Мегарегулятор с женским лицом

23 июня заканчиваются полномочия Сергея Игнатьева, возглавлявшего российский Центральный банк три срока — рекордные 11 лет. В качестве кандидатов на его место рассматривалось множество кандидатур — среди них были заместители Игнатьева Алексей Улюкаев и Сергей Швецов, главы госбанков Герман Греф, Андрей Костин, Михаил Задорнов и Владимир Дмитриев; Олег Вьюгин, уже работавший в ЦБ, а ныне председатель совета директоров «МДМ-банка», и даже советник президента Сергей Глазьев. На пост главы ЦБ прочили и многолетнего путинского министра финансов Алексея Кудрина и вице-премьера Игоря Шувалова. Путин выбрал Набиуллину. «Похоже, что все-таки он понимает — есть должности, на которые нельзя назначать корешей-кагэбэшников: тут квалификация важнее личной преданности», — написал в своем блоге вице-премьер и глава Госкомимущества в середине девяностых Альфред Кох.

Больше всего рынки боялись, что во главе ЦБ может оказаться националист, в прошлом один из создателей партии «Родина», а ныне советник президента Сергей Глазьев. «Человек, который всерьез утверждает, что денежная эмиссия в США и Европе осуществляется с целью захвата по дешевке российских активов, если он здоров, может быть кем угодно, только не экономистом», — писал о нем в своем блоге Анатолий Чубайс, давний оппонент Глазьева.

Глазьев, говорят серьезные эксперты, действительно не экономист — он политик, борец за традиционно понимаемые национальные интересы (вокруг враги, страны-конкуренты готовят финансовую и политическую агрессию), один из вдохновителей постсоветской реставрации (Таможенный союз, Единое экономическое пространство и т.д.) В недавней статье Глазьев, как и много лет назад, призывал к борьбе с оттоком капитала, воссозданию советской системы ответственности директоров предприятий перед руководством страны за «организацию производства высокотехнологичной продукции», по привычке критиковал приватизацию, либерализацию цен и валютное дерегулирование. Услышать все это от председателя ЦБ было бы кошмарным сном. Но его взгляды находят сочувствие у столь разных и близких Путину людей, как Игорь Сечин и Владимир Якунин, и в банковских кругах поговаривали, что на место главы ЦБ его двигали «люди с горки», то есть чекисты.

Влияние Глазьева в Кремле растет, и с уходом оттуда Набиуллиной оно может увеличиться еще больше. Видимо, силовикам идеи Глазьева кажутся полезными для осуществляемой ими перетряски руководства государственных компаний.

„  

Другой альтернативой на место Игнатьева, которой опасались рынки, были руководители крупнейших российских госбанков — Андрей Костин (ВТБ), Владимир Дмитриев (Внешэкономбанк), Герман Греф (Сбербанк). Вряд ли они смогли бы поставить китайскую стену между своим офисом в ЦБ и взлелеянными ими финансовыми институтами. А госбанкам нужно много дешевых денег — как для выполнения поручений Путина по развитию различных секторов промышленности и реализации проектов типа сочинской Олимпиады, так и просто для покрытия собственных кредитных ошибок, завышенных зарплат и неэффективности управления. Такое назначение грозило бы развалом ответственной и рациональной макроэкономической политики, направленной на снижение инфляции. Короче, против такого выбора выступили как силовики (готовые при случае инкриминировать руководству госбанков растраты, хищения и плохие кредиты), так и либерально настроенные чиновники в финансово-экономическом блоке.

Был вычеркнут из списка и глава ВТБ24, а в конце 1990-х министр финансов (при премьерах Черномырдине, Кириенко и Примакове) Михаил Задорнов — чужой. Эксперты напоминают, что Задорнов покинул исполнительную власть как раз тогда, когда Путин впервые стал премьером, а потом избирался в Государственную думу по спискам «Яблока». «Слишком независимый», — объяснили и «пролет» мимо кресла главы ЦБ Олега Вьюгина.

Алексей Кудрин считался вероятным кандидатом на место главы ЦБ перед своей отставкой в 2011 году. Второй раз Путин ему этой должности, судя по всему, не предложил. «Те проблемы, которые стали причиной моей отставки, пока не решены. Если мои предложения не слушают, зачем мне приходить», — говорил сам Кудрин пару месяцев назад в интервью «Эхо Москвы».

С Владимиром Путиным Эльвира Набиуллина работает с 1999 г.

Эльвира Набиуллина почти не работала в банках и финансовых компаниях (за исключением года в Промторгбанке, принадлежавшем тогда Кахе Бендукидзе), не занималась госрегулированием финансовой сферы. Но это довольно типичная ситуация. Бен Бернанке до того, как возглавить Федеральную резервную систему США, преподавал в Принстоне. Правда, в течение четырех лет перед назначением он работал в Совете управляющих ФРС. Его предшественник Алан Гринспен до 1987 года, когда он сменил в ФРС Пола Уолкера, возглавлял собственную экономическую консалтинговую фирму, заседал в советах директоров нескольких компаний и банков, возглавлял группу экономистов при президенте. Набиуллина, как и Бернанке перед назначением, входила (с 2008 года) в Национальный банковский совет, управляющий Центробанком. В качестве члена НБС Набиуллина обсуждала стратегические задачи ЦБ, обсуждала его расходы и результаты аудита.

Кандидатура Набиуллиной очевидно удовлетворяла обоим главным критериям, которыми, вероятно, руководствовался Путин — лояльности и компетентности. С Путиным она работает еще с тех времен, когда Центр стратегических разработок готовил экономическую программу его первого срока. Много лет была и министром, последняя должность — помощник по экономике. Другими словами, Путин в ее лояльности не сомневается.

Работая в Минэкономразвития, Набиуллина отвечала за экономический рост. Поэтому сейчас аналитики ожидают некоторого ослабления денежной политики. Если для нынешнего главы ЦБ Сергея Игнатьева и его заместителя Алексея Улюкаева низкая и стабильная инфляция были самоцелью, то при Набиуллиной можно ожидать, что ЦБ начнет более активно управлять процентной ставкой, снижая ее в период замедления экономического роста и повышая во время перегрева.

«Оптимальная экономическая политика должна не только иметь своей целью снижение инфляции как некий фетиш, но и стремиться к обеспечению качественного и устойчивого экономического роста в рамках финансовой стабильности», — говорит Алексей Ведев, директор Центра структурных исследований ИЭП имени Гайдара. При Набиуллиной политика ЦБ, вероятно, будет ближе к ФРС (она отвечает и за инфляцию, и за экономический рост), чем к модели Европейского центробанка, в чьи функции забота об экономическом росте не входит.

Набиуллиной уже достаточно скоро придется столкнуться с требованиями руководства страны ускорить экономический рост, и потребуется немалое мужество, чтобы проводить в этих условиях ответственную денежно-кредитную политику. Уже зимой со стороны отвечающих за экономику чиновников и олигархов стали раздаваться предложения ускорить экономический рост за счет снижения процентной ставки посредством печатного станка. Помешал небольшой всплеск инфляции. Но если, как ожидается, инфляция в этом году не превысит 6%, противостоять этим требованиям будет все труднее.

Вторая, более серьезная проблема, с которой столкнется Набиуллина, связана с ролью госбанков в российской экономике и передачей ЦБ функций мегарегулятора (то есть надзора за финансовыми корпорациями, которым до сих пор занималась ФСФР). Вместе с увеличением полномочий ЦБ, увы, может получить и представителей правительства в своем совете директоров, в котором раньше были только сотрудники ЦБ. 

Между тем слабость банковского надзора — серьезный пассив в портфеле ЦБ, который пропустил банкротство Межпромбанка и Банка Москвы. В первом случае ЦБ сам потерял деньги, во втором — государство потратило бюджетные средства на спасение банкрота, переданного под контроль ВТБ. Во время кризиса 2008 года государство выделило крупнейшим банкам гигантские средства. Но в отличие от США в обмен оно не получило дополнительных акций этих банков (то есть собственники не были наказаны за чрезмерно оптимистичную кредитную политику). Не потребовало государство и смены менеджмента этих госбанков. То есть ЦБ помогает банкам почти так же, как это делают ФРС и ЕЦБ, но почти бесплатно. Это провоцирует безответственную финансовую политику. Набиуллиной предстоит изменить эту систему — хотя бы потому, что при дефиците бюджета у государства не будет средств на щедрую и бесплатную помощь госбанкам.

Еще одна проблема и серьезный риск главы ЦБ — наличный оборот, фирмы-однодневки, отмывание денег и уклонение от налогов. Зампред правления ЦБ Андрей Козлов, начавший разбираться с банками, обеспечивающими теневой оборот, был застрелен в 2006 году. С тех пор ситуация если и изменилась, то лишь в том плане, что этот бизнес стал еще более централизован. По всей вероятности, он находится под контролем высокопоставленных силовиков или по крайней мере ведется с их санкции. В недавнем интервью «Ведомостям» Сергей Игнатьев рассказал, что у него создалось впечатление, что больше половины «сомнительных операций» с капиталом (в 2012 году — $35,1 млрд) контролируется одной хорошо организованной группой лиц. Но сделать с этим ЦБ ничего не может.

А делать что-то придется: капитал бежит из страны, и будь экспортные цены на нефть и газ немного ниже, гигантский отток капитала последних лет привел бы к снижению курса рубля. Так что Эльвира Набиуллина вместе со званием главного банкира страны приобретает и серьезные риски и многих врагов: одни будут требовать у нее деньги, другие — чтобы она закрыла глаза на то, куда и как идут наличные, третьи — чтобы она лишь делала вид, что возглавляет Центральный банк. Как она пройдет между всеми этими сциллами и харибдами — это большой вопрос.