«Кино — это мир, в котором я хочу жить»

Он единственный в России обладатель «Серебряного медведя» Берлинале за операторскую работу. Награду ему присудили в 2010 году за фильм Алексея Попогребского «Как я провел этим летом». В конкурсе нынешнего Берлинского фестиваля Костомаров участвует с режиссером Борисом Хлебниковым.

Я не помню других таких радостных и легких съемок, где я был оператором. А сам фильм жесткий, драматичный и даже трагический. Это совершенно новый Хлебников, такого еще не было. «Долгая счастливая жизнь» сильно отличается по стилистике от всех его прежних картин. Я очень рад, что мы вместе поработали, сняли большое кино. С Борисом очень интересно и здорово. До этого у нас был маленький, как я называю, водевиль, ресторанная история «Пока ночь не разлучит». 

Под Мурманском, в поселке Умба, красивые, но довольно глухие суровые места.

По-разному. Когда мы ездили на выбор натуры, остановились в отеле, хозяина зовут Денис. Он с большой неприязнью отнесся к москвичам, ну это нормальное явление, вполне обычное. У нас возник конфликт, который едва не закончился большой свалкой. Мне вот ничего в голову не лезло, кроме как подраться и уехать. Боря же, будучи классным режиссером и умным человеком, понял, что надо предложить этому Денису сыграть роль в фильме. И это имело совершенно невероятный макаренковский педагогический эффект. Оказалось, что этот массивный мужик, с виду конченый бандюган — нормальный, хороший парень, просто он вырос и живет в суровом мире и ко всему относится жестко. Когда мы спокойно пообщались, разговорились, то поняли, что на многие вещи смотрим одинаково, понимаем друг друга. Боря дал ему роль делового такого конкретного чиновника типа депутата-единоросса. Точно найденный типаж вырос до отлично сыгранной роли.

Загранпаспорт не успел новый сделать, но, может, и хорошо, слишком уж это волнующий момент. Сейчас вот решился: впервые пойду по красной дорожке вместе с нашей съемочной группой.

Они оба замечательные. Процесс съемок у Попогребского похож на то, что отряд пионеров пошел в поход, чтобы пройти по заданному маршруту, покорить какую-то вершину. А работа у Хлебникова напоминает веселую прогулку, дуракаваляние, все как будто бы празднично и легко. Условно говоря, Леша такой «штольцевский» вариант, а Борис — «обломовский». Но это только внешнее ощущение, на самом деле оба сильно тратят себя, не щадят, вкалывают очень серьезно и на совесть, для каждого из них кинематограф — дело всей жизни.

Сначала ни о каком кино я даже не думал. После школы стал изучать ихтиологию, а потом поступил во ВГИК, но только потому, что хотел быть фотографом. В Москве тогда фотографов готовили только для фотоателье. А во ВГИКе, как я узнал, преподавали композицию, учили серьезно, вот я туда и пошел. Думал, отучусь два года, потом там фотография заканчивалась, все остальное мне было не нужно. Но незаметно втянулся, стал пропадать на съемках, именно это оказалось самым важным. Поработал у Алексея Учителя на фильме «Дневник его жены», там познакомился с великим оператором Юрием Клименко. В общем, понял, что кино — это отдельный большой мир и в нем я хочу жить. Дальше я оказался в команде Марата Магометова и Сергея Лозницы, которые тогда вместе снимали документальные фильмы. Сначала был ассистентом оператора, потом сам стал оператором, работал с Лозницей. А в какой-то момент вместе с Антуаном Каттеном, с которым мы познакомились на фестивале в Швейцарии, мы сняли «Трансформатор». Вот это и стало началом самостоятельной режиссерской работы.

Мы его не искали, он появился неожиданно. В городке Окуловка мы снимали совершенно другой фильм — «Пейзаж» Сергея Лозницы, а он зашел в гостиницу, где мы жили, и начал рассказывать бесконечную историю про свой злосчастный трансформатор. Мы поняли: надо срочно снимать. А потом Антуан настоял, чтобы мы сложили из этого материала фильм. Так все и началось.

Уже делаем. Начинается большой проект «Реальность», Антуан в нем участвует.

Трудный вопрос. Сергей видел меня исключительно оператором, исполнителем, который работает только с ним и ни с кем больше. Мне эти рамки стали тесны, скучны. Концептуальность, малокровие — это все не мое, у нас разное соотношение энергий и несхожее отношение к жизни, значит, надо было разойтись, что и произошло.

Мы надеемся, что наш метод, при помощи которого мы хотим зафиксировать реальность как она есть, без прикрас, содержит в себе много необычных вариантов и возможностей. Жизнь не вмещается в устоявшиеся форматы, она больше, интереснее, разнообразнее. Сейчас мы запустили масштабный кастинг, приглашаем всех активных людей, готовых откровенно говорить о себе и своих проблемах. По сути, мы хотим делать документальные сериалы с персонажами, взятыми из жизни. Тут для нас самих еще много непонятного и совсем нового, будем осваиваться по ходу дела.

Это новости без стендапов, закадровых текстов. То, что называется no comment. Просто наблюдающая камера. Мы собираем лучшие куски из снятого и складываем в сюжет, но не комментируем. Например, популярный ролик «задержание Навального». Отсутствие сопровождающих слов делает изображение более говорящим, понятным всем. То, что теперь называется Lenta.doc, показывает самые разные события, необязательно связанные с катастрофами или политикой.

Думаю, что система политического сыска очень неуклюжая и грубая. Они рассчитывали найти съемки, которые окажутся для кого-то компроматом, при этом, как оказалось, даже не знали, что все сюжеты выкладываются в открытый доступ.

Я это ляпнул сгоряча. Там было недоразумение, которое потом прояснилось. Ситуация оказалась не такой, какой я ее воспринимал на тот момент, и я рад, что ошибался, никто меня «не сливал», к счастью.

Сначала я восторженно, радостно и увлеченно поддерживал все, что касалось оппозиции и ее лидеров. Ходил на митинги, был наблюдателем на выборах. Потом возник «Срок», и в силу этой работы я многое узнал уже изнутри, это как в кино, когда с общего плана переходишь на сверхкрупный, возникает неожиданный эффект, не всегда приятный. Но несмотря на то, что мое отношение к тем, кто у руля оппозиции, перестало быть однозначно восторженным, я все равно ее поддерживаю. Главное ведь не те, кто наверху любого движения, важны нормальные люди, обычные граждане, небезразличные к тому, как мы живем в своей стране. Считаю, что страна должна обновляться, она очень сильно деградировала при нынешней власти. Сегодня у меня уже нет прежнего оголтелого желания любых перемен. Пришло понимание, что перемены могут быть не только к лучшему, но и к худшему. Но все равно надо отстаивать свои права и свободы, очевидно же, что власть теряет человеческий облик, нельзя ей в этом потакать.

Никакого грандиозного коллектива не требуется. У нас работает человек двенадцать, в основном ученики Марины Разбежкиной. Мы полгода выпускали «Срок», никаких проблем с мобильностью у нас не было, мы все успевали, на все хватало времени, вопрос только в финансировании. Если оно будет больше, мы сможем расширить наши документальные новости до региональных, если нет — то будем пока ограничиваться Москвой и Московской областью. Одновременно мы накапливаем материал, чтобы сделать «Срок» в классическом, так сказать, виде, обязательно смонтируем фильм для фестивалей и, надеюсь, проката.