еще мне на стене в доме как-то написали: «С узкоглазым жить = узкоглазой быть». Плюс свастика».

Теона Контридзе, певица: «Вчера в GQ баре слышала, как говорили, что все грузины — зверье».

Галина Ульянова: «Сын у меня на четверть с восточной кровью и с полным нерусским именем — так на экзамене сильно занизили оценку со словами: «У себя в Средней Азии будете и т.д…»

Ольга Галкина, связи с общественностью: «Я когда приехала в Москву, пришла в МГУ, там в приемном отделении очень неучтиво со мной побеседовала одна женщина: «Тут вообще очень много учится ваших». А когда я поинтересовалась каких, она так через губу: «Ну таджичек, узбечек…»