Сигнальный метод

Следствие по «Болотному делу» добралось до Петербурга — утром 6 марта прошли обыски у члена Координационного совета оппозиции Андрея Пивоварова и его соратницы Натальи Грязневич, которые не только лично участвовали в шествии 6 мая, но и организовывали поездку в Москву группы петербургских оппозиционеров.

Пока они проходят по делу в качестве свидетелей, но перенос следственных действий в Cеверную столицу уже сам по себе весьма показателен. Ведь до сих пор в «болотном списке» был лишь один человек, проживающий за пределами Москвы и Подмосковья — журналист из Кирова Леонид Ковязин. Теперь же, как сказали бы социологи, репрезентативность выборки может существенно повыситься. А рассуждения об этом деле именно в социологических, а не юридических терминах выглядят все более уместно.

Напомним, сейчас в «Болотном деле» 21 обвиняемый и подозреваемый (не считая трех «актеров» из «Анатомии протеста-2»). Шесть студентов, четыре менеджера, трое безработных, один владелец собственного бизнеса, а еще ученый-химик, правозащитник, журналист, рабочий… Такая же пестрая картина с точки зрения политических убеждений: по три представителя националистов, анархистов, левых и демократов, двое «общегражданских активистов», а еще семеро — вообще вне партий и движений и даже без четкой политической ориентации. Короче, ничего похожего на сплоченную группу единомышленников — скорее этакий тюремный ковчег, в который Следственный комитет отбирает «всякой твари по паре».

Но отбирает, похоже, отнюдь не бессистемно. Помнится, еще прошлым летом, объясняя одному из адвокатов крайнюю разношерстность состава обвиняемых по «Болотному делу», какой-то следователь в порыве откровенности признался, что «это такой социальный срез». А если сравнить этот список с итогами опросов, проводившихся на Болотной и Сахарова, то возникает даже ощущение, что, выписывая очередное обвинительное заключение, следователи регулярно сверяются с данными социологов, пытаясь точно воспроизвести выявленные ими пропорции по полу, возрасту, профессиональному составу и т.п.

То есть СК посылает россиянам четкий сигнал: если ты ходишь на антивластные митинги, то легко можешь оказаться следующим в очереди на посадку. А для лучшего восприятия сигнала, по мысли следователей, выборка должна быть максимально репрезентативной, чтобы буквально каждый недовольный властью гражданин — молодой или пожилой, студент или бизнесмен, москвич или провинциал — нашел в этом списке себе подобного.

Впрочем, ничего принципиально нового в этом нет, ведь сигнальная система у нас давно и хорошо отработана. Только раньше такие сигналы посылались в основном отдельным конкретным группам. Посадили Михаила Ходорковского — послание крупному бизнесу: платите налоги и не лезьте в политику. Убили Анну Политковскую — месседж журналистам и правозащитникам: фильтруйте базар и не троньте неприкосновенных. Изъяли у Ксении Собчак деньги — сигнал вышедшим на Болотную «норковым шубам»: ходите-ка лучше не на митинги, а на корпоративы.

Кстати, очень многими эти сигналы были приняты и поняты. К примеру, число людей, относящихся к имущественной группе «можем купить автомобиль» (ну и, видимо, норковую шубу тоже), уже на «Марше миллионов» 15 сентября уменьшилось по сравнению с митингом на Сахарова в декабре 2011-го с 28% до 16%. Правда, одновременно 51% опрошенных заявили, что намерены, несмотря ни на что, продолжать участвовать в протестных акциях. Так что социологам-любителям из Следственного комитета еще есть над чем поработать.