Cланцевый Клондайк

Северный Техас. Сланцевое месторождение Барнетт Шейл. Здесь началась «сланцевая революция»

Мы мчимся по хайвею через бесконечные степи северного Техаса  — они раскинулись на сотни километров под безмятежным синим небом, на котором ночью, вопреки официальной символике, зажигаются мириады звезд (Техас называют «штатом одинокой звезды» (Lone Star State) из-за единственной звезды на его флаге. — The New Times). Представить себе, как чуть более ста лет назад ковбои пасли здесь бесчисленные стада коров, совсем не сложно. Однако безмятежность эта обманчива. На равнине тут и там выделяются огороженные участки, обнесенные звукоизоляционными стенами. Их назначение выдает только возвышающаяся над ними металлическая башня — буровая установка. Подъезжая ближе, понимаешь, что звукоизоляция спасает не полностью: на расстоянии 100 метров слышны гудение и периодический лязг металла. Установка работает — из недр техасской прерии добывают газ.

«Не очень комфортная «музыка», да? — смеется инженер компании Devon Energy Брэд Фостер, подловив сквозь полуопущенные стекла авто наши смущенные физиономии. — Чем-то напоминает старую машину по чеканке монет. А ведь так оно на самом деле и есть!» Специалисты Devоn, по словам Фостера, знали, что здесь, на месторождении Барнетт Шейл близ Форт-Уэрта, есть огромные запасы сланцевого газа и можно добиться огромных результатов в бизнесе. Но успех превзошел все ожидания.

Недра прерии

Энергетика США родилась в Техасе — 10 января 1901 года в местечке Бомонт (вблизи Хьюстона) было открыто первое крупнейшее месторождение нефти — Спиндлтоп. Спустя столетие на севере этого же штата состоялось второе рождение отрасли благодаря феномену «сланцевой революции». (The New Times подробно писал на эту тему в № 14 от 19.04.2010 и № 18 от 28.05.2012.) О существовании залежей сланцевого газа в каменистых почвах северного Техаса было известно давно, однако вплоть до технологического прорыва конца 90-х — начала «нулевых годов» никто не знал, как сделать его добычу доходной. 

*Джордж Фидиас Митчелл — первопроходец сланцевой добычи. В 1981 году, несмотря на отрицательные заключения экспертов, начал добычу сланцевого газа в Барнетт Шейле, в 1997-м внедрил в отрасль прорывные технологии

«Когда в 1999 году Джордж Митчелл* пытался продать свою компанию, занимавшуюся добычей сланцевого газа, никто не хотел ее покупать, и мы в том числе, — рассказывает The New Times Ларри Николс, один из основателей и до декабря прошлого года президент Devon Energy, ставшей крупнейшей компанией по добыче сланцевого газа на Барнетт Шейл. — Никто не верил в его технологии и его разработки. Но через пару лет мы решили съездить к нему в гости непосредственно на место добычи и увидели, что все, оказывается, здорово работает. Тогда мы поняли: пора брать».

В 2002-м Митчелл продал свою Devon Energy за $3,2 млрд. «С самого начала нам было понятно: успех зависит от того, как быстро мы сможем наладить производство, — продолжает разговор за чашкой растворимого кофе геолог Devon Джефф Холл. — Начали бурить на 18 установках и сразу стали думать, как увеличить их число. Но тут возникла проблема качества скважин…»

Тем не менее те, кто купил Devon у Митчелла, не прогадали. Эта покупка превратила территории, прилегающие к Форт-Уэрту, из геологической головоломки в самое «горячее» место нефтегазовой отрасли США. Один только Devon за последние десять лет пробурил на Барнетт Шейле более 5 тыс. «колодцев», увеличив свою добычу почти в шесть раз. В результате оборот компании, созданной практически с нуля в 1971 году, сегодня превышает $15 млрд.

Пчелиный улей

Весьма сочные плоды пожинают и другие концерны, вовремя вложившиеся в перспективную отрасль. К примеру, основатели Chesapeake Energy, которая сейчас является одним из лидеров в области добычи сланцев, Обри Макклендон и Том Уорд в 1989 году внесли в ее уставный капитал всего $50 тыс. 22 года спустя выручка превысила $11,6 млрд, а вместо десяти человек в компании сегодня работают 7,6 тыс. И хотя сейчас этот концерн из-за кризиса испытывает серьезные трудности, эксперты полагают, что ему удастся избежать банкротства.

Пиком «сланцевой лихорадки» стала сделка конца 2009 года, в рамках которой нефтяной гигант ExxonMobil приобрел XTO Energy за $31 млрд, став таким образом еще и крупнейшим в США производителем газа. В 2010 году Royal Dutch Shell купил East Resources Inc., одну из крупнейших компаний, добывающих сланцевый газ в Аппалачском бассейне, за $4,7 млрд. Наконец, в 2011 году к гонке присоединился Chevron, купив Atlas Energy, еще одного крупного независимого производителя сланцевого газа, за $4,3 млрд.

Сегодня Техас кипит как пчелиный улей. В барах Далласа, Форта-Уэрта и Хьюстона чуть ли не все разговоры — о начале новой эры мировой энергетики. Открываются новые предприятия, за последние пять лет было создано порядка 100 тыс. рабочих мест, растет приток населения, даже в воздухе чувствуется оживление. По словам вице-президента консалтинговой компании IHS Дэниела Йергина, написавшего на нефтяную тему целый ряд бестселлеров и удостоенного за них Пулитцеровской премии, в топливно-энергетическом комплексе США сегодня задействовано 1,7 млн служащих, а к 2020 году это число может увеличиться до 3 млн. В том же 2020 году, считает Йергин, предполагаемая прибыль от нефтегазовой отрасли добавит в федеральный бюджет порядка $113 млрд.

Курс — независимость

По мнению аналитиков, «сланцевую революцию» обусловил целый ряд факторов: помимо развития и совершенствования технологий фрекинга свою роль сыграли широкие возможности свободной предпринимательской среды, существующие в США, благоприятный инвестиционный климат и рост мировых цен на «классические» нефть и газ, уверен Ларри Николс.

Америка сегодня как никогда близка к энергетической независимости. Запасы сланцевого газа в мире оцениваются в 188 трлн кубометров, при этом в США сосредоточено, по оценкам Международного энергетического агентства (МЭА), порядка 50 трлн кубометров. Если в 2000 году доля сланцевого газа в структуре общей добычи газа США не превышала 1%, то в 2011 году она достигла 34% (214 млрд кубометров). В итоге за последние десять лет импорт газа в США сократился на 45%, в том числе импорт сжиженного природного газа (СПГ) — на 19%. По прогнозам МЭА, к 2015 году доля сланцевого газа в США увеличится до 43%, а к 2035-му — до 60%. Таким образом, США станут крупнейшим в мире производителем газа, обогнав Россию.

Впрочем, «сланцевая революция» создала условия для нового энергетического будущего не только в Америке, но и во всем мире. Как ожидают эксперты, в 2015 году на Тихоокеанском побережье США откроется первый порт для экспорта сланцевого газа в Азию, где сегодня наблюдается высокий спрос на энергоресурсы и цены на энергоносители весьма высоки: так, цены на газ в Японии сегодня достигают $600 за тыс. кубометров.

Китай, в последние годы испытывающий трудности на внутреннем рынке энергетики, также заинтересовался производством сланцевого газа на своей территории, благо запасы его в Поднебесной велики — порядка 25 трлн кубометров (оценки министерства природных ресурсов Китая). Китайское правительство поставило цель — наладить производство сланцевого газа к 2015 году и выйти на уровень добычи в 100 млрд кубов к 2020-му. Уже сейчас китайские компании формируют совместные предприятия с американскими производителями (Shell, Chevron, Chesapeake Energy, Devon). Впрочем, аналитикам Wood Mackenzie эта цель представляется пока нереалистичной из-за сложной геологии Китая, нехватки водных ресурсов и недостаточного иностранного участия. Да и объем китайских ресурсов, считают они, официальные источники завышают: цифра в 11 млрд кубометров, по их мнению, выглядит более правдоподобной.

Сланцевый бум США вдохновил и европейские страны, прежде всего Великобританию, Германию и Польшу, которые с конца 2000-х начали активно вести разведку сланцевого газа на своих территориях с привлечением американских компаний. Однако, по данным экспертов британского Королевского института международных отношений (Сhatham House), успешной коммерческой разработке сланца в Европе препятствует целый ряд факторов: более сложная геология, густая населенность, строгое регулирование в области защиты окружающей среды и протесты экологических организаций, а также недостаток финансовых стимулов и налоговых льгот. По мнению аналитиков Chatham House, сланцевый газ еще сыграет свою роль в Европе, но не раньше чем через 5–10 лет.

Интерес к сланцевым проектам США проявили и частные российские инвесторы. Один из них — Михаил Юрьев, экс-вице-спикер Госдумы, в январе этого года заявил о намерении привлечь через созданный им фонд Amshale Capital Partners порядка $2 млрд для инвестирования в добычу и переработку сланцевых газа и нефти. По его словам, минимум половину привлеченных средств составят деньги американских инвесторов и порядка $200 млн — российских. Это решение, по словам Юрьева, во многом связано с тем, что у мелких и средних компаний на российском рынке энергетики с его ограниченным доступом к ресурсам и неконкурентной средой мало шансов для выживания. Зато в США эти препятствия отсутствуют.

Фонд Юрьева сосредоточится на инвестировании в сланцевые проекты в Техасе, Монтане и Луизиане. Кроме того, Юрьев собирается воспользоваться ценовым преимуществом американского газового рынка: дешевый сланцевый газ сделал выгодным различные энергоемкие производства, в частности, производство химикатов. Поэтому в Луизиане, например, Юрьев планирует построить еще завод по производству мочевины для ее поставок на растущий рынок азотных удобрений США.

Примечательно, что инвестировать в сланцевые проекты Юрьев начал еще три года назад через компанию Pesto Investments Group. И уже тогда публично заявил о последствиях «сланцевой революции» для России. По его словам, российскому правительству следовало бы продать свои основные активы в нефтегазовой отрасли — «Газпром», «Роснефть» и «Транснефть». Причем сделать это как можно скорее, пока они «стоят много», поскольку через десять лет их стоимость сильно упадет — по оценке Юрьева, в десять раз.

Пристальный взгляд

Официальная Москва предпочитает сланец игнорировать. Согласно оценкам газпромовского института ВНИИГАЗ, в России залегает всего порядка 20 трлн кубометров сланцевого газа. Глава «Газпрома» Алексей Миллер не раз называл «сланцевую революцию» спланированной «пиар-кампанией в СМИ», а его заместитель Александр Медведев — «мыльным пузырем». Апломб топ-менеджеров основывается на их уверенности в том, что спрос со стороны Европы, куда «Газпром» поставляет более 200 млрд кубометров природного газа в год, будет неизбежно расти. Между тем опубликованная в середине февраля отчетность компании за прошлый год говорит как раз об обратном: падение экспорта в Европу в 2012 году составило 8%, и это только начало. Полноценное вступление США на экспортный рынок газа и начало добычи сланца в Европе приведут к тому, что продажи «Газпрома» будут только падать.

Впрочем, многие американские специалисты еще в Техасе уверяли нас: бахвалясь, Москва на самом деле пристально следит за развитием событий. Некоторые даже полагают, что акции протеста экологов против «вредной» добычи сланца, то и дело проходящие в разных американских штатах, спонсируются из Москвы. «Русские понимают, что дни их доминирования (на рынке энергоносителей) сочтены, и стараются обезопасить себя», — сказала The New Times старший научный сотрудник вашингтонского Института Брукингса Фиона Хилл. Ее слова косвенно подтверждаются тем, что «Газпром» только что заключил контракт с расположенной в штате Вирджиния консалтинговой компанией Pace Global, которая изучает для него ситуацию на рынке сланцевого газа.

По мнению экспертов ВНИИГАЗ, промышленное освоение сланца в России не имеет смысла начинать ранее 2025–2030 годов. Что ж, если Москва и правда будет придерживаться этих дат, всемирная «сланцевая революция», скорее всего, пройдет мимо России.

---

Марилиз Ардити, эксперт по вопросам энергетики и рисков промышленного влияния ассоциации «Франция. Природа. Окружающая среда»:

Сланец сейчас добывают гидравлическим способом — во Франции, как и во многих других европейских странах, это запрещено законом: ущерб для окружающей среды и опасность для человека слишком велики. Во-первых, для того чтобы обслуживать одну сланцевую шахту, нужно 300–400 грузовиков, которые будут постоянно подвозить воду, а строить водопровод бессмысленно, потому что срок жизни шахты — пять лет. Во-вторых, помимо воды для разрыва пластов используются высокотоксичные соединения, загрязняющие почву. Но самое главное, подумайте, что происходит с той водой, что используется для добычи! Насыщенная газом, она не просто остается в почве, но попадает в окрестные водоемы. Были примеры, когда люди, живущие рядом со сланцевыми месторождениями, не могли больше пить водопроводную воду, потому что из-под крана лилась газировка.

Конечно, американцам на это наплевать — они еще у Джорджа Буша-младшего выторговали возможность добывать сланец, не оглядываясь на законодательство об охране почвы, воды и даже питьевой воды. Но я надеюсь, что большинство стран Европы дождется изобретения какого-то нового, более безопасного метода добычи.