Диктаторы в жизни и на экране

То, что «Диктатора», снятого в жанре стеба, запретили в Казахстане, либо глупая перестраховка властей, либо — что вернее — продолжение мести Саше Барону за образ хулигана Бората, который якобы казах. Хотя Диктатор Саши Барона по имени Аладин соединяет в себе отдельные черты Саддама Хусейна, Каддафи и Ахмадинежада, это самый нежный и лирический из его киноперсонажей. Да, он поносит Америку, строит ядерную бомбу и постоянно приказывает кого-нибудь казнить, но приказы, как потом выяснится, никто не исполняет, а его первый заместитель куда более мерзок, поскольку уже пообещал после революции природные богатства страны зарубежным компаниям. В фильме куда больше достается американскому истеблишменту, как политическому, так и артистическому, всегда готовому за большие деньги приехать погостить к азиатским, африканским да и московским царькам.

Однако параллельно были сняты и несколько отнюдь не комических и весьма познавательных картин о последствиях современных диктатур. До широкой публики они пока не дошли, но некоторые из них можно было увидеть на последнем Каннском фестивале.

Логично, что кино стало исследовать последствия «арабской весны». В Канне особо презентовали документальный фильм известного французского политического журналиста и философа, борца с современным марксизмом и мусульманским фундаментализмом Бернара-Анри Леви «Тобрукская клятва» о недавних событиях в Ливии. Это хроника ливийского противостояния, в которой не только кадры революционных событий, но и эксклюзивные интервью с лидерами Запада, от Саркози до Хиллари Клинтон, и главными оппозиционерами. Значительное место Леви уделяет самому себе, поскольку он (цитирую официальные источники) «лично участвовал в переговорах с ливийскими повстанцами в Бенгази и способствовал международному признанию Национального переходного совета». И даже взбадривал народ на ливийских митингах. Цель фильма, съемки которого шли весь 2011 год в Ливии, Париже, Лондоне и Нью-Йорке, по словам самого Леви, — показать, как идеи и убеждения неожиданным образом меняют ход истории. Важная, между прочим, для деятельной оппозиции тема. Фильм любопытен уже как пример жестких и последовательных европейских либеральных взглядов, которые российским властям при всем желании не проигнорировать.

„

Самый любопытный для нас фильм — «Нет» Пабло Ларраина. Он о том, как в 1988 году с политической карты мира исчез диктатор Пиночет, в чьей незыблемости не сомневались ни он, ни оппозиция

”

Еще в Канне показали египетский конкурсный фильм «После битвы» режиссера Юсри Насраллы, в котором уже есть достаточно основательный — поглубже, чем у Анри Леви — анализ послереволюционной ситуации. Не в Ливии, понятно, а в Египте. С одной стороны, показано, как теперь травят бедняка и его семью, вынужденного во время противостояния на каирской площади Тахрир выступить на стороне правительства. С другой — предъявлены египетские интеллектуалы не хуже европейских: героиня отстаивает либеральные ценности и обожает фильмы Дэвида Линча, в частности, не самый понятный «Малхолланд Драйв». И это фильм о том, что диктаторские режимы усиливают раскол в обществе: они коррумпированы, благоволят своим, делают богатых богаче, а бедных — беднее, и им выгодно, чтобы все грызли друг другу глотки. Режимы закладывают идеологическую бомбу на будущее (героиню уже после победы революции именуют пособницей США и сионистов, а ее друзья не могут понять, как она может общаться с противниками демократии — по их мнению, быдлом).

Но, конечно, самый любопытный для нас фильм — «Нет» чилийского режиссера Пабло Ларраина. Он о том, как в 1988 году с политической карты мира исчез диктатор Пиночет, в чьей незыблемости не сомневались ни он, ни его враги-оппозиционеры.

Пиночет был вынужден пойти на то, от чего российские власти пока застрахованы — на референдум с целью продления его президентских полномочий. И на 27 дней дал доступ к телеэфиру своим противникам. А те разработали хитроумную стратегию под названием «Нет», суть которой не в обличении преступлений режима, а в показе счастливого будущего без Пиночета. Не критика, а позитивная реклама грядущего! Никто не верил в успех кампании. Никто. Но режим Пиночета пал. Хотя он вроде должен был выиграть референдум даже без фальсификаций: многие голосовали, как у нас, за привычного лидера, многие просто боялись. Диктатуры всегда завершаются. И всегда паршиво для их вождей. Это урок истории, который современное кино пытается преподать сегодняшнему зрителю.

И вот еще о чем невольно думаешь. Нет никакого сомнения, что будет снят фильм про современную ситуацию в России. Скорее, правда, на Западе. Это в Америке во время правления Буша-младшего можно было сделать в 2004-м жестко антибушевскую картину «Фаренгейт 9/11», которую каннский зал приветствовал (сам был свидетелем) 25-минутной овацией, причем рядом с режиссером Майклом Муром стояли, неистово аплодируя, Мик Джаггер и продюсер фильма Харви Вайнштейн, а тогдашний глава каннского жюри Квентин Тарантино присудил фильму «Золотую пальмовую ветвь».

Были уже и игровой фильм Оливера Стоуна про Буша-младшего, и игровой фильм про первую предвыборную кампанию Саркози, и фильм «Королева» про Елизавету II, и сатирический фильм итальянца Нанни Моретти про Берлускони «Кайман» (2006 год, в это время Берлускони правил страной). Так что уверен: наши гослидеры не останутся без внимания западного кино. Уж больно интересная интрига. Наверняка кто-то там уже пишет сценарий про П&М. В итоге все мы, не только официальная пропаганда, окажемся этими фильмами взбешены. Потому что иностранные сценаристы все переврут, подладят под каноны голливудского восприятия и вообще не в состоянии понять русскую ментальность.

Ну так не трусьте, господа киношники! Пишите сценарии сами. Неизбежно придет время, когда они будут востребованы.