Уже 2 недели как страна следит за трагедией в Крымске. На призыв помочь пострадавшим жителям Кубани откликнулись люди со всех уголков России. Сотни тонн «гуманитарки» — гуманитарной помощи, тысяча добровольных помощников из 31-го региона России, миллионы рублей в качестве пожертвований — корреспондент The New Times грузил фуры в Москве, отправился с волонтерами в Крымск, разбирал завалы в разрушенном водой городе
Машины с волонтерами спокойно въезжают в Крымск (хотя ходил слух, что въезд в город закрыт) и первыми их встречают ужасный запах тухлой воды и горы мусора на обочине. Вдоль дороги — пострадавшие от наводнения дома, на сухих участках земли раздают гуманитарную помощь. На одном из домов висит табличка «Здесь погибло двое. Скорбим». Волонтеры прилипают к окнам и тут же замолкают. Машина едет медленно, от въезда и до центра города — автомобильная пробка, и благодаря скорости движения удается оценить ущерб наводнения: разрушенные дома, перевернутые машины и домашняя утварь, вынесенная из домов и больше не пригодная для использования. На перекрестках патрули ГИБДД в белоснежных праздничных рубашках. Гаишники не местные, их привезли в город на усиление, поэтому дорогу до лагеря волонтеров приходится узнавать у местного населения. Примерно половина Крымска не пострадала от наводнения, город находится на холмах, и та его часть, что расположена выше, живет своей привычной жизнью. Продуктовые ларьки и магазины работают как и до катастрофы, продавцы на вопросы о перебоях с товаром отвечают, что никаких проблем с этим нет, единственно — быстро разбирают бутилированную воду. Продукты возят из Краснодара, ситуация в городе, со слов продавца, на ценах не отразилась. В Крымске не работает водопровод, есть подозрение, что в воду попала инфекция и продукты гниения, поэтому, подстраховываясь от эпидемии, местные коммунальщики отключили воду. Говорят, скоро включат, но сначала пробы воды отправили в лабораторию на химический анализ. Первые дни в городе не было также и света, но к настоящему моменту в разрушенных районах уже частично восстановили электросеть. То же самое и с газом — недалеко от местного автовокзала был разрушен газопровод. Непострадавший центр живет в повседневном ритме, как и до того, как в нижнюю часть города пришла вода. На стенах городской администрации, словно обои, наклеены списки с фамилиями людей, которым полагается компенсация. Внутри здания и вокруг бегают люди, рядом огромные очереди в консультационный центр. Напротив городской администрации пострадавшего от наводнения города находится кафе с символическим название «Атлантида», двери его открыты для посетителей: вода сюда не дошла. На углу стоят мобильные пункты Мегафона и Билайна, здесь любой желающий может бесплатно позвонить, получить новую сим-карту или подзарядить мобильный телефон.
Пробка на въезде в Крымск
Вдоль дороги лежит вчерашняя мебель, сегодня просто мусор
На въезде в город. Одна из первых перевернутых машин
Некоторые дома пострадали частично
«Погибли два человека. Скорбим»
Пострадавший от наводнения автобус
Сотрудник ГАИ в Крымске все носят «парадные» белые рубашки
«Всё, что нажито непосильным трудом»
Палатки «Резерв губернатора» расставлены по всему городу накануне приезда Ткачева
Один из пунктов раздачи вещей
Главный штаб МЧС также находится рядом с городской администрацией Крымска
Палатка мобильной общественной приемной Госдумы, расположена возле горадминистрации
Списки людей, кому полагается компенсация
«В наш район пришла беда» объявление на магазине
Другая жизнь
Все меняется , когда спускаешься вниз по улице. Перед нами разрушенный рынок и стадион, на поле которого лежат несколько перевернутых машин. Владельцы пострадавших на рынке магазинов выносят на улицы свой товар, который теперь никому не нужен. Трактора сгребают всё в одну кучу и на грузовых машинах вывозят из города. Возле стадиона идет бурная работа по разбору улицы. Рядом с разрушенными домами разбиты белоснежные палатки с надписью «Резерв губернатора». Возле УАЗа стоит группа мужчин из Армавира. На вопрос, почему приехали, вспоминают 2002 год — тогда они попали точно в такую же ситуацию. В тот год сила наводнения и размер ущерба были еще больше, значительно больше, чем в Крымске. «У людей беда, нужно помогать, всё бросили и приехали всей семьёй», — говорит 32 летний Евгений, механик по профессии. «Да к тому же, с профессиональной точки зрения, — перебивает его отец Михаил, 50 летний фермер, — мы убираем трупы животных, чтобы не дай Бог не случилось никакой эпидемии». На полное восстановление города, считают они, уйдет несколько месяцев, но вот «душевные раны» будут давать о себе знать и спустя годы.
Помогли, чем смогли
Вечером 7 июля в клубе «Завтра», полюбившемся московским журналистам и оппозиционерам за вечеринки «4-я власть», было тихо. Организаторы очередного запланированного на это число мероприятия отменили его, посчитав неуместным развлечения в этот день, тем самым ещё до Президента объявив траур по погибшим. Несмотря на это в клуб приходили люди, рассаживались вокруг сдвинутых столов. Уже через час здесь шла бурная дискуссия на тему «Чем Москва может помочь пострадавшему от наводнения Крымску?». В зале стояли коробки для сбора пожертвований. С самого начала было понятно, что необходимо ехать в Крымск, и не только для помощи пострадавшим — активисты не доверяли официальным сообщениям и хотели своими глазами увидеть последствия и разобраться в причинах трагедии самостоятельно. «Из Крымска идет огромный поток информации, иногда противоречащей друг другу. Например, это касается причины наводнения, я хочу посмотреть на водохранилище и удостовериться, что там нет шлюзов», — рассказал в разговоре с корреспондентом The New Times один из оппозиционных активистов, собравшихся поехать в Крымск. Около 11 вечера Всеволод Чагаев, Роман Переверзин и Мария Баронова ( она проходит обвиняемой по делу «о массовых беспорядках» 6 мая) объявили место сбора для гуманитарной помощи и предложили всем желающим помочь жителям разрушенного Крымска и поехать в Краснодарский край в качестве волонтеров. «Я и не думала тогда, во что это всё выльется», — скажет позже Баронова.
На следующий день к 10-ти утра хештег #смотровая вышел в топ русскоязычного твиттера, а на смотровую площадку перед главным здание МГУ начали приходить люди. Одни оставляли сумки с вещами и продуктами возле парапета и уходили, другие ждали автобуса на Крымск. Автобуса не было, и активисты на месте стали искать различные способы его достать. Информация о сборе гуманитарной помощи у МГУ через СМИ и социальные сети за несколько часов разошлась по всему интернету. Уже через несколько часов количество пакетов и коробок с «гуманитаркой» перевалило за сотню, а наспех склеенный из коробки из-под «Converse» ящик для пожертвований был полностью забит бумажными купюрами различного достоинства. Пятилитровые бутылки с водой, крупы и макароны, тушенка и консервы, постельное бельё и одеяла, обувь и одежда — первое, что начали приносить люди. Антибиотики и лекарства для астматиков, бинты, обеззараживающие средства и респираторы, лопаты, перчатки, несколько генераторов и сварочный аппарат — пострадавшим нужно было всё. Позже, уже в Крымске, московские волонтеры поймут это, увидев разрушенные дома и людей, у которых не осталось совершенно ничего. Еще примерно через час находящиеся на смотровой активисты и журналисты начали процесс расфасовки вещей по пакетам: мужские, женские и детские. Детское питание отдельно, средства личной гигиены в картонную коробку, медикаменты в эту сумку, а средство после солнечного ожога лучше отложить в сторону, оно понадобится позже самим обгоревшим на смотровой волонтерам.
На светофоре загорается зеленый свет, и по зебре к месту сбора идут люди с пакетами и коробками: молодые влюбленные, хипстер, мужчина лет тридцати с маленьким сыном и семейная пара преклонного возраста. Кто-то не может донести сумки из припаркованной машины и просит помочь кого-нибудь из активистов. «Я считаю, что каждый человек должен сделать в жизни хотя бы одно доброе дело», — рассказал The New Times Михаил, 40 лет, московский бизнесмен. О сборе гуманитарной помощи он узнал через Facebook, и вместо того, чтобы провести выходной день с семьёй и подольше поспать, приехал к МГУ и привез теплые вещи и одеяла с подушками. «Мы просто представили себя на месте жителей Крымска, — рассказывают Людмила, копирайтер и Дмитрий, врач, — для нас эта история настолько реальна, а что аж сердце защемило. Мы родом из Одессы, и мы тоже когда-то оказались в подобной ситуации, только о нас тогда вообще никто не говорил. Моего ребенка несло водой в машине по улице, это очень страшно». В какой-то момент на светофоре остановилась дорогая иномарка, оттуда вышел мужчина, отдал для помощи пострадавшим большую сумму денег и уехал. Он, как и многие из пришедших, чувствовал неловкость и старались избегать камер и вопросов журналистов, порывающихся выяснить почему и зачем он это делает. А кто-то просто пришел и принес одежду или продукты, и остался помогать активистам разбирать и сортировать по коробках сотни уже принесенных пакетов с вещами для пострадавших. Но основную часть волонтеров составляли вчерашние участники оппозиционных митингов на Болотной и Сахарова, #ОккупайАбай и кампании поддержки арестованных участниц Pussy Riot.
Сбор гуманитарной помощи на смотровой площадке перед главным корпусом МГУ
Расфасовка
Продукты и вещи раскладывают отдельно
Сбор средств для пострадавших от наводнения
Все волонтеры «Смотровой» участники оппозиционных митингов
Загрузка Газели. Первая машина, которая уедет из Москвы в Крымск
Автодом Андрея Прокофьева
Машинам с такими надписями по дороге в Крымск сигналили другие водители
На улице стемнело, а люди продолжали идти. За час до отправления автобуса из Москвы
Доехать до Крымска
Тем временем Мария Баронова и фотокорреспондент ИТАР- ТАСС Митя Алешковский искали в воскресной Москве автобус, готовый выехать в этот же день в Крымск и вернуться оттуда через три-четыре дня. «Извините, ничем вам помочь не можем, автобусы нужно заказывать заранее», — отвечали в транспортных компаниях, — «Мы не работаем с Кавказским регионом», — слышалось из трубки. В каких-то фирмах ссылались на небезопасность региона или просто не находили водителя, согласного везти гуманитарный груз в салоне автобуса. Около пяти часов вечера стало понятно, что за один раз вывести собранное не получится, и через твиттер и другие социальные сети распространяется сообщение с призывом отвезти в Крымск помощь. Так на смотровой площадке оказываются оппозиционный активист и завсегдатай несанкционированных акций Владимир Мичурин за рулем темно-синей Газели, студент Института МВД Михаил Ефремов на своём белом пикапе и Андрей Прокофьев, бывший сценарист НТВ и Первого канала, на своем автодоме. Все три машины едут в Крымск, их загружают под завязку гуманитарной помощью. Через несколько часов на смотровую придет Анастасия Волочкова, которая вместе с мужем тоже решила помочь пострадавшим жителям Крымска. Месяц назад в том же районе, на пути из Анапы в Геленджик, она попала в автомобильную аварию. «Когда мы попали в аварию, в машине «Скорой помощи» даже йода и перекиси водорода не было», — поделилась в интервью The New Times известная балерина. — «Когда мы узнали, где собирается помощь, мы бросили все свои дела и сразу поехали сюда». Помимо лекарств, продуктов и одежды, Анастасия Волочкова передала в Крымск коробку с фирменными дизайнерскими майками с надписью «Анастасия Волочкова». На улице стемнело, зажглись фонари, а люди продолжали идти. Кто-то из активистов в шутку отметил: «Мне кажется, до наводнения жители Крымска не знали, что такое Crocs, Benetton, Gant и H&M». Часть одежды была новой, в фирменных пакетах. Среди них были даже часы Hublot стоимостью от полумиллиона. Доходило до абсурда: среди вещей также нашли коробку с елочными игрушками, резиновыми утятами для ванны, коробку с ластиками и фотоальбомом. Обычно же люди сначала приходили и спрашивали, что нужно, и после этого ехали в магазин.
Около часа ночи под радостные крики волонтеров на смотровую площадку въехал наконец-то арендованный автобус, его тут же начали загружать. Мешки с одеждой заполнили заднюю часть салона, продукты и тяжелые коробки отправились в багажное отделение. «Это не фура, это автобус, — начал возмущаться водитель, — меня лишат водительских прав». Но, понимая, куда он едет и что везет, всё-таки соглашался на погрузку. Свободную часть автобуса заняли активисты, планирующие заняться в Крымске разбором завалов. Пожелав всем счастливого пути, группа волонтеров с гуманитарной помощью выезжает из Москвы. Несмотря на то, что первая партия груза еще не была разобрана, из-за огромного числа желающих помочь было принято решение, что сбор продолжится и на следующий день — тогда на смотровую придёт автозак ОМОН, но не для разгона — он тоже привезет гуманитарную помощь. Но это будет позже, а пока волонтеров ждет 1400 км. или сутки пути на юг России.
Добрый Лагерь
Волонтерский Добрый Лагерь, как прозвали его оппозиционеры, ,был разбит на пересечении окружного шоссе и Коммунистической улицы на окраине Крымска, по соседству с лагерем МЧС, в тридцати минутах ходьбы от центра. Всего в городе около десяти лагерей добровольцев-волонтеров. Самый крупный находится через дорогу от городской администрации, на футбольном поле местного интерната, где размещены беженцы. В военных палатках, со слов коменданта лагеря, проживает 450 человек из 31-го региона и муниципального образования, а в ближайшие дни ожидается пополнение ещё в 150 человек. «Лагерь ни в чем не нуждается, электричество подается автономно от генераторов, завтра баню поставим», — рассказывает The New Times капитан Внутренних войск, совершая экскурсию по спящему палаточному городку. Военные обеспечивают этот лагерь едой, недалеко от города расположены военные части Южного Федерального округа, которые оказывают содействия силам МЧС и спасателям. В этом же лагере проживают казаки, которые ходят по городу в папахах и штанах с красными лампасами. Неподалеку находится лагерь «Волонтер», а также палаточный городок «Молодой гвардии» и движения «НАШИ».
В центре палаточного лагеря волонтеров из Москвы стоит автодом, в нём расположился мобильный полевой штаб и call-центр для пострадавших местных жителей. 23-летняя девушка Ирина, студентка факультета психологии МГУ , доброволец поисково-спасательной группы «Лиза Алерт», круглые сутки отвечает на звонки. Звонят местные жители со своими просьбами, звонят люди, собирающиеся в Крымск для помощи пострадавшим. Эмиль, 21 год, студент режиссерского факультета ВГИКА, отвечает за связь волонтеров с местным бизнесом. Он считает, что работа волонтеров эффективнее, чем действия местных чиновников. «Волонтеры — это люди, которые приехали сюда по собственному желанию, они сопереживают. Они работают за идею и готовы работать долго»,- говорит он корреспонденту The New Times. С утра и до вечера Эмиль обзванивает транспортные компании: авиакомпании, такси, строительные и мебельные компании, фармацевтические и продовольственные фирмы, а также всех, кто по роду своей деятельности может помочь пострадавшим. Всеволод, активист движения «Солидарность», несмотря на свои 18 лет является одним из лидеров Доброго лагеря. Вместе с активистом «Справедливой России» Алёной Поповой они на месте решают организационные вопросы и налаживают контакты с соседними палаточными городками. Инна, участница оппозиционных акций в Москве, с белой лентой в косичке собирает информацию о пострадавших и составляет списки, куда везут «гуманитарку» адресно. Такими методами в городе никто больше не работает. Помимо этого в лагере постоянно находится около 50 человек, которые весь световой день разгружают фуры с гуманитарной помощью и разбирают завалы в городе и соседних деревнях, пострадавших зачастую ещё сильнее Крымска. Активисты уверены, что, хотя по количеству гуманитарной помощи они не могут равняться с МЧС и «Единой Россией», но зато знают, где, в каком доме что требуется, и помогают персонально, не вываливая горы вещей перед своими офисами.
По соседству с Добрым Лагерем по инициативе топ-модели Натальи Водяновой был организован еще один волонтерский пункт. «Мне нужна команда в десять человек, с абсолютно различными навыками», — такое сообщение разместила на странице своего Facebook Водянова. — «Если среди вас есть психологи с опытом работы в критических ситуациях — зову с собой (куплю билет и оплачиваю проживание)». Весь день в лагере устанавливались палатки, а к ночи прибыл автобус с волонтерами. «Я просто не понимаю, как можно остаться в Москве, если есть возможность приехать и сделать что-то важное, помочь пострадавшим», — поделился с The New Times Сергей Харитонов, 23-летний хэдхантер из Москвы. Молодой человек откликнулся на пост Натальи Водяновой и приехал в Крымск. «Я хотел приехать ещё раньше, но нужно было разобраться с работой. Водянова сказала, что позвонит моему боссу и все уладит». Были такие, кто обвиняли Наталью Водянову в «пиаре на крови», однако, обвинения эти необоснованные : Водянова избегала журналистов и интервью , все свое время посвящая работе с детьми из пострадавших семей и обустройству лагеря, она также, как и все, жила в палатке в волонтерском палаточном городке.
…С рассветом из лагеря волонтеры идут разбирать завалы. Кто-то отправляется в разрушенную часть Крымска, другие едут в соседние деревни, до которых почему-то до сих пор не добрались спасатели. Из-за сильной жары приоритетом в работе является уборка трупов домашних животных. Для этого волонтерам выдается специальный костюм и делаются прививки от тифа и гепатита. Местные жители с надеждой в глазах встречают волонтеров, о них говорят: «Их не нужно просить». Студенты и люди с несколькими дипломами о высшем образовании, анархисты-антирасисты и националисты, девушки и парни, молодые и взрослые, оппозиционеры и активисты движения «НАШИ» — все они приехали в Крымск и вряд ли скоро забудут то, что увидели в этом городке.
На призыв о помощи в оказании психологической помощи откликнулась семейная пара, профессиональные психологи. Андрей и Таша — психотерапевты, специалисты по работе с шоковыми травмами, год назад они переехали из Москвы на Кубань в эко-поселение. Они приехали в Крымск для оказания первой психологической помощи, поэтому сразу же по прибытию получили допуск у МЧС на работу с пострадавшими. По мнению Таши и Андрея, в психологической помощи сейчас нуждаются не только сами пострадавшие, но и волонтеры, которые вместе с жителями города тяжело переживают случившиеся. Между ними идет постоянный контакт, в ходе которого местные жители «заражают» своими эмоциями добровольцев. В первую группу риска входят те, кто обнаружил трупы людей и животных. «Все аффективные реакции дают внешнюю заметную реакцию на девятый и сороковой день, на годовщину, а скрытую внутреннюю реакцию могут давать всю жизнь, -объясняет Таша, — Это отражается на здоровье, подобные вещи разрушают семьи». С их точки зрения, существует несколько групп волонтеров: это, во-первых, люди с «шилом в одном месте», которые едут сюда на голом энтузиазме, во-вторых те, кто не доверяет способностям официальной стороны — властям и МЧС, а также это люди с чувством гиперответственности за мир. Всех, кто был в эти дни в районе наводнения и кому требуется психологическая помощь, ждут в Московском Институте Процессуально-интегративной Терапии для лечения шоковых травм, — «Волонтеры, которые делают тут это святое дело, помогая пострадавшим, позже увозят с собой домой все переживания и стрессы, и теперь им тоже нужна помощь». Психологи, работая с людьми, узнают множество подробностей дня наводнения. Одна из таких истории — про Гавакину Ларису Борисовну. «Она спасла шестерых человек. Угнала две моторные лотки и утопила четыре Камаза для того, чтобы спасти свою семью. Пожилая женщина подлетала к милицейскому руководству, хватая их за грудки, требовала — и ей выделяли транспорт, садилась и ехала спасть людей», — рассказывают психотерапевты. У семьи Ларисы не осталось ничего, кроме спасённых ею лично родных, среди которых — маленькая внучка. Очевидцы спасательной операции Гавакиной рассказывают: «В то время, пока Лариса Борисовна спасала людей, на суше стоял сотрудник полиции Бастриков, начальник местного ИВС, с толпой ментов, и просто смотрел на неё. Никто из них не помог».
Волонтерский Добрый лагерь в первый день своего существования
Разгрузка первой 20-ти тонной фуры с «гуманитаркой» из Москвы
call-центр Доброго лагеря
Наталья Водянова, через три дня после наводнения она прилетела сюда из Лондона
Лагерь добровольцев «Волонтер», в двадцати метрах от городской аднимистрации
Волонтерский лагерь, расположившийся на футбольном поле местной школы-интерната
В военных палатках проживает более пятисот добровольцев
Вечерний «совет племени» Доброго лагеря
Склад с гуманитарной помощью по соседству с лагерем оппозиционных активистов
Чужая боль
О причинах трагедии в Крымске местные жители, в отличие от Москвы, стараются не рассуждать. Существует несколько версий случившегося, а власти до сих пор не выдвинули официальной версии катастрофы. Кто-то говорит про плотину и о том, что были открыты шлюзы, другие считаю, что вода просто перелилась через край дамбы, еще кто-то винит природу, сильный дождь. В городе можно заметить автобусы, на борту которых написано: «Следственный комитет». По факту массовой гибели людей заведено уголовное дело. Сотрудники СК в камуфляже ходят по дворам, но, как считают местные жители, они не там ищут причину потопа. Для самих жителей Крымска сейчас важно другое: как восстановить свои дома, очистить их от 30-сантиметрового слоя ила и как жить в этом городе. «Они (местные власти — The New Times) могли предупредить, но не сделали этого», — говорит 52-х летний инженер, офицер запаса Алексей. Он рассказал, как среди ночи вышел на улицу покурить и увидел, что уровень воды поднялся и их двор затоплен. Он разбудил свою жену и дочь, отправил их к местному магазину на возвышенность. Сам вернулся в дом, чтобы собрать документы и деньги, но, когда во второй раз вышел из на улицу, воды уже было по пояс. «Я прошел метра три-четыре, и на меня обрушилась волна. Я успел зацепиться за дорожный знак, и только поэтому меня не смыло». Дорожный знак, спасший жизнь Алексея, лежит на земле в десяти метрах от места, где он был установлен, а дом Алексея теперь полностью разрушен. Сейчас он с семьёй живет у родственников и пока не знает, восстанавливать ли этот дом или переехать в многоэтажку. А вот Михаил с женой Светланой ничего восстанавливать не собираются: «Получим компенсацию за дом и уедем вообще из города», — решительно настроен Михаил, 46 лет, сотрудник транспортной компании. — «Зачем мне жить здесь? Здесь плюют на жизни простых людей». В ночь трагедии Михаил спас свою семью и трех соседей-стариков, укрыв их у себя на чердаке. «Когда нес деда, вода уже была мне по грудь», — показывает он на себе, а роста в нем под два метра. Михаил проводит небольшую экскурсию по своему разрушенному частному дому и прилегающему двору. Возле опрокинутого сарая гордо вышагивает красивый петух. В ту ночь он чудом спасся от воды, а с рассветом начал громко кукарекать. «Вокруг вода, всё разрушено, а он сидит на крыше курятника и кукарекает. Девать его сейчас некуда, а зарубить жалко, ведь он выжил после потопа». А вот соседу Михаила спастись не удалось, его завалило инструментами и строительным хламом в собственном гараже, — «Его труп двое суток здесь лежал, сначала в гараже, а потом его на улицу вынесли». У Михаила сын, осенью должен пойти в девятый класс, но пока непонятно, получится ли собрать его в школу. И если школа, в которой учится сын Михаила, хотя бы осталась неповрежденной, то начальная школа затоплена, и в её дворе лежит гора испорченных наводнением парт.
В ликвидации последствий наводнения активное участие принимают солдаты Внутренних войск
Женщины и девушки при разборе завалов работают наравне с мужчинами
Волонтеры из Армавира
Самый малолюдный пункт раздачи продуктов и вещей, местное отделение «Единой России»
В некоторых районах города вода ещё не ушла
Из помещений выбрасывают абсолютно всё
Местная достопримечательность – перевернутые автомобили на поле стадиона
Чтобы куда-нибудь добраться можно выйти на дорогу и вас бесплатно подвезут
Резиновые сапоги – самая актуальная обувь
Если с улиц вода ушла, то из подвалов её ещё только предстоит откачать
Дворы многоэтажек завалены испорченной мебелью и мусором: проход к подъезду между гор мусора шириной с метр, а в квартирах, расположенных на первом этаже не осталось буквально ничего
Раскладушка Александра Никандровича, ветерана Великой Отечественной войны
Раньше здесь был дом. Все жильцы дома были спасены соседом Михаилом
Так выглядят почти все дома частного сектора Крымска. На полу — речной ил и грязь
Восстановлению не подлежит
В городе погибло огромное количество домашних животных. Чудом спасшийся петух, который прокукарекал на рассвете, когда вода начала уходить
Крымск, вид с холма. В случае если бы людей оповестили, они могли бы переждать здесь наводнение
«Никакого оповещения не было. В 10 вечера выключили свет, и мы легли спать, раз света нет», — рассказал в интервью The New Times ветеран Великой Отечественной Войны Александр Никандрович. Ему 80, он полковник, инвалид. На нём синие тренировочные штаны, шлепки и пиджак на голое тело — это всё, что у него осталось. «Люди принесли матрас и раскладушку, живу сейчас в своем подъезде на втором этаже». Тему с оповещением обсуждают все, только вот в городе нет никаких способов экстренного оповещения. Алёна Попова, один из координаторов волонтерского лагеря, предложила на собранные средства установить в городе мегафоны, чтобы, в случае повторения наводнения, успеть предупредить людей. «Если бы было предупреждением, люди успели бы уйти из города на возвышенность», — рассказывает Алёна, — «Кто-то пустил слух, что на город идет вторая волна и через двадцать минут все уже собрались на горе». На третий день после наводнения на все мобильные телефоны в районе начали приходить смс-сообщения с информацией о том, где можно получить гуманитарную помощь, консультацию или компенсации. Что помешало местным властям отправить этим же способом сообщения о приближающемся наводнении — остается загадкой. «Безусловно, во всей истории трагедии в Крымске присутствует политика. В первую очередь это заключается в том, что местные власти просто не справились с той ответственностью, что лежит на их плечах», — считает Эмиль Рейзин, волонтер из Москвы. С этим соглашаются многие местные жители, позже вышедшие на стихийный митинг протеста к зданию городской администрации. Из двадцати опрошенных корреспондентом The New Times пострадавших ни один не сказал, что слышал предупреждение о наводнении. Действующий сотрудник полиции, который по понятным причинам отказался называть своё имя, рассказал корреспонденту The New Times, как к его брату приходили люди из администрации города и предлагали 160 тыс. рублей в обмен на расписку в том, что он был предупрежден о надвигающейся катастрофе. Мужчина не просто отказался, он прогнал этих людей с вилами в руках. И это, конечно же, не единичный пример того, как местные власти использовали подкуп и шантаж в отношении жителей города. «Приезд волонтеров на место катастрофы связан с огромным недоверием власти. У людей много претензий к администрации и по вопросу оповещения перед наводнением, и по организации помощи после», — говорит Сергей Храпцов, 26 лет, учитель истории и монтировщик декораций в театре, который, как и сотни других, откликнулся на призыв в интернете поехать помогать пострадавшим. — Местные жители смотрят на нас круглыми глазами и удивленно спрашивают: «Из Москвы? Бесплатно? Сами приехали?», — и ещё больше убеждаются, что хороших людей много. Наша помощь внушает надежду, дает понять, что они не одни, и что им обязательно помогут».
10 лет назад в Крымске уже было наводнение, горький опыт ничему не научил местную власть
