Вы знаете, а геям одиноко. Лежат они, обнявшись и тоскуя, мечтая о любви, ее не получая. В ночные клубы ходят беспрестанно и алкоголем заливают горе. Вот Коля Юру полюбил — и что же? Коварный Юра только денег хочет, предательски целуя Колю в губы. Страдает Николай, любовью пораженный, и доллары на юного красавца тратит. Вот старый гомосек Ренард: в глазах — тоска, в руках — презервативы. Студента-музыканта — невинного Илюшу из провинции далекой — замыслил погубить развратник подлый. В машину он его сажает, шампанским угощает и... О ужас!
Примерно так можно описать премьеру в театре «Практика» — постановку со сладким названием «Мармелад» и подзаголовком «Спектакль про геев». Геев играют женщины, да и пьеса эта написана женщиной: Ольга Погодина-Кузьмина внезапно ощутила себя драматургом и написала пьесу «Мармелад» за две недели. Рецепт приготовления таких пьес прост: берем на выбор геев, проституток, лесбиянок или, на худой конец, серийного убийцу, добавляем щепотку тоски, заправляем все это молодежным сленгом — и продукт готов. Остросоциальная пьеса про жителей современного мегаполиса готова к постановке. Неважно, что ее стиль абсолютно подобен трепотне по телефону или в чатах, а смысла не больше, чем во фразе «солнце всходит и заходит». Главное — тема. Хотя такой тематикой теперь мало кого можно удивить.
Период шока, когда на сцене показывали однополую любовь, давно позади. После Романа Виктюка, который заявлял, что важна лишь любовь, а между кем и кем — вопрос десятый, никто в нашем театре, по сути, к «голубой» теме ничего не прибавил. Она становилась все более банальной, а пьеса «Мармелад» лишь подытожила тривиальность всего этого театрального гей-парада. Сколько ни говори «халва», во рту слаще не станет, сколько ни рассуждай о гей-культуре, а спектакль есть спектакль, и про геев он или про птиц, от него в первую очередь требуется смысл и художественность, а уж потом социальный пафос, документальный подтекст, яркие проявления толерантности и тому подобные прекрасные вещи.
Наш театр застрял где-то между тем, что Оскар Уайльд называл «рабским преклонением перед фактами» и воплощением эстетических высот и красот, которые не имеют никакого отношения к тому, чем мы сегодня живем. Ты приходишь в театр, и на тебя либо вываливают необработанные куски так называемой «реальной жизни», либо приглашают в такую красивую сказку, что становится тоскливо с самых первых минут. Художественная переработка действительности, мощный авторский взгляд на то, что с нами происходит, — случай все более редкий.
Безусловно, нужны эксперименты и связанные с ними ошибки и поражения — в этом смысле к театру «Практика» претензий быть не может. Вопрос в другом: когда маргинальные персонажи стали культовыми, а все темы, бывшие когда-то запретными, оприходованы буржуазным театром, что делать тем, кто претендует на нетривиальное высказывание? Возвратиться к тому типу театра, который, как говорил Гоголь, «кафедра, с которой можно сказать много добра», уже невозможно. Продолжать создавать остросоциальные документальные произведения, об искусстве думая в последнюю очередь, вряд ли перспективно.
Тексты, подобные «Мармеладу», скоро станут такой же банальщиной, какой раньше были пьесы про ударный труд и борьбу за мир во всем мире. Гомосексуалы скоро приравняются к сталеварам, проститутки — к трепетным девушкам, верным идеалам социализма, серийные убийцы — к председателям райкома, а лозунг «Гей, славяне!» будет звучать столь же банально, как призыв «Ребята, давайте жить дружно!»
