«Представляет опасность для себя и окружающих»

Михаил Косенко на заседании Замоскворецкого суда 9 ноября

По версии следствия, 6 мая на Болотной площади они били одного и того же омоновца: бизнесмен Максим Лузянин и Михаил Косенко, безработный, инвалид 2-й группы, состоящий на учете в психоневрологическом диспансере. Оба были задержаны, обоих отпустили. Спустя некоторое время арестованы в ходе оперативно-следственных мероприятий по «Болотному делу». Одного уже осудили — Максим Лузянин признал свою вину и приговорен к 4,5 года лишения свободы в колонии общего режима за насилие, не опасное для жизни и здоровья сотрудника полиции (ч. 1 ст. 318 УК РФ).

Дело Косенко еще рассматривается. Он, по информации The New Times, — единственный из 18 фигурантов «Болотного дела», кого обвиняют в применении насилия, опасного для жизни и здоровья (ч. 2 ст. 318 УК РФ). Максимальный срок — до десяти лет лишения свободы.

В июле, по просьбе следователя Елены Пумырзиной, Косенко был обследован в Центре социальной и судебной психиатрии им. Сербского. Экспертиза установила: он страдает тяжелым психическим расстройством и свои действия на Болотной площади осознавать не мог. Теперь обвинение просит суд признать Косенко невменяемым и назначить ему принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа. Если суд согласится на это, Косенко окажется в лечебнице как минимум на три года — сказали The New Times врачи и правозащитники. При самом неблагополучном исходе он может остаться там на всю жизнь.

Михаил Косенко на Болотной площади 6 мая. Кадры из видео "Грани-ТВ"

Перед цепочкой демонстрантов мужчина с бородкой и в белой рубашке держит за голову склоненного омоновца — Александра Казьмина. За спиной мужчины стоит Михаил Косенко — в красной рубашке и черной куртке, одной рукой он как будто придерживает омоновца. Тут же слева подлетает качок в черной маске, который хватает Казьмина за шею и валит на асфальт — это Максим Лузянин. Видно, что Косенко тянется за омоновцем, но разобрать, наносит ли он ему удар, невозможно: кадр заслоняет другой боец ОМОНа. Все эти события, заснятые оператором «Граней-ТВ» на Болотной площади 6 мая, длятся около десяти секунд. Именно на этот ролик, а также на показания свидетелей-полицейских ссылаются следователи. По их мнению, Лузянин и Косенко вместе с другими «неустановленными лицами» сорвали с бойца Казьмина шлем противоударный «Джета», бронежилет «Кора-Кулон», отняли специальное средство — резиновую палку (ПР-73М), изделия «Щиток», «Пояс» и БР, а также противогаз «ГП 8В», нанесли «множественные удары руками и ногами по голове и телу».

В ходе потасовки, согласно материалам дела, боец Казьмин получил «телесные повреждения в виде закрытой черепно-мозговой травмы: ссадины лобной области, сотрясение головного мозга», «указанные повреждения образовались от ударно-скользящих воздействий тупого твердого предмета либо при ударах о таковые». Здоровью бойца Александра Казьмина был причинен легкий вред, пишет в своем заключении судмедэксперт.

Как мог Косенко нанести омоновцу подобные повреждения, если даже по версии следствия он нанес Казьмину всего лишь один удар ногой и один рукой (на видео не заметно и этого), — не понятно. И в чем следствие усмотрело «опасное для жизни» Казьмина насилие — не знают ни родственники, ни адвокаты Косенко.

Диагноз «шизофрения вялотекущая, неврозоподобная, с выраженными изменениями личности в эмоционально-волевой сфере» был поставлен Косенко еще в 2001 году. С тех пор он наблюдался в психоневрологическом диспансере, постоянно принимал лекарства, и за все это время, как следует из его медицинских документов, обострений болезни не было.

В распоряжении The New Times оказалось «Заключение комиссии судебно-психиатрических экспертов от 24 июля 2012 года. № 690/а. Амбулаторно судебно-психиатрическая экспертиза», сделанное врачами Центра им. Сербского. Из него следует, что диагноз у Косенко другой — хроническое психическое расстройство в форме параноидной шизофрении: «Указанное психическое расстройство лишало Косенко М.А. в период инкриминируемых ему деяний способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих деяний и руководить ими. В настоящее время по своему психическому состоянию Косенко М.А. не может понимать характер и значение уголовного судопроизводства и своего процессуального положения, не способен к самостоятельному совершению действий, направленных на реализацию своих процессуальных прав и обязанностей, не может участвовать в судебно-следственных действиях. По своему психическому состоянию <…> представляет опасность для себя и окружающих лиц, он нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар общего типа».

О том, как проходило это обследование, в ходе которого врачи Центра им. Сербского (С.Н. Осколкова, И.М. Ушакова и М.А. Цветаева) фактически перечеркнули заключения врачей, наблюдавших Косенко десять лет и не считавших, что ему требуется принудительное лечение, — The New Times рассказал сам Михаил Косенко.

«Какая-то женщина в Сербского спросила, какие у меня симптомы. Я отказался отвечать. Она сказала, что если я не буду говорить, то меня признают невменяемым. Когда я стал рассказывать, эта женщина заявила, что я склонен к диссимуляции (сознательное сокрытие, к примеру, признаков болезни. — The New Times). После этого со мной недолго разговаривал какой-то профессор, но основное исследование проходило по медицинским документам и материалам уголовного дела», — говорит Косенко, 37-летний угрюмый усач. По его словам, обследование проходило в формате пятиминутки.

Сейчас он сидит в психиатрическом отделении СИЗО «Бутырка», в так называемом «Кошкином доме». Камера большая — на восемь человек. Из них, по словам Косенко, по виду болен лишь один — «все время лежит и что-то громко говорит». На условия не жалуется. В камере недавно был сделан ремонт, так что с виду все в порядке. Одна беда — тараканы, хотя администрация и утверждает, что травит их каждый месяц. И еще нет холодильника.

Что касается дальнейшего, то Косенко не сомневается: суд признает его невменяемым и отправит на принудительное лечение.

По просьбе адвокатов Косенко заключение, сделанное врачами Центра им. Сербского, проанализировал президент Независимой психиатрической ассоциации России Юрий Савенко. В разговоре с The New Times он назвал его «возмутительным»: «Эксперты Сербского на основании однократного осмотра в стрессовой ситуации, которая многое искажает, исправляют диагноз на паранойю».

По его словам, разница между двумя диагнозами достаточно велика. В России тот диагноз, который мы с советского времени привыкли называть вялотекущей шизофренией, в 1999 году был в соответствии с мировой практикой переименован в шизотипическое расстройство личности. Параноидальная шизофрения, которую нашли у Косенко в Центре им. Сербского, — диагноз более серьезный. «Социальные последствия принципиально разные», — утверждает Савенко. Человек с так называемой вялотекущей, скорее всего, опасности для общества не представляет, в отличие от человека с параноидальной формой. По его словам, о типе течения болезни осматривавшие Косенко врачи вообще умолчали, поскольку им нечего было противопоставить десяти годам непрерывного наблюдения другими психиатрами.

«Психиатрия — удобнейший способ спасти дело, когда оно разваливается», — уверен Савенко.

По его словам, в этой экспертизе есть еще одна «отвратительная вещь». На вопрос о том, отражается ли на состоянии Косенко содержание в СИЗО и есть ли угроза обострения заболевания, врачи из Центра им. Сербского ответили, что подобный вопрос «не входит в компетенцию судебно-психиатрических экспертов». «Это лицемерие настоящее», — говорит Савенко.

По словам адвоката Дмитрия Динзе, который защищает еще одного фигуранта «Болотного дела» Дениса Луцкевича, в его практике был случай, когда Центр им. Сербского безосновательно признал человека невменяемым. На каждом судебном заседании тот заявлял ходатайства, активно отстаивал свою позицию, ругался с судьей и гособвинителем. «Суд посчитал такое поведение неадекватным и назначил ему психиатрическую экспертизу, — рассказывает Динзе. — При этом проводили ее не в Петербурге, где слушалось дело, а в Центре им. Сербского. Нам стало известно, что судья не менее двенадцати раз созванивалась с этим институтом. А потом оттуда приходит экспертиза, где его признали невменяемым». Судья постановила отправить подсудимого на принудительное лечение в психиатрическую лечебницу с усиленным наблюдением. «Там у врачей возникли сомнения, что это лицо невменяемое, — говорит Динзе. — И в течение полугода его наблюдали — не давали никаких медицинских препаратов, ничего не кололи. Затем врачи несколько раз предоставляли свое заключение о вменяемости этого лица, но суд его не отпускал». По словам Динзе, этому здоровому человеку пришлось провести в стационаре два или три года.

«Такое бывает сплошь и рядом, — подтверждает Юрий Савенко. — Мы встречались с такими грубыми передержками, где немыслимо вообразить профессиональную ошибку. И поэтому на ладошке — это либо коррупционный, либо заказной сценарий».

23 ноября 2007 г. Накануне «Марша несогласных» в Йошкар-Оле задержан и доставлен в психиатрическую больницу нацбол Артем Басыров. Был отправлен на принудительное лечение, освобожден через месяц — после вмешательства правозащитников и Всемирной организации по борьбе с пытками.

21 февраля 2012 г. Во время пикета у здания Центризбиркома сотрудники ОВД «Басманное» задержали гражданскую активистку Веру Лаврешину и вызвали санитаров, которые отвезли ее в психбольницу им. Ганнушкина. На следующее утро была отпущена врачами, которые не нашли у нее никаких отклонений.

27 февраля 2012 г. Полицейские из ОВД «Китай-город» доставили в психбольницу им. Ганнушкина активистку «Солидарности» Надежду Низовкину. «Они меня тогда не просто пытались оставить в психушке, но и санкционировали полгода лечения по суду», — рассказала The New Times Низовкина, которую после поднявшегося шума в прессе быстро отпустили.

12 мая 2012 г. Карельский суд постановил отправить блогера Максима Ефимова на обследование в психиатрический стационар — в рамках расследования дела по ст. 282 ч. 1 УК РФ — «возбуждение ненависти либо вражды, а также унижение достоинства группы лиц по признакам отношения к религии» — за статью «Карелия устала от попов». Блогер бежал из страны. 19 октября Эстония предоставила ему политическое убежище.

14 сентября 2012 г. В Горно-Алтайске арестовали журналиста оппозиционной газеты «Листок» Руслана Макарова — в одной из своих статей он якобы угрожал убийством главе Республики Алтай Александру Бердникову. Медэкспертиза постановила отправить журналиста в психиатрический стационар для принятия решения о принудительной госпитализации. 28 сентября Макаров бежал из больницы, 15 октября — снова задержан. Отправлен на стационарную экспертизу в Новосибирск.

Валерия Новодворская была арестована и направлена в Лефортовскую тюрьму 5 декабря 1969 г. — за изготовление и сбрасывание с балкона в партер Кремлевского Дворца cъездов 125 листовок о преступлениях КПСС. Ей было всего 19 лет. В тюрьме она продолжала распространять антисоветские листовки, и в марте 1970 г. ее отправили в Институт судебной медицины им. Сербского, где признали невменяемой. Диагноз — шизофрения, параноидальное развитие личности. Московский областной суд приговорил Новодворскую к принудительному лечению в Казанской спецпсихбольнице. На свободу она вышла только спустя год — благодаря международной кампании в ее защиту. В 1992 г. диагноз психического заболевания был снят.

Генерал-майор Петр Григоренко был арестован 1 февраля 1964 г. за создание «Союза борьбы за возрождение ленинизма». В марте его направили в Институт судебной медицины им. Сербского, где спустя месяц признали невменяемым: «страдает психическим заболеванием в форме паранойяльного развития личности с наличием идей реформаторства». 17 июня 1964 г. Верховная коллегия Верховного суда СССР приговорила Григоренко к принудительному лечению в Ленинградской спецпсихбольнице и лишила воинских званий. Весной 1965 г. он был освобожден, но в звании не восстановлен. Посмертная судебно-психиатрическая экспертиза в 1991 г. признала заключение о невменяемости Григоренко необоснованным.

Наталья Горбаневская — поэт, инициатор и редактор правозащитного самиздатовского бюллетеня «Хроника текущих событий» — была арестована 24 декабря 1969 г. за участие в «демонстрации семерых» (25 августа 1968 г. — протест против введения советских войск в Чехословакию). В 1970 г. в Институте судебной медицины им. Сербского ей поставили диагноз — вялотекущая шизофрения. Суд приговорил Горбаневскую к принудительному лечению в Казанской спецпсихбольнице, где она провела два года и два месяца, выйдя на свободу 22 февраля 1972 г.