Многоликий Пономарев

Многоликий Пономарев. Депутат Государственной думы от фракции «Справедливая Россия» Илья Пономарев в российской политике почти десять лет. Он активный участник оппозиционных митингов и акций. Один из организаторов «итальянской забастовки» в Госдуме, когда де-факто отменялась статья 31 Конституции — право граждан на собрания и принимался репрессиный закон о митингах. Пропагандист «белого движения», исколесивший летом пол-России. И одновременно его обвиняют в том, что он пытался сорвать выборы в КС, публично сняв свою кандидатуру буквально за день до них. Преследование его соратников по Левому фронту породило кучу слухов и вопрос: кто он — возможный лидер объединенных левых или самый эффективный кремлевский спойлер? The New Times предлагает наброски к его политическому портрету

5 июня Пономарев с коллегами по партии организовал «итальянскую забастовку» в ГД: эсеры внесли более 400 поправок к закону о митингах

Пройдет несколько месяцев, и КПРФ официально объявит, что у партии нет и никогда не было структур под названием «информационно-технологический центр» и «молодежное крыло» и люди, выступающие от имени этих структур, не имеют никакого отношения к компартии. Но это будет потом, в Первомай 2004 года, а тогда, осенью 2003-го, когда начиналась думская предвыборная кампания, ничего такого КПРФ не заявляла, и акции «информационно-технологического центра», директором которого в июне 2002 года стал молодой коммунист (в КПРФ он тоже вступил в 2002-м) Илья Пономарев, все СМИ освещали именно как мероприятия партии Зюганова. Это через год-полтора каждый уважающий себя молодежный активист будет создавать собственное молодежное движение, малочисленное, но креативное. Тогда же, девять лет назад, этой моды еще не существовало. Молодые левые радикалы (нацболы, «Авангард красной молодежи», уже во главе с Сергеем Удальцовым, но еще на правах молодежного крыла «Трудовой России», и еще несколько десятков организаций вплоть до самых экзотических вроде движения «Красный еж» Аллы Максимовой) раз в год выходили драться с омоновцами на свой марш «Антикапитализм» — пожалуй, и все. У КПРФ свой комсомол — РКСМ, Российский коммунистический союз молодежи, — формально существовал с самого начала девяностых, но как раз к началу нулевых лидеры организации рассорились с Геннадием Зюгановым и от КПРФ отделились, а новая молодежная организация партии, — СКМ, Союз коммунистической молодежи, — еще не успела оформиться во что-то осязаемое. На таком фоне анонсы об уличных акциях «молодежного крыла КПРФ» никого не удивляли. Зато удивляли сами акции. Что такое митинг КПРФ, это с начала девяностых было известно. Пенсионеры с портретами Сталина, советские песни, красные знамена. На своей первой уличной акции «молодежное крыло КПРФ» запускало в небо на Калужской площади несколько настоящих дирижаблей с гигантскими портретами молодых коммунистов. Вот, мол, новое лицо партии. Среди этих новых лиц были и сами организаторы акции — Олег Бондаренко, лидер «молодежного крыла КПРФ», и его начальник Илья Пономарев, в сферу ответственности которого, по словам самого Пономарева, входили молодежная политика и интернет.

IT-коммунист

Первичен был именно интернет. К коммунистам Пономарев пришел из этого бизнеса: был вице-президентом компании «Сибинтек», IT-подразделения ЮКОСа, возглавлял ARRAVA Internet Management, которую тоже поддерживал ЮКОС, был вице-президентом группы компаний IBS («информационные бизнес-системы»), где отвечал за стратегию развития и связи с госорганами. Сайт КПРФ, не менявший дизайн уже десять лет, до сих пор внешне очень похож на десятилетней давности Газету.ру, что неудивительно — оба сайта делали одни и те же сибинтековские дизайнеры и программисты. Появление в КПРФ технолога из ЮКОСа выглядело более чем естественно. В свой предвыборный список партия Геннадия Зюганова включила двоих сотрудников тогда еще не разгромленной, но уже преследуемой нефтяной компании — Алексея Кондаурова и Сергея Муравленко, и это было явное свидетельство сближения коммунистов с ЮКОСом, то есть той самой «покупки Госдумы Ходорковским», о которой потом официальная пропаганда будет говорить как об истинной причине ареста олигарха и одновременно как о причинах не голосовать за коммунистов — мол, это уже не коммунистическая партия, а олигархическая. Существует, впрочем, версия, согласно которой своих людей в компартию Михаил Ходорковский делегировал, не чтобы воевать с Кремлем, а чтобы с ним, наоборот, помириться незадолго до ареста Платона Лебедева. Как вспоминает один из работавших в те годы на Кремль политтехнологов, сотрудничать с КПРФ Ходорковский начал именно по просьбе Кремля и именно в ответ на вопрос: что требуется от ЮКОСа, чтобы погасить возникающий конфликт?

Акция КПРФ на премьере фильма «Матрица: революция», 2003 г.

Матрица

Так или иначе, осенью 2003 года бесспорным было то, что в партии старых коммунистов вдруг появились молодые профессионалы, понимающие, чего ждут от партии и молодой электорат, и медиасреда. Свою вторую (после дирижаблей) акцию Пономарев и Бондаренко приурочили к премьере третьего фильма трилогии «Матрица», который очень кстати, во-первых, назывался «Революция», и, во-вторых, вышел в российский прокат накануне 7 ноября. На ступенях кинотеатра «Пушкинский» в день премьеры несколько десятков активистов в буденовках на головах и черных очках, «как у Нео» (главный герой «Матрицы»), раздавали кинозрителям футболки с символикой КПРФ и слоганом «Матрица. Революция. NEOкоммунизм». Потом в модном издательстве Ad Marginem вышел томик модного левого философа Славоя Жижека «13 опытов о Ленине». Издательство, конечно, само по себе запланировало эту книгу, но Илья Пономарев договорился с главредом издательства Александром Ивановым, что на обложке книги будет напечатан логотип КПРФ, и публикация Жижека превратилась в очередную акцию молодых коммунистов из ЮКОСа. Жижек, «Матрица», вечеринки в модном тогда интеллигентском клубе «Дума» — у КПРФ были неплохие шансы превратиться в настоящую хипстерскую партию. Но после выборов, как всегда бывает, активность «NEOкоммунистов» снизилась, единственной их акцией перед президентскими выборами 2004 года был массовый выезд в Петербург для достаточно странного флэшмоба: по крику «Вова, домой!» активисты в резиновых масках Владимира Путина должны были собраться во дворе его родного дома на Васильевском острове; всех участников акции забрали в милицию еще по дороге («С коммунистов сорвали маски», писали в газетах), и на этом все закончилось. Последний раз Илья Пономарев и его соратники появились на первомайской демонстрации КПРФ в Москве, они шли отдельной колонной, и Илья Пономарев выкрикивал в мегафон модный и не очень типичный для КПРФ лозунг «One solution — revolution!», но это было уже прощание; незадолго до Первомая ЦК КПРФ распространил специальное заявление о том, что ни «информационно-технологического центра», ни «молодежного крыла» у КПРФ нет.

Левый фронт

Олег Бондаренко после изгнания из КПРФ ушел в «Родину» создавать молодежное крыло по образцу того, которое было в КПРФ, а Илья Пономарев, ставший к тому времени вполне своим для маленьких молодежных левых движений вплоть до уже упомянутого «Красного ежа», объявил о создании Молодежного левого фронта — в это объединение вошел даже лояльный Зюганову Союз коммунистической молодежи, а также уже отколовшийся от «Трудовой России» «Авангард красной молодежи» во главе с Сергеем Удальцовым. Сам Илья Пономарев, у которого к тому времени не было собственной организации, вошел в альянс как представитель редакции сайта www.kprf.ru — администраторские пароли оставались у него до лета 2004 года, когда КПРФ чуть не раскололась при деятельном участии администрации президента, и контроль над сайтом несколько раз переходил от сторонников Геннадия Зюганова к его оппонентам из группы Геннадия Семигина и обратно. ЦК КПРФ тогда восстановил контроль над сайтом через провайдера, а новых паролей Илье Пономареву уже никто не сказал. Левый фронт в 2005 году перестал быть «молодежным» и в более-менее неизменном виде существует до сих пор. Самым значимым эпизодом с его участием, очевидно, стоит назвать Российский социальный форум 2006 года, проходивший одновременно с саммитом «Большой восьмерки» в Петербурге. Готовясь к саммиту, российские власти откровенно нервничали, это легко увидеть, если просто читать подряд новости того периода: из Петербурга вывозили бомжей, милиция проводила профилактические беседы с активистами всех потенциально протестных организаций. Все это проходило на фоне явно искусственной информационной кампании: вдруг выяснилось, что Петербург — чуть ли не самый расистский город страны, в нем постоянно происходят нападения на иностранцев, и, если не принять срочных антиэкстремистских мер, в городе может случиться катастрофа. К началу саммита, когда в город стали съезжаться антиглобалисты и левые со всего мира, но, конечно, прежде всего из регионов России, происходящее в Петербурге и вокруг него можно было назвать полноценной зачисткой. Петербургское ГУВД работало по оперативным планам «Перехват-магистраль» и «Заслон». Потенциальных участников акций протеста, традиционных для саммитов такого рода, снимали с поездов либо на подъездах к городу, либо задерживали на вокзалах, в конвейерном порядке оформляя в петербургских судах стандартные аресты на десять суток по административным статьям. Известна история швейцарского студента Адриана Саутера, который получил десять суток за то, что ругался матом в общественном месте. Судья спросила милиционеров, доставивших Саутера в суд, на каком языке он ругался, милиционеры ответили, что на швейцарском, ответ судью удовлетворил. Но такая зачистка решала только половину проблемы, вставшей в связи с саммитом перед петербургскими и федеральными властями, — проблему спокойствия на улицах. Вторая половина носила имиджевый характер: организаторы саммита понимали, что саммит без антиглобалистов может пройти только в Северной Корее, а в нормальной стране одновременно со встречей глав государств должны митинговать хоть какие-нибудь леваки.

Арафатка в подарок

Для решения этой проблемы администрация президента (именно она; городские власти были против, потому что Левый фронт в 2005 году слишком активно митинговал у Смольного, протестуя против монетизации льгот) согласилась на проведение в Петербурге Социального форума, для которого предоставили стадион им. Кирова на Крестовском острове — удобное с точки зрения контроля (участники форума много шутили по поводу ассоциаций с Пиночетом) и удаленное от маршрутов следования гостей место. Организатором форума был Илья Пономарев. Милиция встречала прибывающих в Петербург активистов на вокзалах и, задерживая одних, других отправляла на стадион: «Вы антиглобалист? Вам туда». Когда через несколько дней стадион посетит Валентина Матвиенко, она при телекамерах скажет Илье Пономареву, что если гостей города на вокзале встречает милиция, то это стоит воспринимать как особые почести. Пономарев в ответ подарил губернатору платок-арафатку и попросил освободить тех, кто так и не доехал до форума и продолжал отбывать десятисуточные сроки. Матвиенко сказала, что это не в ее власти. Скандирование «Банду Смольного под суд!», которым Валентину Матвиенко встречала делегация Объединенного гражданского фронта Гарри Каспарова, было остановлено самим Пономаревым, который объяснил собравшимся, что отсутствие антиправительственных лозунгов является одним из условий, на которых городские власти предоставили форуму стадион, полевые кухни МЧС и биотуалеты. В итоге представители ОГФ покинули форум, но им еще повезло — нацболов, например, Илья Пономарев на форум вообще не пустил, потому что их флаги, по его мнению, могли бы испугать европейских гостей. Шествие по центру Петербурга, на котором настаивали участвовавшие в форуме активисты, городские власти предложили совместить с санкционированным митингом КПРФ, который Смольный разрешил провести 15 июля перед окончанием саммита. Удивленные леваки бродили в итоге среди пенсионеров с портретами Сталина. Такой компромисс явно устраивал не всех, и по окончании митинга часть леваков попыталась устроить шествие, которое, конечно, сразу же было разогнано, а его участники, в том числе Илья Пономарев, задержаны. Саммит заканчивался, и арестовывать активистов на десять суток уже никому не было нужно. Пономарева оштрафовали на 500 рублей, а на форумах левых активистов после этого еще несколько лет продолжались дискуссии, было ли задержание Пономарева результатом сговора для сохранения лица или он действительно попался под горячую руку петербургскому УБОПу.

15 сентября, «Марш миллионов». Илья Пономарев, депутат Мосгордумы от КПРФ Андрей Клычков, экс-депутат Госдумы Геннадий Гудков

Системный политик

Следующие несколько лет, оставаясь одним из лидеров Левого фронта, Илья Пономарев провел в абсолютно системной политике — свою предвыборную кампанию в составе «Справедливой России» в Новосибирске на выборах Госдумы 2007 года он вел не под леворадикальными лозунгами, а во вполне медведевской, хоть ее еще и не придумали, риторике — инновации, модернизация, технопарки. Избиратели узнали, что к ним приехал из Москвы не только левый политик, но и заместитель руководителя созданного при поддержке Минсвязи некоммерческого общественного фонда «Центр развития информационного общества» (президент — Игорь Юргенс), глава Центра территориального развития при Минсвязи, советник тогдашнего заместителя министра связи Дмитрия Милованцева. Левый активист вдруг превратился в респектабельного государственного деятеля новой эпохи — модернизации. Свою арафатку он вновь надел спустя четыре года на московских митингах в декабре 2011-го.

На двух стульях

Модернизация закончилась, Левый фронт, как оказалось, нет. Отбывшего свои первые 15 суток в СИЗО Алексея Навального из-за решетки, к людям, выводил депутат Госдумы 6-го созыва Илья Пономарев. На Болотной площади ему кричали: «Сдай мандат!», но уже через несколько дней, когда в редакции газеты «Собеседник» собрался на первое заседание оргкомитет следующего митинга, Илья Пономарев выступил на этом заседании последним и, поблагодарив коллег за участие, предложил (трансляцию через интернет смотрели, очевидно, все левые и правые активисты страны) продолжить разговор о будущем митинге тем же вечером в студии Сетевого общественного телевидения — СОТВ. Так неожиданно появился второй оргкомитет, и участники первого до сих пор не знают, зачем это было нужно Пономареву. Две недели участники «пономаревского» оргкомитета спорили между собой, составляли списки выступающих, потом переписывали их, потом опять спорили; не будет преувеличением сказать, что при подготовке митинга на проспекте Сахарова примерно равное количество сил было потрачено его организаторами и на подготовку самого митинга, и на выяснение отношений с «пономаревским» комитетом. Слух, согласно которому Илья Пономарев поддерживает дружеские отношения с Владиславом Сурковым (к слову, в далеком прошлом тоже сотрудником ЮКОСа) и продолжает согласовывать все свои политические шаги с ним, — этот слух появился тогда же и, скорее всего, был вызван не какими-то инсайдерскими сведениями, а логикой: если он зачем-то мешает организовывать митинги, наверняка его попросил об этом Сурков. Автор спрашивал об отношениях Пономарева с Сурковым помощника Ильи Пономарева Данилу Линдэле. Линдэле ответил, что он «в курсе всех отношений Пономарева с Сурковым. Они больше не общаются даже», и добавил: «А вот что Навальный с Володиным встречался, это плохо». Автор спросил и Навального о Володине, и Навальный слова Линдэле тоже опроверг. Единственный вывод, который из всего этого можно сделать: пока у оппозиции что-то не получается, она всегда будет искать в своих рядах агентов другой стороны. А если искать, то всегда можно кого-нибудь найти. Впрочем, вероятность, что этот «агент» одновременно успешно играет на многих фронтах, противоборствующих в том числе, исключить тоже нельзя: как минимум это рационально в том смысле, что позволяет всегда быть на победившей стороне. На какой окажется Илья Пономарев, мы, очевидно, узнаем в самое ближайшее время.




Tweet