«Я против»

Журналист Сергей Соболев, у которого в январе под колесами поезда погибла жена, готовит иск против РЖД. А заодно намерен добиваться строительства безопасных железнодорожных переходов в Подмосковье. Как обыватель становится сопротивленцем — рассказывает The New Times

Журналист Сергей Соболев

«До 18 января меня все устраивало в жизни. Я писал посты в Facebook, несколько раз с женой сходил на митинги, иногда помогал детским домам — этим, пожалуй, и ограничивалась моя гражданская активность. Этот переход на станции я раньше видел только из окна машины, когда стоял на переезде в пробке. Я даже не знал, что здесь каждый год гибнет несколько десятков людей…»

30-летний журналист радио Коммерсант-FM Сергей Соболев, высокий и худой, обаятельный светловолосый мужчина в черной водолазке, все еще носит на безымянном пальце обручальное кольцо. В тот злополучный день 18 января на переходе у платформы Салтыковская в подмосковной Балашихе супругу Соболева насмерть сбил скоростной поезд «Спутник». Спустя месяц, 12 февраля, Сергей опубликовал на своей странице в Facebook обращение: «Я обвиняю ОАО «РЖД» и администрацию Балашихи в гибели моей жены и десятков других людей. <…> В ближайшее время будут подготовлены соответствующие судебные претензии. Кроме того, я и те люди, которые разделили мою трагедию, начинаем общественную кампанию. Ее конечная цель — обязать РЖД выполнить свои обязательства по строительству БЕЗОПАСНЫХ пассажирских объектов».

Постом поделились почти 6 тыс. человек, поднялась целая информационная волна — в течение первых же трех дней после публикации Сергея навестили съемочные группы 12 телеканалов. И власти отреагировали. Сам и.о. губернатора Подмосковья Андрей Воробьев выехал в Балашиху, посетил место трагедии и распорядился построить на станции Салтыковская безопасный переход. Правда, сделано это будет лишь к 2015 году, в рамках областной программы строительства мостов и тоннелей. Соболев ждать не намерен — вместе с юристами он готовит иск к РЖД.

Бизнес на смерти 

Переход у платформы Салтыковская, где поезд сбил жену Соболева

Скоростной «Спутник» сбил Елену Соболеву в 9.22. Сергею о гибели жены сообщили через четыре часа. Еще чуть больше часа ему потребовалось, чтобы добраться до места трагедии. Все это время тело лежало на железнодорожном переходе. Прибывшие полицейские даже не озаботились накрыть труп. «Ногу жены так и не нашли. Оперативники отказались искать, потому что там везде были сугробы по пояс», — вспоминает Соболев. Те же оперативники первым делом спросили, есть ли у него с собой 2,5 тыс. рублей — они сами вызвали сотрудников похоронного бюро, и именно за такую цену те были готовы увезти тело. Один из полицейских даже предложил Соболеву денег в долг.

Позже Сергей выяснил: ритуальные услуги в Балашихе оказывает похоронное бюро «Барус», которое заключило договор с администрацией города, фактически монополизировав «рынок смерти» на железной дороге. Если кто-то гибнет на путях в окрестностях Балашихи, за телом погибшего обязательно выезжает бригада «Барус», требуя за свои услуги 2,5 тыс. Чтобы получить в ритуальном бюро справку о смерти, нужно отдать еще 4,5 тыс., хотя по закону такие справки должны выдавать бесплатно. «Делаешь справку о смерти, — Сергей усмехается и показывает руками: небольшая такая справочка. — Идешь с ней в ЗАГС и получаешь свидетельство о смерти, гербовое, далее — в собес за компенсацией в 15 тыс. рублей». Воевать с полицией и похоронным бюро он не стал — все заплатил, лишь бы тело жены наконец увезли.

Реакция власти

Опубликовать обращение к местной администрации и РЖД Соболев решился не сразу. Первый вариант написал сам «на эмоциях», потом подумал и показал друзьям, которые отредактировали текст. Через несколько дней после публикации, когда началась шумиха в прессе, Сергею позвонили из аппарата и.о. губернатора Подмосковья Андрея Воробьева и сказали, что готовят «выезд на объект». Откликнулся и глава РЖД Владимир Якунин: 19 февраля в своем блоге в Живом журнале он выразил соболезнования, но добавил, что жена Соболева погибла из-за пренебрежения правилами нахождения на железной дороге. Якунин привел статистику смертей: «В 2012 году при несчастных случаях в зоне движения поездов погибли 2498 человек». И заметил, что большинство из них — жертвы собственного легкомыслия. «Журналист и сам подтверждал, что его жена переходила переход в капюшоне и наушниках. В наших актах детального расследования происшествия было описано, что световые и звуковые сигналы на переходе работали, «Спутник» шел с установленной скоростью, с включенным прожектором, машинист увидел девушку за 750 метров, применил экстренное торможение, подавал сигналы звуковой и световой сигнализации, но она на них не реагировала», — рассказал The New Times начальник пресс-службы Московской железной дороги Владимир Мягков. Он же уточнил, что в этом году на переходе было два смертельных случая, а в прошлом — четыре, но не «десятки», как написал Соболев. 

Андрей Воробьев приехал на место трагедии 21 февраля. Местные жители показали ему: железная дорога делит Салтыковский район Балашихи пополам. С одной стороны — школа и детский санаторий, с другой — почта, поликлиника и администрация. В утренний и вечерний часы пик электрички идут с интервалом в 6–8 минут. Красный свет и сигнал звукового предупреждения включаются за 7 минут до появления поезда, поэтому в час пик предупреждающий сигнал не замолкает. Ждать, пока проедет поезд, люди должны в «накопителе» — так называют площадку у перехода 4 на 8 метров. В РЖД утверждают, что такая конструкция перехода соответствует всем правилам. «С накопительной площадки поезд виден на дальних подступах — за 800 метров до того, как он подходит к переходу, — объясняет Владимир Мягков, — затем он (поезд) на некоторое время пропадает: уходит в изгиб, вызванный тем, что мы вынуждены при строительстве путей огибать городскую землю, — и снова становится виден за 300–400 метров до перехода. Для безопасного перехода путей этого достаточно». 

В час пик электрички на платформе Салтыковская идут с интервалом в 6–8 минут

Из-за того, что на Салтыковской — три пути и сигнализация стоит на каждом, там действительно может возникать звуковая накладка, когда звонят одновременно на нескольких переходах, поясняет Мягков. «Но сократить время подачи сигнала мы не можем — это прописано правилами».

По словам Сергея Соболева, приехав в Балашиху, и.о. губернатора лично убедился, что переход опасен. «Мы стоим с Воробьевым в «накопителе», — рассказывает Сергей, — и в метре перед нашим носом на огромной скорости проносится «Спутник». «Ужас! Так быть не должно!» — восклицает Воробьев и спрашивает у стоящих здесь же представителей РЖД, сколько будет стоить безопасный переход. Кто-то из толпы ему кричит: 100 миллионов». После этого Воробьев распорядился уволить главного архитектора Балашихи и в течение десяти дней предоставить ему варианты временного обустройства безопасного перехода — пока будут строить полноценный новый переход. «Откуда взялись 100 миллионов, я так и не понял, эксперты оценивали строительство в 30», — говорит Соболев.

Развязка

Сейчас на платформе Салтыковская идут активные строительные работы. «После визита губернатора в Балашиху Московская железная дорога (МЖД) по своей инициативе предприняла дополнительные меры безопасности, — рассказывает The New Times Владимир Мягков. — Мы разобрали один марш платформы, чтобы увеличить видимость с перехода, ставим металлическое зеркало — люди, спускаясь с платформы, смогут теперь видеть противоположную ее сторону, а сам переход будет змеевидной формы, чтобы пешеходы спускались не перпендикулярно на пути, а шли сначала по направлению к поезду и смогли увидеть, что он едет». Решено также, по словам чиновника, перенести подальше светофоры — «их показания теперь будут более наглядными» — и ограничить скорость поездов по третьему (скоростному) пути со 100 до 60 км.

Однако Соболев временными мерами не удовлетворен: он намерен добиться от РЖД выполнения обязательств по строительству безопасного перехода в полном объеме. «К работе подключена наша юридическая фирма. Делом займутся 6–7 человек. Сейчас мы изучаем все обстоятельства трагедии и в ближайшее время предложим свою программу по отстаиванию интересов — причем это могут быть не только иски», — рассказал The New Times юрист Соболева Марат Давлетбаев.

Сам журналист вместе с друзьями уже создал в Facebook сообщество «Я против РЖД», собирает в интернете данные по несчастным случаям на переходах, изучает тендеры госкомпании. В планах у группы — создать благотворительный фонд, который будет добиваться строительства безопасных переходов. К Соболеву через соцсеть уже обратились около 30 человек с сообщениями о несчастных случаях — часть этих людей готова подавать к РЖД коллективный иск. Журналист утверждает, что не будет требовать в иске компенсацию морального ущерба: «Я не хочу брать деньги у тех, кто убил мою жену. У меня есть конкретная цель — добиться строительства цивилизованного перехода. Я чувствую себя виновным в смерти жены и хочу для нее хоть что-нибудь сделать. Когда построят этот мост, я буду счастлив».