Разоблачение Вольтера

Дорогой Вольтер!

Я знал, что этот день наступит. День разоблачения — без черной магии, конечно, но все-таки с некоторыми оттенками Булгакова. Мне было не только лестно, но и забавно скрываться за твоим псевдонимом — ведь твоя настоящая фамилия Аруэ, так что получался псевдоним вдвойне. Я и благодарен тебе, и в долгу перед тобой, а поскольку и ты и я — убежденные атеисты, прекрасно знающие, что нет ни рая, ни ада, что загробный мир — сказка-страшилка для людей слабых, которыми управляют церковники, то понятно: мы не встретимся, и я не смогу пожать тебе руку и выпить с тобой бокал бургундского. Но при этом я верю, что таинственным образом происходит общение между людьми давно ушедшими и живыми, что каждый из нас не остров сам по себе**Слова из проповеди Джона Донна., а есть сумма того, что было до него. Итак, прощай. Сбрасываю одолженную у тебя маску.

От бездарных, бессовестных, брызжущих слюной и злобой самонареченных патриотов-государственников, засевших в правительстве, в администрации президента, в Государственной думе, в Совете Федерации, в региональных законодательных собраниях, на федеральных телевизионных каналах.

От жаждущих крови и призывающих взять в руки гранатометы радикалов и пассионарных провокаторов, от рвущихся к власти кровожадных приверженцев революций.

От высокомерных снобов, дружно обливающих свою страну и свой народ помоями под баннером, на котором начертан лозунг: «Всё говно, кроме мочи!» От полных самомнения полуграмотных журналистов-холуев, готовых обслужить кого угодно и писать/говорить что угодно за соответствующий гонорар.

От агрессивной, алчной, мстительной поповщины, нагло и беспардонно вмешивающейся в частную жизнь, проникающей в органы власти, в школы, в вооруженные силы, считающей себя вправе диктовать женщинам, как одеваться, кого считать и кого не считать русским, духовным образцом для подражания.

Подташнивает от того, что меня считают либо идиотом, либо быдлом:

— обещают прямые выборы губернаторов, но тут же приделывают к этим выборам два ограничительных фильтра и поспешно, до наступления срока выборов, убирают старых и назначают как можно больше новых губернаторов;

— «обновляют» правительство на три четверти, переводя при этом почти всех бывших министров в администрацию президента в качестве помощников и советников;

— торжественно сообщают о создании «общественного телевидения», но при этом подписывают указ, согласно которому генеральный директор этого телевидения назначается (и, понятное дело, снимается) президентом Российской Федерации, что отменяет само понятие «общественного телевидения».

И полагают, что я принимаю все это за чистую монету. Да что я! Полагают, что если не все, то подавляющее большинство россиян — люди тупые, обмануть которых проще пареной репы. И снова приходит на ум изречение Авраама Линкольна: «Можно дурачить часть народа много времени; и можно дурачить много народа часть времени; но невозможно дурачить весь народ все время». Но они Линкольна не знают, а если бы и знали, то отмели бы как «лишенного духовности америкоса». Они народ дурачат, полагая, что только так и можно обращаться с народом. Что он глух, слеп, покорен, легковерен.

Они ошибаются.

За последние три месяца я много ездил по стране, представлял свою книгу и встречался с сотнями — пожалуй, даже с тысячами — людей. Они недовольны. Их переполняет чувство негодования. Не потому, что мало денег или, извините за грубоватое выражение, жрать нечего. Как раз с этим все обстоит неплохо, во всяком случае лучше, чем когда-либо в истории России. Никогда не было такого количества автомобилей (и пробок) на улицах российских городов, никогда не было столько магазинов, такого изобилия, такого предложения — и раз оно есть, значит, есть спрос, значит, люди могут себе позволить то, что раньше не могли себе позволить, либо то, чего вообще не было.

Так чем же недовольны они?

Помните анекдот о том, как известный советский ученый, еврей, решил эмигрировать в Израиль? Поскольку он очень крупный ученый, его приглашают на Старую площадь, в ЦК КПСС, где его принимает соответствующий сотрудник. Ну, например, Зюганов (имейте в виду, Геннадий Андреевич, это всего лишь анекдот). Происходит такой диалог:

«ЗЮ: Что не так? Может, проблемы на работе?

Ученый: Нет, все в порядке.

ЗЮ: Мало платят?

Ученый: Нет, платят отлично.

ЗЮ: А-а-а, понимаю, проблемы с жилплощадью?

Ученый: Да нет, у меня отличная четырехкомнатная квартира.

ЗЮ: Г-м-м-м. Может быть, детей не берут на работу?

Ученый: Они вполне хорошо устроены.

ЗЮ (возмутившись): Так что же тебе надо, жидовская морда?!»

Вот и сегодня задают тот же вопрос: какого рожна, что же вам надо, кто вы такие, чтобы митинговать и вообще выражать недовольство?!

А знаете, чем люди реально недовольны? Тем, что их дурачат. Да, конечно, осточертели бюрократический произвол, неслыханная коррупция, полицейский беспредел. Но больше всего граждан задевает то, что с ними никто во власти не считается, что их принимают за придурков. А люди-то вполне нормальные. Я даже сказал бы — хорошие. Как слушают они! Какие потрясающие вопросы задают! Какими глазами смотрят они! Как благодарны за любую попытку честного разговора!

Они спрашивают меня: «Ну когда мы будем жить как люди?» Я отвечаю: «Когда будете вести себя как люди. Тогда и будете жить нормально».

Но я понимаю, что случится это нескоро. Не они виноваты в том, что Россия пошла по пути православия, тем самым обрекая себя на отсталость и оторванность от остального иудейско-христианского мира. Не они виноваты в том, что в России вместо Возрождения было почти три века татаро-монгольского ига. Не они виноваты в том, что Россия оказалась единственной европейской страной, которая превратила собственный народ в рабов и сохраняла их в таком качестве до второй половины XIX века.

А кто он такой, раб? Самый безответственный из всех людей: за него отвечает хозяин. Какова рабская психология? Она, если говорить совсем коротко, выражается словами «чего изволите?», она вся в подчинении, в служении. Но вот рабов освободили. Прошло всего чуть больше полвека, минимальное необходимое время, чтобы потомки рабов стали более или менее людьми — и родилось новое рабство, советское.

Может ли человек испытывать ностальгию по рабству? Может! Потому что рабу жить проще. Ему не надо принимать решения — за него их примет барин, царь, родная партия, отец народов и светлейший гений человечества. А то, что в магазинах пусто, то, что живут в коммуналках, то, что всюду — от туалета до прилавка — надо стоять в очереди, то, что никуда не поедешь, то, что есть только одна партия, одна правда, и не дай тебе бог усомниться в этом, иначе тебя, раба, отправят туда, где Макар телят не гонял, — что ж, зато спокойно, зато все гарантированно — от колыбели до гроба.

Итак, освобождают раба. «Ты давай сам, — ему говорят, — ты теперь сам за себя в ответе. Сумеешь выплыть — хорошо, нет — утонешь, дело твое». А что раб? А вот что: «Барин, не надо, бога ради, не бросай меня, не оставляй, буду служить тебе верой и правдой, только не бросай меня!»

Трудно быть свободным. Трудно отвечать за себя — особенно с непривычки.

Мы все еще живем в советской стране. Политическое руководство — и не только политическое — в своем большинстве состоит из людей, которых сформировала советская система. Они родились в Советском Союзе, ходили в советский детский садик, в советскую школу, они были пионерами и комсомольцами, большинство были и членами КПСС, они — советский продукт. И ничего с этим поделать нельзя: люди — не ящерицы, они не могут избавиться от старого хвоста и вырастить новый. А ведь это относится не только к руководству страны, но практически к каждому россиянину, которому хотя бы 40 лет.

„

Мы все еще живем в советской стране. Политическое руководство в своем большинстве состоит из людей, которых сформировала советская система. Они родились в Советском Союзе, ходили в советский детский садик, в советскую школу, они были пионерами и комсомольцами, большинство были и членами КПСС, они — советский продукт. И ничего с этим поделать нельзя: люди — не ящерицы, они не могут избавиться от старого хвоста и вырастить новый

”

Однажды я спросил Бориса Николаевича Ельцина: «Вы — демократ?» — «Нет, конечно. Вы же знаете, в какой стране я родился и вырос, членом какой партии я был. Как могу я быть демократом?»

Его ответ верен для значительного большинства россиян, в том числе и для тех, кто громко и довольно назойливо заявляет о своей демократичности. Демократию невозможно декретировать, демократия — это прежде всего состояние мозгов, демократия — это процесс, требующий времени. Сегодня нет демократии в России, поскольку сами россияне не демократичны. И думаю, не будет демократии, пока к власти не придет поколение внуков: не те, кто родился после исчезновения СССР, а те, чьи родители родились тогда.

Так что же, слышу я вопрос, сидеть и терпеть, ничего не делать?

Отнюдь.

Делать. Сопротивляться. Добиваться. Как та самая лягушка, которая попала в ведро с молоком, билась, билась, пока молоко превратилось в масло, и спокойно вылезла на твердую землю. Так и рождается демократия.

P.S. Дорогой Вольтер. Забыл попросить у тебя прощения за то, что, быть может, чем-то, какими-либо неумелыми рассуждениями огорчил тебя. Знаю, ты простишь меня, ведь ты — подлинный демократ.

С глубоким уважением и восхищением,