В России создаются корпоративные армии: Дума приняла закон, разрешающий «Транснефти» и «Газпрому» формировать собственные вооруженные силы. Корпоративные войска получили чрезвычайные полномочия, их численность ничем не ограничена, ни под какую систему реального контроля они не подпадают
Новый закон формально родился в недрах думского комитета по безопасности. На рассмотрение его внесли депутаты-«единороссы» Александр Гуров и Анатолий Куликов, коммунист Виктор Илюхин, депутаты из «Родины» Николай Безбородов и Михаил Маркелов, а также сын г-на Жириновского Игорь Лебедев. Реально же все инициировано самими же корпорациями и одобрено администрацией президента. Никакой внятной аргументации в пользу разрешения частным корпорациям иметь, по сути, свои армии, не прозвучало. Не считая, конечно, демагогических разглагольствований в стенах Госдумы, что «в условиях сохранения террористической угрозы» эти «естественные монополии» просто обязаны обеспечивать более эффективную охрану трубопроводов.
Стратегическое ОАО
В первой редакции проекта некоторые вещи звучали откровенно: без всяких отсылов к террористическим угрозам, реальным или мифическим, предлагалось вписать «Транснефть» и «Газпром» в число имеющих право вооружаться, потому как они осуществляют «поставки продукции для федеральных государственных нужд». На выходе получилось изящнее: речь вроде бы уже не конкретно о «Транснефти» и «Газпроме», а о неких «стратегических предприятиях» нефтепроводно-газовой сферы и их «дочках». Но «стратегические предприятия» или «стратегические организации» (тоже упоминаются в тексте) — все это понятия совершенно не юридические. Более того, закон отныне не просто дозволяет корпорациям вооружаться, а уже обязывает их это делать: «Стратегические организации обязаны приобретать гражданское и служебное оружие и специальные средства».
Изюминка нового акта даже не в том, что частные армии легализуются, казалось бы, совершенно мирным законом «О поставках продукции». Правовой основой применения оружия ландскнехтами корпораций становится не закон о частной детективной и охранной деятельности, а закон «О ведомственной охране». А это уже совершенно иная песня — закон дает ведомственным бойцам намного больше полномочий. В частности, они «при исполнении должностных обязанностей имеют право на применение физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия». Причем применять оружие и силу солдаты корпораций могут не только на охраняемых объектах, но и вне их — «при преследовании лиц, совершивших преступление или административное правонарушение на охраняемых объектах». Они же имеют право производить административное задержание, обыскивать людей, автотранспорт — и не только на охраняемых объектах, могут использовать служебных собак. Что касается оружия, охранникам разрешено применять его даже при значительном скоплении людей — если происходит нападение на объект или охрану. Еще одна хитрость закона «О ведомственной охране» в том, что при необходимости «вооруженные силы» «Газпрома» и «Транснефти» смогут не только воспользоваться оружием гражданским и служебным (гладкоствольные ружья и пистолеты), но и «получать во временное пользование... отдельные типы и модели боевого ручного стрелкового оружия»!
Что и где конкретно возьмут под свой контроль новые армии, определяют уже сами корпорации, хотя и «по согласованию» с МВД и ФСБ. Относительно предельной численности формирований никаких законодательных ограничений нет. Перечень должностей корпоративных «армейцев», которые будут иметь право на хранение, ношение и применение служебного оружия и спецсредств, типы и модели вооружения и его количество также будут определяться уже подзаконным актом — постановлением правительства.
Изменения 12-й статьи закона «Об оружии» по сути революционны. Туда тоже вписаны и «стратегические предприятия», и «стратегические акционерные общества», которые, оказывается, имеют право приобретать оружие для исполнения... «возложенных на них Федеральным законом обязанностей». Выходит, уже и обязанности?! Быть может, дьявол кроется как раз в этих «стратегических предприятиях»: хотя все и заточено под «Транснефть» и «Газпром», само наличие этой формулировки создает удобную лазейку и для других частных контор. Они тоже смогут обзавестись своими армиями — им лишь нужно обрести совершенно неюридический статус «стратегических».
Армия «Транснефти»
Представители нефтегазовых концернов новость комментируют по-разному. Начальник управления информации «Роснефти» Николай Манвелов отрезал: «Мы в таких формированиях не нуждаемся. А законы РФ, равно как и деятельность других компаний, мы обсуждать не намерены».
Управление информации ОАО «Газпром» расплывчато сообщает: «Охрану объектов Единой системы газоснабжения России обеспечивают соответствующие структурные подразделения безопасности дочерних обществ ОАО «Газпром».
Что удобно для «Газпрома»?
Депутат Госдумы Геннадий Гудков законом возмущен. «А чем хуже РАО «ЕЭС», «ЛУКОЙЛ» или «ВымпелКом»? Они менее стратегические, нежели «Транснефть» или «Газпром»? Они ведь тоже будут требовать таких же прав, и мы получим большое количество корпоративных армий. И депутаты Госдумы быстро приняли закон по свистку — по-партизански, без обсуждений. Да вообще в этот закон можно было написать только одно: «Что хорошо для «Газпрома» и «Транснефти», то хорошо и для страны». Даже не хорошо, а просто удобно!
По мнению Геннадия Гудкова, под определение «стратегический» подходят очень многие компании: «Они ведь тоже могут создать собственные вооруженные подразделения, почему нет? Это демонстрация пренебрежения ко всем правилам, которые существуют в стране: захотела «Транснефть» иметь собственную армию — и плевать ей на всю государственную политику и законы. Это вопрос демонстрации силы в государстве. И получается, что государственная политика у нас — это политика крупнейших монополий, которые диктуют свою волю».
«А если переворот?»
Юристы от этой новации также не в восторге и даже сомневаются в ее конституционности. Адвокат Станислав Маркелов, президент Института верховенства права, говорит: «Совершенно очевидно, что крупные олигархические компании хотят расширить свою сферу деятельности. В силовую сферу вклиниваются законы, не связанные с силовым блоком. Необходимость таких формирований обосновывают поставками продукции государству, но как раз само государство и должно это гарантировать — это исключительно его прерогатива! Но оно отдает свои функции силового контроля частным структурам, и происходит размывание грани между государством и корпорациями: то ли государство функционирует как частная фирма, то ли на замену ему приходит корпорация».
Крайне негативно воспринял это наделение «частников» силовыми возможностями армейский генералитет. Источник The New Times в Минобороны четко сказал: «В МО этот законопроект никакого согласования и экспертной оценки не проходил. Это первый шаг к тому, чтобы в России повторился печальный опыт Китая начала ХХ века, когда там формировались частные армии, генералы которых стали хозяевами провинций. Результат известен — развал и хаос, в мути которого свою рыбку словила всякая сволочь, в том числе и Мао».
Другой военнослужащий, сотрудник Генштаба, объяснил свое отрицательное отношение к новации так: корпоративная армия, прекрасно оснащенная, хорошо снабжаемая, с высокооплачиваемым личным составом, существующая рядом с регулярной армией, будет воздействовать на нее разлагающе: «Им потребуются вертолеты, самолеты — обязательно возникнет авиация, параллельная ВВС, даже альтернативная ей. Им по определению нужны плавсредства — появится флот. На командные должности они будут отбирать лучших, выманивая из армии офицеров. Они же просто обескровят офицерский корпус! Причем это уже происходит: законопроект еще только обсуждался, а их кадровики уже буквально атаковали наши части, сманивая оттуда офицеров. Солдат, опять же, они будут набирать из контингента наших потенциальных контрактников, а ресурс этот не безграничен. И подумайте, какое воздействие на моральный потенциал наших военнослужащих окажет само наличие этой привилегированной касты? А еще очень обидно: ведь тем самым открыто сказано, что армия, равно как МВД и госбезопасность, — все они недееспособны и интересны корпорациям только как источник кадров».
У собеседника из спецслужб оказались свои аргументы: «Единство управления вооруженными и военизированными структурами — стержень государства. Нарушение этого принципа смертельно опасно для самого государства. А тут частная лавочка легально будет содержать свои вышколенные формирования в узловых точках страны, в том числе в столице. И у этой корпорации — свои интересы, не всегда совпадающие с государственными. При этом мы не можем контролироватьих посредством особых отделов. А если интересы корпорации разойдутся с государственными? Легализация таких формирований — опаснейший симптом глубокого кризиса государственного организма».
Сахарные армии
Эксперты утверждают: зарубежный опыт (всяких там «Ост-Индских компаний» или «Юнайтед Фрут») примером для нас быть не может — подобные формирования действовали исключительно в колониях и «банановых республиках». Позиция российского государства всегда была однозначна: никаких частных армий! В недавней нашей истории было лишь два таких прецедента, и оба связаны с глубочайшим кризисом. В 1903 —1904 годах с высочайшего дозволения частное вооруженное формирование было создано, как сказали бы ныне, «кучкой олигархов и высокопоставленных продажных чиновников» для охраны концессии на реке Ялу в Корее. Концессия занялась варварской вырубкой леса, который по спекулятивной цене продавался российской же армии, а вся лавочка охранялась более чем тысячью прекрасно вооруженных «контрактников» из числа казаков. Именно эта концессия со своей частной армией в немалой степени и спровоцировала Японию на войну с Россией. Но на своей территории создавать такие приватные формирования государство отказывалось категорически. Однако, лишь оно умерло, на его трупе сразу возникла масса частных армий: Главсахара — для охраны национализированных сахарных заводов (несколько десятков тысяч «штыков»), Продовольственная армия (подчинена Наркомпроду, 25 тысяч человек) и еще одна корпоративная армия, уже чисто партийная — части особого назначения (ЧОН), госструктурам не подчинявшиеся. Когда советское государство окрепло, корпоративные армии прижали к ногтю.
