Ва-банк

Это обычное дело. Четыре года — долгий срок, а работа на таких постах вынимает из человека все. Некоторые, как, например, госсекретарь Хиллари Клинтон, уходят, потому что сразу решили, что проработают только один срок. Министр обороны Леон Панетта, прежде чем возглавить Пентагон, работал еще директором ЦРУ. Быть президентом — тоже совсем непростое занятие, но он переизбран, и ему нужно работать еще четыре года, поэтому один из способов обновить руководство страны — это привести новых людей в кабинет министров.

Я бы не ожидал серьезных изменений, но есть вопросы, заниматься которыми из-за политических рисков во время первого срока не удавалось. Например, энергетическая политика и изменение климата: Обама (во время своей первой президентской кампании) называл борьбу с глобальным потеплением среди своих приоритетов, но не сильно в этом вопросе продвинулся, поскольку Конгресс не принял законопроект о налоге на углеводороды (carbon-pricing bill). Президент еще раз сказал, что будет добиваться решения вопроса. В области внешней политики я не буду удивлен, если Джон Керри, после того как он будет утвержден на пост госсекретаря, приложит особые усилия для урегулирования ситуации на Ближнем Востоке, хотя положение дел в регионе, и в израильской, и в палестинской политике — в частности, не слишком благоприятное. Но ровно потому, что Обаме больше не нужно беспокоиться о переизбрании, он может позволить себе пойти ва-банк по целому ряду вопросов. Приведу два примера, где ему это может понадобиться: это контроль за огнестрельным оружием, необходимость чего стала совершенно очевидна после резни в школе в Коннектикуте, и иммиграционная реформа.

В американском обществе достаточно болезней, и одна из них — культ оружия. Я не вижу никаких шансов отменить 2-ю поправку. Но давайте вспомним, что разрешает эта поправка: «хорошо организованное народное ополчение, необходимое для защиты свободного государства». Абсурдно приравнивать это к праву любого человека (практически любого возраста) покупать огнестрельное боевое оружие. Я надеюсь, что, если вопрос о контроле огнестрельного оружия дойдет до Верховного суда, судьи будут поддерживать меры в этом направлении.

Это очень трудный вопрос прежде всего потому, что он связан с нутряным страхом американцев по поводу того, что те, кто связан с террористической атакой 11 сентября, ожидали бы суда, были судимы или находились бы в заключении на территории США. Этот страх отражается на решениях политиков. Понять это можно, но это порождает аномалию под названием «офшорная юриспруденция».

Совершенно точно она оставляет для себя такую возможность. Но четыре года — это очень долгий срок. Многое может случиться, в любом направлении.

Есть старая традиция: президенты из одной партии приводят членов кабинета министров из другой партии. Джон Кеннеди, демократ, сделал Дугласа Диллона, республиканца, своим министром финансов. Билл Клинтон привел Билла Коэна, республиканца, в качестве министра обороны. Хейгела прочили в кабинет министров еще четыре года назад. Так что здесь нет ничего удивительного. Что оказалось неожиданностью, так это жесткая оппозиция к его кандидатуре со стороны некоторых его коллег-республиканцев в Сенате. Но президент, очевидно, решил, что он сможет выиграть и добиться его утверждения.

„

Ровно потому, что Обаме больше не нужно беспокоиться о переизбрании, он может позволить себе пойти ва-банк по целому ряду вопросов

Я бы не сказал, что он «критик Израиля» — я бы сказал, что он, как и многие американцы, да и как многие израильтяне, обеспокоен некоторыми направлениями политики нынешнего израильского правительства. Я не думаю, что мы увидим фундаментальное изменение политики США в отношении вопроса необходимости для Израиля сделать все возможное для создания двух государств. Вопрос в том, сможем ли мы увидеть какие-либо изменения в израильской политике.

Базисное решение по этому вопросу уже принято, и, как министр обороны, Хейгел, конечно же, его будет проводить в жизнь.

Опять же никаких принципиальных изменений. Госсекретарь Клинтон и министр Панетта договорились об общем подходе в надежде, что сочетание санкций и дипломатии остановят иранскую ядерную программу, но они также разделяли решимость президента «держать все имеющиеся возможности открытыми». Керри и Хейгел будут делать то же самое.

Я знаком с Керри с университетских времен — он учился на два курса старше меня в Йельском университете. Международные отношения всегда были его коньком: в Сенате он долго возглавлял Комитет по международным делам.

Что касается отношений с Россией, то это во многом будет зависеть от того, что будет происходить в самой России и какова будет ее политика по целому ряду вопросов. Администрация Обамы будет, как и раньше, пытаться проверять практикой представление о том, что США и Россия могут продвигать свои взаимные интересы и интересы мира посредством соглашений о разоружении и скоординированной политикой по таким проблемам, как Иран и Сирия. Однако в Вашингтоне складывается ощущение — и я его разделяю, что администрация Путина пребывает в несколько придирчивом настроении во всем, что касается США, причем и в вопросах, далеких от Акта Магнитского. Сенатор Керри приходит в Госдеп с твердым намерением вернуть американо-российские отношения в более позитивное русло. Но опять же повторю: танго танцуют вдвоем.

Я бы сказал, что этот термин, или девиз, отправили на пенсию, но в политике и дипломатии высокого уровня не в терминах дело; дело заключается в направленных усилиях по выявлению общих интересов и целей, в то время как расхождения в интересах держатся под контролем. И это продолжится.

Нет, между нами нет ничего похожего на холодную войну. Вы и я, и все наши современники пережили ее настоящую, и нынешняя ситуация от нее значительно отличается, слава богу. Мы не живем под дамокловым мечом горячей войны. Мы не находимся в ситуации опасной глобальной конкуренции. У нас нет фундаментально враждующих политических систем и неразрешимых конфликтов из-за базовых интересов. Тем не менее есть много проблем, которые нужно сгладить или решить (в большинстве случаев — именно первый вариант). И Обама, и Путин — они оба прагматики.

В конце декабря 2012 года президент Путин подписал закон, который запрещает усыновление российских сирот в Соединенные Штаты. Вы понимаете логику, почему Кремль и Государственная дума решили запретить именно усыновление — как ответ на Акт Магнитского? Что за интересы стоят за усыновлением в США?

Сначала прокомментирую Акт Магнитского. Я понимаю мотивацию законодателей США, которые его продвигали, но я думаю, что санкции такого рода лучше оставлять за исполнительной властью, а не отдавать судебной. Как только подобные санкции становятся законом, от них очень сложно избавиться. Пример тому — поправка Джексона-Вэника, которую приняли в 1974 году, чтобы оказать давление на Советский Союз, и которую отменили только осенью 2012-го — вместе с принятием Акта Магнитского. Что касается закона Димы Яковлева, я думаю, что он ужасный, прежде всего из соображений гуманности. Закон, названный и предположительно принятый от имени русского сироты, сделает намного сложнее для русских сирот получить шанс на нормальную жизнь.

„

Многие американцы задаются вопросом: как долго Россия будет дуться и искать способы досадить США только для того, чтобы им досадить?

Он уже оказал влияние, заставив многих американцев задаться вопросом: как долго Россия будет дуться и искать способы досадить США только для того, чтобы им досадить?

Как безусловный — для Керри, и вероятный — для Хейгела.

Россия все еще остается государством и обществом переходного периода. Рано или поздно она станет современной страной, где правит закон и есть сильное гражданское общество и развитая экономика. Но на каждые два шага вперед часто приходится по шагу назад или в сторону. Сейчас мы замечаем больше последних шагов, чем первых.

Лучший, понятно, — более частые и быстрые шаги вперед, не по американским лекалам, а по тем, которых хотят сами россияне.

Худший сценарий, конечно, очень плох. Это не глобальный термоядерный холокост. Скорее это Россия, которая не желает или не в состоянии модернизировать свою экономику, полностью раскрыть свое общество и разработать систему управления, которая базируется на основе сдержек и противовесов, реальной подотчетности власти и верховенства закона. Усугубляющим фактором будет дальнейший рост русского национализма в условиях, когда уровень рождаемости среди славянского населения остается прежним или снижается, а неславянские регионы страны быстро увеличивают свое население. Это демографо-политическо-экономическая бомба, которая, если не дай бог взорвется, уготовит России судьбу СССР. Это будет плохо для всех, включая соседей России.

Были такие предложения, и был как минимум один законопроект в Палате представителей. Но я не думаю, что 22-я поправка когда-либо будет отменена. Одна из причин — мы об этом уже говорили — во время второго срока президенту не надо думать о переизбрании, и это развязывает ему руки, позволяя принимать политически рискованные, но нужные решения, идти ва-банк — перед тем как передать Овальный кабинет кому-то другому.