Выйти из шкафа

Скандал вокруг Джона Брауна, тогда еще руководителя British Petroleum, вспыхнул в 2007 году. Его 29-летний любовник, с которым лорд жил четыре года, рассказал об их отношениях в воскресном выпуске газеты Daily Mail.

Браун, которому в то время было 59 лет, тут же начал судиться с изданием, о чем, кстати, сейчас сожалеет. Он говорит, что был «пристыжен и смущен» и уволился из компании (в которой работал 40 лет), чтобы на ней не отразился скандал.

Барон Браун Мединглийский (так звучит его титул) знал о своей ориентации еще со школы, но всегда боялся признаться и семье, и коллегам, поэтому уверял всех, что «просто не нашел подходящую женщину». «Я не сомневался, что быть геем в топливном бизнесе — это совершенно неприемлемо, — говорил он в 2010 году. — И я был потрясен поддержкой друзей и публики, когда открылась правда. Это было фантастически. Сотни и сотни писем — и очень много из BP».

Деловая среда и правда до сих пор слишком мужественная. Во всех смыслах. «В бизнес-сообществе невозможна другая ориентация, кроме гетеросексуальной, — говорит Андрей Якушин, вице-президент рекламного агентства Sorec. — Есть какие-то ячейки в медиасреде, и все это знают, но никто открыто не говорит. Я лично не знаю тех, кто бы вслух заявлял, что никогда не будет вести дела ни с одним геем, но знаю, что многие стараются избегать таких вариантов».

В России люди состоявшиеся свою нетрадиционную ориентацию скрывают. В лучшем случае они могут себе позволить не подтверждать и не опровергать те слухи, которые ходят в их ближайшем окружении. «Это такой высший предел честности, — говорит Игорь Кочетков, директор петербургской ЛГБТ-организации «Выход». — Россия все еще остается патриархальным обществом, в котором сексуальная ориентация и сексуальная идентичность — один из способов социальной стратификации. Чтобы сделать карьеру в России, надо быть женатым. Это подтверждается всеми социологами, и в этом нет секрета». Последние исследования ФОМ говорят, что половина жителей нашей страны относится к представителям сексуальных меньшинств с неодобрением. Не осуждает их треть опрошенных. Толерантность выше среди москвичей и жителей других крупных городов, среди людей с высшим образованием, а также женщин и молодежи.

Необходимость скрывать свою ориентацию приводит к очень серьезным стрессам. «Людям приходится умалчивать обстоятельства личной жизни, но каково это взрослому, уважающему себя человеку — все время врать, чувствовать себя виноватым? — говорит Кочетков. — Есть, конечно, профессиональные сферы, где не нужно так тщательно скрывать свою гомосексуальность, но не может ведь человек выбирать профессию в зависимости от сексуальной ориентации! Кроме того, существуют и такие сферы, где свою ориентацию приходится скрывать с особой тщательностью — это, например, государственная служба и сфера образования. В этих областях не то что карьеру сделать, но открытому гею или лесбиянке просто находиться невозможно. Кстати, очень часто люди даже придумывают себе такие оправдания: «Да мне и так хорошо, главное, что я хороший профи» — но в этих словах часто ощущается глубокая неудовлетворенность».

Что касается бизнес-среды, рассказал Игорь Кочетков, то там существуют разные способы маскировки: придумывают невест, любовниц и даже жен. Есть женщины, которые готовы выйти замуж за известного бизнесмена, успешного чиновника и мириться с некоторыми неудобствами в сексуальной жизни. Но понятно, что ни о каком личном счастье речи быть не может. Бывает, что с женами договариваются «на берегу», а бывает, что от них тоже скрывают, и здесь не редкость очень большие стрессы для обеих сторон, когда случайно все раскрывается.

„

В бизнес-среде существуют разные способы маскировки: придумывают невест, любовниц и даже жен

”

К психологам «Выхода» время от времени обращаются женщины, которые случайно в компьютерах своих мужей обнаруживают соответствующий контент. И выходит, что ко лжи коллегам, родителям прибавляется ложь супругу или супруге. Такие люди обречены на секс без любви. Это касается и секса с женой или мужем, и однополых связей «на стороне», так как построить постоянные отношения, находясь даже в фиктивном браке, очень сложно. Люди вынуждены вести двойную жизнь. «И поэтому сразу невольно возвращаешься к этому закону о запрете пропаганды гомосексуализма. Речь не о пропаганде, речь о том, что люди не должны это скрывать — и для своего блага, и для блага окружающих, между прочим. А пока что общество требует от людей патологического поведения», — говорит Кочетков.

У нас пока очень мало известных людей, готовых рискнуть своим положением ради того, чтобы не жить во лжи. «Я, кажется, вообще единственный публичный человек, который при этом не занимается правозащитой и открыто признается в своей ориентации, — говорит журналист и писатель Маша Гессен. — Иногда ощущаю предвзятое отношение, но, честно говоря, лично я в своей жизни не сталкивалась с серьезными проблемами на этой почве. Но, например, у меня есть знакомый врач, который работал в госучреждении очень высокого уровня и делал все, чтобы не стало ясно, что он гей. Он и его партнер уже много лет живут отдельно, и приятели с работы, когда приходят к нему в гости, даже не догадываются, что это партнер, — они думают, что он прирожденный холостяк».

Россиян легко понять, ведь даже известным на весь мир актерам такие выходы даются не без ущерба для репутации. Британский актер Руперт Эверетт, который одним из первых (в 1990 году) признался в том, что он гомосексуалист, уверяет, что каминг аут**Coming out (англ.) — публичное объявление собственной гомосексуальности. лишил его ролей.

«Гомофобия основана на страхе перед гомосексуальностью с примесью агрессивности, ненависти, неадекватной враждебности, — говорит сексолог, доктор медицинских наук Лев Щеглов. — Предполагается, что это, во-первых, отражение социальных установок, основанных на неприятии вообще инакового. Поэтому гомофобия развита больше всего в авторитарных режимах. Чем меньше демократии, тем больше опасений, страха и ненависти к любым «другим» — в социальном поведении, в сексуальном, в этнических традициях и т.д. Второй момент скорее из недр психоанализа — таким образом человек как бы бессознательно изживает в себе подобные тенденции. И этот свой внутренний конфликт разряжает сознательным преследованием гомосексуалистов».

Но, как ни странно, в последнее время люди начинают чаще признаваться в своей гомосексуальности. «Речь идет не о VIP-персонах, а об обычных людях, — говорит Игорь Кочетков. — Тех, кто приходит на мероприятия ЛГБТ-организаций, начинает участвовать в публичных акциях — их уже ощутимо больше. Это показывает и мониторинг соцсетей — геи стали больше писать о себе».

По мнению ЛГБТ-правозащитников, на это повлиял закон о запрете пропаганды гомосексуализма и педофилии: его чудовищная несправедливость настолько разозлила и секс-меньшинства, и медиа, и правозащитников, что стало ясно: сидеть в тени дальше невозможно. Это замечательный парадокс в отместку гомофобам и религиозным радикалам, которые пытаются сделать из граждан изгоев, которые должны стыдиться самих себя.