И снова Тахрир: народ против «Фараона»

Декабрь 2012-го в Египте вполне можно сравнить с февралем 2011-го, когда в фокусе всего мира была площадь Тахрир. Но сейчас ситуация складывается еще более драматично. В стране, по сути, идет гражданская война — между сторонниками Мурси и поддерживающими его «Братьями-мусульманами», с одной стороны, и светской оппозицией — с другой.

Полтора года назад и те и другие стояли на Тахрире против режима Мубарака. Но сейчас снова — еще острее и непредсказуемее — встал вопрос: каким путем пойдет дальше Египет, важнейшая страна арабского мира. В столкновениях уже погибли семь человек, около 400 ранены. И это наверняка не финал.

Зачем президент это сделал? Зачем ему понадобилось провоцировать внутренний кризис, после того как он столь удачно набрал очки на ниве посредничества между Израилем и ХАМАС? Ответ может быть только один: у Мухаммеда Мурси слишком хорошая память.

Мурси всеми силами искал способ избежать коллизии последних парламентских выборов. Помните? Победные для «Братьев-мусульман» выборы прошли в ноябре 2011-го, а в июне 2012-го высший Конституционный суд вдруг объявляет их итоги недействительными. Мурси не хочет повторения этого сценария. 15 декабря — референдум по новой Конституции, которую в Египте разрабатывали «Братья-мусульмане» при поддержке исламских ортодоксов-салафитов на основе шариата*. Оппозиция критикует проект как не гарантирующий основные права и свободы. Но Мурси боится не оппозицию. Он боится судей КС. Вдруг они опять вздумают сказать свое последнее слово? Нет уж!

Сверхполномочия понадобились Мурси именно для того, чтобы обезопасить себя от подобного сценария. И когда судьи вышли на улицы, протестуя против декрета от 22 ноября, Мурси не особо забеспокоился. Главное, чтобы его поддержал народ.

И тут Мурси допускает роковую оплошность. Он делает несколько заявлений, адресуя их всем недовольным его декретом. «Я откажусь от полномочий, — говорит президент, — если вы, граждане, поддержите мою Конституцию». Граждане восприняли это как шантаж. Хуже того — как предвестие грядущей диктатуры. И вышли на улицы.

Бывший директор МАГАТЭ оппозиционер Мохаммед эль-Барадеи сравнил президента с «фараоном», и эта метафора тут же стала слоганом всей оппозиции. После этого стало ясно: Мурси сплотил ряды своих оппонентов, численность и решимость которых он явно недооценил. А сам — оказался в изоляции.

За скоропалительные и противоречивые решения Мурси стали критиковать даже некоторые его соратники. За последние две недели в отставку ушли уже семь его советников из числа «Братьев-мусульман». 4 декабря четыре основные негосударственные газеты вышли в свет с одинаковыми первыми полосами, заголовки которых гласили: «Нет диктатуре». И даже имам мечети Аль-Азхар, крупнейшей в Каире, негласно поддержал тех, кто считает: Мурси потерял моральное право руководить страной.

„

Лидеры оппозиции восприняли президентскую речь со скепсисом, хотя пока и не требуют его отставки. К тому же непонятно, как поведет себя армия

6 декабря Мурси после некоторых колебаний обратился к народу. Он заявил, что откажется от своих новых сверхполномочий сразу после референдума, независимо от его результата. Кроме того, он готов без предварительных условий встретиться с лидерами оппозиции для выработки стратегии выхода из кризиса. Правда, о главном требовании оппозиции — отменить проект Конституции — он пока не хочет и слышать. А потому тревоги тех, кто опасается быстрого скатывания Египта на путь радикал-исламизма, вполне обоснованны.

Лидеры оппозиции восприняли президентскую речь со скепсисом, хотя пока и не требуют его отставки. К тому же непонятно, как поведет себя армия. С одной стороны, Мурси в августе отправил в отставку нелояльного министра обороны и ряд генералов. С другой стороны, ему трудно полагаться и на лояльность остальных. Тем более что на президентских выборах генералитет поддерживал его оппонента Ахмеда Шафика. Да, армия сохраняла нейтралитет во время столкновений последних дней. Но если количество погибших резко увеличится, то генералы могут и вмешаться…