Femen как они есть

Голые, босые, с венком на голове. Скорее всего, лесбиянки. Наверняка, росли в неполной семье и подвергались сексуальному насилию. Психически не уравновешенны. Да и просто — дуры. Примерно такой образ обычно рисуют мужчины, когда говорят о девушках из Femen. В крайнем случае, их подозревают в связях с мировой закулисой и считают проектом каких-то развратников с Запада, которые подрывают моральные устои нашего общества.

«Мы — феминистки. Но у нас особый, жесткий феминизм — «секстремизм», мы объединяем секс и экстремизм, это наша идеология и тактика одновременно, — решительно опровергает мужские стереотипы в разговоре с The New Times основатель Femen и безусловный лидер движения 27-летняя Анна Гуцол. — Пока наш секстремизм ненасильственный. Но мы усиливаем натиск: от политической сатиры уже перешли к секс-диверсиям».

Враг Femen — патриархат. Не в смысле Русская православная церковь и патриарх Кирилл. Патриархат — как уклад жизни, при котором всем заправляют мужчины, а женщинам остается только рожать, кормить и ублажать. Femen называют себя «сторожевыми суками демократии», которые атакуют патриархат во всех его проявлениях: диктатура, Церковь, секс-индустрия…

Femen основали молодые девушки из небольшого провинциального украинского города Хмельницкий, в 300 км от Киева. И кстати, не без помощи мужчин. Даже эмблему движения придумал и подарил Femen известный российский интернет-дизайнер и скандальный блогер Артемий Лебедев. «Он написал нам письмо. Признался, что ему нравятся наши акции и предложил разработать логотип движения. Прислал пару вариантов. Первый мы отвергли, а второй нам понравился» (см. на стр. 37), — рассказывает Анна. Офисом Femen несколько лет был столик в известном киевском кафе «Купидон». Журналист, фотограф и по совместительству хозяин кафе Федор Баландин однажды увидел девушек на акции и предложил им устроить у себя штаб-квартиру. В «Купидоне» до сих пор висит стенд c фотографиями Femen: молодые украинские феминистки собираются за отдельным столиком и часами обсуждают новые «секс-диверсии».

Деньги на первые акции Femen давал американский журналист и издатель газеты Kiev Post Джед Санден. Давал немного — по $100 в месяц. Впрочем, сейчас он отказывается говорить на эту тему. «Я ничего не буду комментировать, — сказал Санден. — У них была интересная идея, она мне когда-то нравилась, но когда их деятельность пошла в другом направлении, мы расстались без обид и взаимных претензий».

Себя девушки в шутку называют «хмельницкой бандой». Анна Гуцол окончила Хмельницкий университет с дипломом экономиста. Александра Шевченко — еще один лидер Femen — на несколько лет моложе и сейчас заканчивает заочно тот же университет — получит диплом финансиста. У Гуцол родители давно разошлись, у Шевченко — счастливо живут вместе.

«Мы не провинциалки, я родом из Донецка, какая же это провинция!» — обижается 23-летняя Яна Жданова, еще одна девушка из ядра движения. Это она минувшим летом с голой грудью «атаковала» патриарха Кирилла в киевском аэропорту «Борисполь» с криком «Изыди вон!» Яна говорит, что серьезно готовилась к акции, изучала биографию патриарха. Родители Яны, как и у Анны Гуцол, в разводе, но искать в этом какую-то закономерность или корни поведения девушек, наверное, не стоит. По статистике, около половины первых браков заканчиваются разводами, но ряды украинских феминисток это почему-то не увеличивает.

Анна Гуцол еще студенткой активно участвовала в различных акциях протеста с требованиями повысить стипендию и обеспечить студентов хорошими и дешевыми общежитиями: «Девушки из провинции более открытые, более чистые, более восприимчивые к несправедливости, — убеждена Гуцол. — И вообще у них больше жажды жизни, потому что нужно себя устроить, чего-то добиться. А у киевлянок и так все хорошо — мама суп сварила, за квартиру платить не надо и т.д.». Кстати, до сих пор костяк Femen живет в одной съемной киевской квартире.

А вот Оксана Шачко, еще одна активистка движения (тоже родом из Хмельницкого), росла в очень религиозной среде: ходила в церковную школу, с пяти лет занималась в церковном кружке живописью, писала иконы. До сих пор этим и зарабатывает себе на жизнь. В 14 лет Оксана даже собиралась уйти в монастырь. Удержала ее от этого, как ни странно, чрезвычайно религиозная мать. Сейчас, спустя десять лет, Оксана называет себя «солдатом войны против мужского шовинизма» и уже прошла через рисковые акции в Белоруссии — там девушек после протеста под стенами местного КГБ схватили неизвестные крепкие парни, вывезли в лес и полночи там над ними издевались — и в Москве, где активистки Femen проникли на избирательный участок, где должен был голосовать Владимир Путин. «Вообще-то к мужчинам я отношусь хорошо, — признается Оксана, чьи студенческие годы прошли в богемной среде, — я даже пропагандировала свободные сексуальные отношения. Важно понять: у каждой из нас был свой путь в Femen, и мы совсем не лесбиянки, как многие думают».

Первая акция Femen — в апреле 2008-го в Киеве — была абсолютно целомудренной и посвящена позитивному отношению людей друг к другу в метро. Впрочем, официально историю Femen девушки ведут от акции 1 июня 2008 года — тогда они устроили купание в фонтане на площади Независимости, требуя не отключать горячую воду в студенческих общежитиях. Обнажились в первый раз в августе 2009-го — на акции «Украинское время», когда протестовали против проституции и выложили часы из своих тел. Одна из девушек тогда сняла майку и протестовала топлес. Это вызвало такой ажиотаж среди зрителей и журналистов, что голая грудь превратилась после этого в главное оружие Femen. «Самое тяжелое — это раздеться в первый раз, — признается иконописец Оксана. — После первой акции страха уже нет. Наше тело — это наш плакат в том смысле, что когда менты вырывают из рук плакат — остается еще лозунг, написанный на наших телах».

Первая по-настоящему серьезная слава к Femen пришла только в 2010 году, во время президентских выборов на Украине: девушки прорвались во втором туре выборов на избирательный участок, где голосовал нынешний президент Виктор Янукович. С тех пор обнаженные девушки с провокационными лозунгами на теле стали появляться в Киеве и окрестностях регулярно.

Откуда у Femen деньги на акции и кто стоит за ними — весьма популярная тема на Украине. В сентябре киевский телеканал «1+1» показал большой сюжет: якобы внедрившаяся в ряды движения журналистка канала обнаружила их тайных спонсоров в лице некоего конгломерата подпольных олигархов, сотрудников спецслужб и сомнительных иностранцев, «отстегивающих» девушкам щедрые суммы за каждую акцию. Правда, доказательств в телесюжете не оказалось. Более того, на поверку выяснилось, что и «внедрение в ряды», и съемки скрытой камерой были обычной постановкой. Тем не менее телеподделку успели растиражировать многие газеты и сайты по всему миру. Femen ответили судебным иском о защите чести и достоинства.

«Телекомпания «1+1» через свои программы «Гроши» и «ТСН-Тиждень» ведет против нас заказную информационную кампанию, — жалуется Анна Гуцол. — Чего стоит один только сюжет 23 сентября об открытии нашего офиса в Париже: там журналистка канала Ольга Мальчевская берет интервью у другой журналистки того же канала — Дарины Чиж, выдавая последнюю за новоиспеченную активистку Femen по имени Марина».

Впрочем, многим соотечественникам Анны действительно трудно поверить, что группа девушек из украинской провинции сумела на весь мир прославить себя и страну без помощи олигархов или спецслужб. Тем не менее слухи, сплетни и консервативное обывательское мировоззрение — не единственная причина того, почему в последнее время в украинской прессе преобладают критические статьи о Femen. (Некоторые журналисты на Украине вообще призывают коллег прекратить писать о феминистках и их акциях.) Многих украинцев Femen утомили. И последней каплей, пожалуй, стала акция «Крестоповал» — когда Femen в знак солидарности с панк-трио Pussy Riot спилили 17 августа в центре Киева православный крест, установленный несколько лет назад в память о жертвах политических репрессий. В душе девушки наверняка понимают, что «ошибочка вышла», но открыто этого не признают. После акции на Майдане они устроили в Голландии «фестиваль», во время которого пилили кресты, призывая освободить общество от диктата Церкви. Правда, действовали уже осторожнее — пилили те кресты, которые сами же и ставили.

То, что Европа стала территорией распространения идей «секстремизма» украинских девушек — само по себе явление. Раньше на западе континента знали только проституток с Украины. В конце сентября маршем обнаженных активисток по Парижу Femen отметили открытие «центральной штаб-квартиры интернационального женского движения (FEMEN)». После чего Инна Шевченко, спилившая в августе крест в Киеве и вынужденная бежать с Украины из-за угрозы уголовного преследования, торжественно перепилила деревянную крестовину, символизирующую привычную в таких случаях красную ленточку. На пресс-конференцию по случаю открытия офиса собралась толпа репортеров. В ближайшее время появится офис Femen и в Бразилии. Местная феминистка Сара Винтер — это ее псевдоним, настоящего имени не знают даже ее новые подружки — летом приезжала в Киев перенимать опыт и участвовала во время футбольного чемпионата Европы в двух акциях Femen. В Бразилии местные «секстримистки» уже провели первую акцию — голыми протестовали против военного парада, но их быстро скрутили полицейские. Не забыта родная Украина: в Киеве девушки собираются открыть «тренировочный лагерь Femen», где можно будет получить главный опыт «жесткого общения с силами правопорядка». Тем не менее основные акции девушки намерены проводить на Западе. Именно европейцы сейчас — основные спонсоры и доноры Femen: присылают деньги, покупают майки с их символикой — по $25 за штуку. Идет серьезная помощь и от европейских фондов, занимающихся гендерными вопросами. Известный немецкий музыкант и диджей Хельмут Гайер планирует устроить с Femen большую акцию в Германии. Во Франции хотят издать книгу об истории движения. «В Европе развита культура гражданского протеста, там все проще, — говорит Анна Гуцол. — Это на Украине надо бороться за каждую активистку, перемалывать ее комплексы и представления, вбитые в подсознание нашим сексистским и тоталитарным обществом».

Правда, и в Европе не все бывает легко и просто. Попытка устроить акцию протеста в Ватикане в прошлом году закончилась арестом. «Перед этим мы проводили акцию на площади в Риме, полиция просто провожала нас взглядом и не трогала, — вспоминает активистка движения Александра Шевченко. — А на следующий день еще на подходе к площади Святого Петра заметили огромное количество полицейских. Пока шли, двоих активисток остановили полицейские: «Предъявите документы. Ах, вы из Украины…» Их арестовали. Потом поймали еще одну — Китти, нашего австралийского режиссера… В общем, я сделала акцию одна — просто разделась, взяла плакат и кричала. Налетело сразу огромное количество охраны. Причем, что интересно? На Украине, например, никто из ментов, когда нас забирают, не следит за тем, снимает ли пресса. А эти пытались, во-первых, остановить прессу, во-вторых, они обступили меня и закрыли полностью, натянули какое-то одеяло, чтобы, не дай бог, в святом месте сисек не было видно».

Уже больше месяца Femen не проводят никаких акций на Украине. «Пропустили» даже парламентские выборы — вроде бы благодатное время для гражданского протеста. Пережив болезненное столкновение с украинским общественным мнением после «Крестоповала», Femen все же не унывают — надеются, что соотечественники успокоятся и простят им спиленный крест. «Нужно, чтобы все поняли: все люди рождены равными, и времена бесправного и униженного положения женщин в Украине закончились», — говорит Анна Гуцол. Впрочем, Femen смотрят на вещи трезво: до окончательного торжества феминизма еще надо дожить.