«Мертвые души» города С.

5 марта Волжский райсуд Саратова отменил итоги прошедших в октябре 2012 года выборов в облдуму на избирательном участке № 35. Сенсация тут, конечно, не в самом факте отмены — хоть и редко, но отдельные отважные судьи на это решаются. И даже не в том, что случилось это на родине главного кремлевского политтехнолога, первого замглавы администрации президента Вячеслава Володина. Но вот в судебном порядке доказать массовую фальсификацию голосования на дому — это оппозиции в лице регионального отделения РПР-ПАРНАС удалось, кажется, впервые.

В Саратовской области «Единая Россия» в октябре 2012-го оказалась круче самого Путина: за ее партсписок на выборах в облдуму проголосовали 78 % избирателей, тогда как за Путина на президентских выборах 4 марта — всего 70,6 %.

Представление о том, какими методами будут коваться эти рекорды, сложилось у местных наблюдателей из Саратовского объединения избирателей (СОИ) и прибывших им на подмогу членов Союза наблюдателей России («Сонар») еще накануне голосования. Например, при обходе двух участков они обнаружили по адресам, где, согласно спискам избирателей, находились жилые дома, несколько офисных зданий, стройку на месте снесенного дома, клуб Всероссийского общества слепых, круглосуточный цветочный магазин и даже помещение христианской общины.

День голосования тоже прошел в лучших традициях управляемой демократии. Координатор «Сонара» Юлия Успенская призналась, что впервые столкнулась со столь необъятным количеством нарушений: «Я была наблюдателем на пяти выборах в разных регионах России, а многие из нашей команды к этому времени успели побывать на десяти. И я могу сделать вывод, что выборы в Саратове были самыми грязными. Фальсификации колоссальны, и совершались они с абсолютной наглостью и цинизмом».

Правда, там, где дежурили немногочисленные сонаровцы, результат единороссов оказался не слишком впечатляющим: скажем, на участке № 30 в Волжском районе они получили всего 33 % голосов (при почти 39 % у КПРФ), а на участке № 300 (Октябрьский район) — 44% против 23% у коммунистов. Но на большинстве других участков все прошло как обычно: карусели, вбросы, удаление наблюдателей и членов комиссий, побеги председателей УИКов со всеми документами. А на участке № 302 наблюдатели даже вынуждены были приковать себя наручниками к сейфу со списком избирателей, чтобы не допустить внесения в него правок.

Ну и, само собой, не обошлось без рекордов в номинации «голосование вне избирательного участка». Надо сказать, что саратовские избиратели массово «заболели» еще во время президентской кампании: если прежде в том же Волжском районе на дому голосовали в среднем по 40–70 человек на один участок, то в марте 2012-го количество «лежачих» достигло 107 (см. таблицу на стр. 12). А абсолютным рекордсменом оказался участок № 26, расположенный в татарской гимназии, — там на дому голосовали аж 418 человек (на участок пришло 800). Зато в октябре при гораздо меньшей явке этот УИК установил новое достижение: число голосовавших дома превысило число тех, кто сумел добраться до избирательных урн (292 против 260).

Жалобы партийцев и наблюдателей в облизбирком, полицию, Следственный комитет и прокуратуру, как водится, ни к чему не привели: силовики исправно перенаправляли глас вопиющих в территориальные избиркомы (ТИК), то есть ровно туда, где все эти нарушения и узаконивались. Но незадолго до Нового года партия РПР-Парнас подала в суды заявления о пересчете голосов на шести участках Саратова, в том числе и на 35-м. И вот тут-то и начались неожиданности.

Первое из них произошло в Волжском райсуде, когда судья Светлана Юдина вдруг согласилась истребовать из ТИК реестр голосования на дому (по данным УИК № 35, заявления на голосование вне участка подали 155 избирателей, 131 из которых этим правом воспользовались). «Мы очень удивились, когда она удовлетворила наше ходатайство, — признался представитель РПР-Парнас Александр Конякин. — До этого все ходатайства во всех процессах, которые идут по нашим заявлениям о нарушениях на октябрьских выборах, отклонялись».

Кроме того, судья усомнилась в том, что за 10 часов вообще возможно обойти 131 избирателя. Ведь на одного человека в таком случае у избиркомовцев приходилось в среднем всего по 4,5 минуты. А за это время нужно успеть добраться до избирателя, проверить у него документы, дать заполнить заявление, выдать бюллетень и подождать, пока избиратель сделает там отметку и опустит в переносную урну.

Получив реестр, заявители целую неделю с утра до позднего вечера обходили тех, кто якобы голосовал на дому. Конякин и его коллега Константин Рогалев обошли 143 адреса из указанных в реестре 155. 113 человек сообщили, что не подавали никаких заявлений и вообще не принимали участия в выборах, после чего заявители выступили с ходатайством о допросе избирателей в суде. Председатель Волжской ТИК Лариса Иноземцева против этого категорически возражала. В интервью The New Times она пояснила почему: «Цифра 131 — вполне нормальная, это обычное дело для выездного голосования. Это вообще все надуманно и раздуто, и раздула это оппозиционная партия, за которую никто не голосовал, и она сама сейчас некрасиво себя выставляет, просто от озлобленности, не имея никаких фактов».

Однако судья Юдина удивила присутствующих во второй раз, решив заслушать свидетельства более 20 избирателей. Именно после их эмоциональных речей суд затребовал в ТИК заявления от 131 гражданина, которые должны были заполняться при голосовании на дому. Однако члены ТИК, вскрыв мешки с документацией УИК № 35, не обнаружили там ни одного такого документа. В итоге вместо заявлений госпоже Иноземцевой пришлось представить суду акт об их отсутствии. А судье не оставалось ничего иного, как отменить итоги голосования на участке № 35.

Впрочем, победу оппозиционеров нельзя считать окончательной, поскольку наряду с отменой результатов Светлана Юдина постановила провести повторный пересчет голосов. И как будет выполняться это решение, никто пока не знает. Заявители резонно указывают, что выездные бюллетени уже перемешаны с теми, что были в стационарных урнах, и достоверно определить итоги голосования не представляется возможным. Единственный вариант — признать все акты выездного голосования недействительными по причине отсутствия заявлений, а уже потом принять решение о невозможности выявить истинную волю избирателей, поскольку фактическое число бюллетеней значительно выше юридически признанного.

Затрудняется пояснить свои дальнейшие действия и председатель ТИК Иноземцева: «Сложная, конечно, ситуация, у нас раньше такого не было. Я председателем ТИК работаю с марта 2011 года, и ни разу не приходилось мешки с документацией УИК вскрывать. Но вообще у нас в ТИК ничего пропасть не могло, у нас все опечатано, все четко, все строго по закону. Значит, наверное, не было в мешках этих заявлений. А были они в УИК или нет — я не знаю… Тем более что члены УИК мне уже не подчиняются, комиссия расформирована, ее полномочия прекратились в ноябре, я их даже не могу вызвать, они заняты очень, у них весна, подготовка к ЕГЭ…»

Бывшие члены УИК № 35 действительно оказались очень заняты. Председатель комиссии Ольга Грачева, учитель математики и заместитель директора школы № 10 по учебно-воспитательной работе, едва услышав вопрос The New Times о выборах, отрезала: «Мне некогда, у меня своя работа». Зампред УИК, учитель русского языка и литературы той же школы Ольга Царева, на вопрос, знает ли она о решении суда, дважды повторила: «Я вам ничего комментировать не буду».

Тем не менее саратовский юрист Михаил Шаповалов, выступавший на стороне заявителей, настроен оптимистично: «Конечно, это решение суда — небольшая, но победа. Процесс продемонстрировал конкретную методику фальсификации списков выездного голосования, и команда юристов сработала блестяще, обеспечив явку такого количества свидетелей в суд. Теперь уже задача следователей перенести закрепленные в гражданском процессе доказательства в русло процесса уголовного, ведь проверка по данному участку уже проводится. Ну а впереди новые суды по еще более сложным участкам, и мы надеемся, что эта победа — не последняя».