Володя Питерский, проектировщик трасс. Если у вас и были, возможно, сомнения в том, кто в России горнолыжник № 1, то отпасть они должны были после победной презентации Сочи как олимпийской столицы. Помните, когда князь Монако Альбер II было засомневался: а хватит ли в этих краях снега для проведения Олимпиады. Ему на правах капитана нашей заявочной команды авторитетно ответил Владимир Путин: да какие могут быть сомнения, если я сам катался там совсем недавно, в мае! И проникся тогда князь, и нажал при голосовании нужную нам кнопку...
Впервые перед относительно широкой публикой «на горе» Владимир Владимирович предстал зимой 90-го. В СССР долго искали место, где можно было бы проводить международные соревнования, и в итоге чей-то начальственный взгляд пал на подходящую гору аж под Ташкентом — а что вы хотели, страна-то была вон какая большая. И когда рабочая группа прибыла ее обкатывать, главный горнолыжный тренер страны Леонид Тягачев представил им некоего «Владимира из Ленинграда, проектировщика трасс».
Знающие люди сильно тогда засомневались: кто это, какие и когда трассы в Питере проектировал, если все сметы всегда закладывались в Москве, в Спорткомитете, и переносились непосредственно на место соревнований? Горные лыжники — народ любопытный, и вскоре удалось им выяснить, что на самом-то деле Володя этот — чистой воды кагэбэшник, из тех, кого прикрепляли к любой спортивной делегации, собиравшейся выезжать за рубеж.
Операция «Альпийский туризм»
Так они с Тягачевым познакомились, а затем и подружились — у Леонида Васильевича, собственно, и выхода другого не было, как наладить теплые отношения с «Володей», иначе можно было враз стать невыездным. Вот, например, как это происходило, по рассказам одного из тренеров, непосредственно прокладывавших тогда узбекскую трассу:
«Помню, обсуждали мы там один совсем свеженький случай. Молодежная сборная по биатлону выехала в Европу, и в выходной пошли ребята погулять по одному альпийскому городу, а несколько человек зашли в собор, что само по себе уже было не здорово. Но еще хуже, что там церемония свадебная в это время происходила, а один из наших собирался вскоре жениться, и так ему эта церковная красота понравилась, что решил он еще и венчание устроить. И когда с них объяснительные собирали — чего, мол, в церковь поперлись, — кто-то проболтался о намерениях товарища. «Кураторы» потом блистательно всю эту операцию до конца довели: выведали, где все будет происходить, затесались под видом прихожан, провели видеосъемку… Выводы были такими: с парня-то что взять, он молодой и неразумный, попал под тлетворное влияние. А вот тренеры куда смотрели — это ж надо было так запустить воспитательную работу! А не умеешь воспитывать — кто ж тебе характеристику-то в поездку подпишет…»
Так что с «проектировщиком» все старались вести себя максимально осторожно — впрочем, он в тот раз соотечественниками не сильно и интересовался.
«Там же тьма всяких-разных принимающих прикатила — немцы, австрийцы, французы… И Володя, чувствовалось, был среди них ну совершенно своим. Экипировочку если взять — просто с рекламного плаката человек сошел: одни только лыжи его, «Фишер-Вакуум», чего стоили! Тогда в мире круче продукции просто не выпускалось — нужно было несколько сезонов в сборной откатать, чтобы тебе такие выдали, а чтоб на наши суточные приобрести — те же несколько лет копить. А видеокамера японская! Многие иностранцы, я скажу, победнее нашего «проектировщика» выглядели. Кстати, беспроигрышный ведь, если вдуматься, повод знакомство на горе завести: я тут снимал красоты природы, и вы случайно попали в кадр — не желаете ли взглянуть, как выглядите со стороны? Как это называлось в книге одного разведчика-перебежчика — операция «Альпийский туризм», да?»
Но главное внимание спортсмены-наблюдатели устремили, конечно, не на то, в чем их «коллега» катался, а на то — как. «Мы все, конечно, ждали, что вот поедет он с горки, да и грохнется во всем своем суперприкиде. Но как бы не так: он не просто уверенно поехал — он поехал красиво. Разве только руками работал не идеально, «кололся» маловато, как мы говорим. Но это даже придавало ему какое-то своеобразие, он, любитель, реально выделялся такой своей манерой — в конце концов, палки на каждом вираже подключать и необязательно. Да и с камерой с такой техникой управляться куда проще…»
Кстати, если кто-нибудь, расслабившись, просил у «Володи Питерского» показать, что он наснимал за день, тот охотно откликался, особенно если сам интересующийся попадал на пленку. Если спрашивали, откуда инвентарь такой, говорил, что совсем недавно был в Германии в командировке — оттуда и привез. Мог пива в компании вечерком выпить — но никогда, в отличие от многих накатавшихся за день, с этим не перебирал. «Узбеки тогда так душевно нас принимали, словно чувствуя — за одним столом как граждане общей страны мы сидим в последний раз, — что некоторые люди через десять лет звонили мне и спрашивали: а тот ли с нами был Володя, что теперь президентствует, или померещилось? Я успокаивал: ребята, не знаю, как он будет рулить страной, но на горе этот человек всегда проявит себя как надо, тут я за него ручаюсь».
Царь горы
Потом Путина, завязавшего с проектированием сложнорельефных трасс, на горе видели уже только в сопровождении охраны. И уж если он на фоне профессионалов держал марку, то можно себе представить, как он тут выделяется.
«На самом деле выглядит это достаточно смешно, — рассказывает один из умеющих кататься очевидцев. — Ведь охрана президента в этом случае кого должна изображать? Правильно, не тех, кто они есть, а эдаких «чайников», чисто случайно оказавшихся на склоне одновременно с Путиным. Он, надо отдать ему должное, не дает обычно команды народ, если он уже катается, разгонять — пристраивается к подъемнику почти на общих основаниях. Катаются охранники, кстати, так себе, поэтому вполне сходят за любителей. Но если кто-то из местных лихачей решает из озорства сократить дистанцию с Путиным, то в него ненароком могут врезаться проезжающие еще ближе. А лежащему уже объяснить: если ты, твою мать, еще раз задумаешь сделать так же… Впрочем, не помню, чтобы кого-то из мирных жителей таким образом серьезно травмировали».
Зато известны случаи, когда главный умелец чуть ускорялся и легко уходил от собственного «хвоста» — привычка, куда ж ее денешь! Заложит вираж покруче и спрячется за деревом. А охрана по-честному чешет прямо, потеряв объект из виду и натыкаясь уже друг на друга. Зато президент хоть короткое время на отдыхе может побыть в одиночестве. Это у них промеж собой называется игрой в «Царя горы». Забавно, правда? Хотя всегда с одним и тем же, заранее известным победителем.
Соратников Владимир Владимирович тоже многих к своему увлечению приохотил. Михаилу Касьянову в бытность того премьером на 45-летие подарил лыжи марки «Соломон». И Михаил Михайлович по-честному целый сезон на них откатался. А потом кому-то передарил — как вышедшие за год из моды. И вправду ведь ширпотреб проходной, пусть и с президентского плеча.
