Великан в аренду

Он мог помочиться мертвецки пьяным в проходе самолета. Ездить по парижским улицам, примерно в том же виде, на своем мотороллере. Паясничать и громко кричать перед телекамерами, что он «всего лишь жалкий тип». Позвонить в Елисейский дворец со словами «Алло, это Жерар», после чего тут же приехать к своему другу Николя Саркози и, войдя в резиденцию президента Франции, возопить в недоумении: «А что, в этом бараке разве нет лифта?» Владеть особняком в самом центре Парижа и потом выставить его на продажу за скромную сумму в € 50 млн. Все было позволено Депардье — он всегда был самым лучшим. Самым великим актером своего поколения как минимум. А по максимуму — быть может, самым лучшим в ХХ столетии. Наравне с великим Жаном Габеном.

Сейчас этот великан поставил Францию на уши, и она задается вопросом: месье Депардье, кто вы?

Если честно, он олицетворяет собой магию кино, с тех пор как 40 лет назад ошеломленная Франция открыла для себя «Вальсирующих» — фильм, опрокидывавший все прежние представления о дозволенном, что-то вроде анархистского road movie, разрушавшего буржуазные устои, воспевавшего секс ради удовольствия, ненависть к полиции, дружбу… Шел 1974 год, всего шесть лет прошло после событий мая 1968-го, когда хиппи, свободная любовь, марихуана, ненависть к буржуа и восхищение подвигами грабителей, подобных Робин Гуду, позволяли молодежи забыть о заплесневевшей и замкнувшейся в себе стране последних лет правления де Голля. «Разве здесь не здорово?!» — восклицает в этом фильме Депардье, запуская руку в трусики Миу-Миу, тогда еще молодой, но уже триумфально шествовавшей по всем кинотеатрам актрисы.

И это действительно было до удивительного здорово — на протяжении многих лет видеть этого парня в больших и малых ролях. Он играл всё. Он стремился наверстать упущенное, закрыть страницу жизни под названием «утраченная молодость», когда перед ним обозначились только две перспективы — тоски повседневности либо ухода на преступную тропу. Отец — механик, мать — домохозяйка, многочисленная и бедная семья, школа, которую он бросил в 13 лет, чтобы выживать чем подвернется. Игра стала его жизнью: он едет в Париж, посещает несколько театральных курсов. Читает, а скорее — заглатывает книги классиков, пьесы, прозу, поэзию, античную литературу, современную…

Ему все подходит. Он отдается всему со страстью. Он способен сыграть и в массовом кино, и в высокоинтеллектуальных фильмах настолько высоко, что даже так называемые кинотеатры «экспериментального искусства» сомневались, стоит ли их выпускать на экраны: например, по произведениям Маргерит Дюра.

С середины 70-х и на протяжении следующих 25 лет все французское кино настраивается «для» и «вокруг» Депардье. Снимаясь в трех, четырех или пяти фильмах в год, он играл для крупнейших режиссеров — Франсуа Трюффо, Морис Пиала, Бертран Блие, со всеми актерами и актрисами. И его смотрели все: 210 млн проданных билетов только во Франции, не считая заграницы и телевизионных показов. Обеликс, Сирано де Бержерак, Распутин, Роден, Христофор Колумб и многие другие — это все он. Всех этих персонажей он несет в себе. Впрочем, кто его знает — всех или только одного? Ведь он актер, еще раз актер, и только актер.

Вот уже много лет он — самый высокооплачиваемый актер Франции, его среднегодовой заработок — от € 2 до 3,5 млн. Цифры под стать его аппетиту. «Депардье? Он был доволен, вина и колбасы было вволю», — вспоминал о съемках фильма «Мамонт» один из членов съемочной группы.

Депардье — любимец глянцевых журналов: в нем столько драмы. Он сложная натура. Истерзанный личной жизнью, долголетней связью с актрисой Кароль Буке, сложными взаимоотношениями со своими детьми — дочерью Жюли, взбалмошной актрисой, и с сыном Гийомом, который умер в 2008 году в возрасте 37 лет от скоротечной пневмонии. Гийом, эта яркая, но так быстро сгоревшая звезда французского кино, публично говорил об отце как о человеке «прогнившем от желания быть обожаемым».

«Он обескуражен, он не понимает, что с ним произошло, он воспринимает все это как удар ножом в спину», — говорит режиссер Жозе Дайан, у которой он снялся в тринадцати фильмах. Она дает понять, что налоговая удавка, накинутая на Депардье и других богачей командой президента Олланда, — лишь повод для отъезда.

Но есть и другой Депардье — жадный до денег, до любых вознаграждений, делец, бизнесмен. Раньше это не было заметно — огромная популярность актера прятала эти стороны его личности в тени. А потом все вмиг полезло наружу.

Виноградники, земли в Анжу и — ящики бутылок белого, красного вина, шесть, восемь, десять бутылок, опорожняемых ежедневно, — вот куда уходят деньги. Пожирать, пока голова не расколется, пока не треснет брюхо, до упаду, чтобы, как Пантагрюэль, герой Франсуа Рабле, достичь нирваны.

Сейчас Депардье можно только арендовать. И он сдает себя в аренду — как правило, тому, кто предлагает наибольшую цену, пусть даже этот человек — диктатор. Или автократ. Или просто темная личность. Он дружил с кубинским Команданте и с алжирским бизнесменом-мафиози. И много с кем еще дружил и продолжает дружить. Чтобы заработать на нефти. Чтобы купить рестораны и рыбный магазин в Париже. Чтобы приобрести виноградники в Марокко, Алжире, Аргентине, на Украине, где он бросил якорь еще до того, как задружился с Путиным. Приехав в Киев в 2008-м по приглашению «оранжевого» президента Виктора Ющенко, он стал совладельцем отеля, потом купил виноградники в Угловом, на берегу Крыма, близ Бахчисарая. Сумма сделки так и осталась тайной для украинских граждан. Зато самого Депардье они теперь видят чуть ли не каждый день — он улыбается им с рекламных щитов французского банка Credit Agricole.

Оплаченные путешествия, услуги, реклама, участие в политических шоу и многочисленные бизнес-сделки — все закоулки «империи Депардье» еще не обойдены. Ясно только, что деньги постепенно заполнили его жизнь и увели от кино.

«Я, кстати, не очень люблю французов», — походя заявил он не так давно в телепередаче. Это неудивительно. Его стремление к богатству всегда шло вразрез с эгалитаристской культурой сегодняшней Франции — страны, отстроенной на ценностях Великой революции.

Но нет, наш Дантон (в 1982 году Депардье сыграл заглавную роль в фильме «Дантон», это одна из лучших его ролей. — The New Times) больше не любит профсоюзы, французских левых, которых он так долго поддерживал, Коммунистическую партию, которой когда-то помогал, ее газету «Юманите», рабочих и пролетариев, которых он играл…

Разобравшись с согражданами, Депардье примерил на себя новый образ — «гражданина мира». Для которого не существует границ, расстояний, интриг и политики. «У меня нет врагов, я человек мира», — на полном серьезе отрезал Депардье президенту Азербайджана, который, как пересказывает молва, неожиданно позвонил ему, когда актер был в Ереване, и высказал шутливый упрек: «Как ты мог, Жерар, друг мой, поехать к моим недругам армянам»... В 1966 году для фильма, который так и не был снят, режиссер Аньес Варда делала пробу с неким Жераром Депардье, неизвестным молодым человеком. И знаете, какая у него была там реплика? «Дух времени… свинское время, свинские счета… Деньги, деньги, деньги…» Как оказалось, в этой реплике — всё.