«Не уверена, что Эко готов браться за новый роман»

Думаю, у всех уехавших — а я живу в Италии уже 26 лет — разные творческие механизмы переработки этого опыта. Мне, например, очень любопытен путь Петра Вайля. Его интересовал весь мир, все специфичное, характерное для разных культур, но адресовал он свои знания и идеи русскому читателю. Для американской, европейской и прочей заграничной публики он не работал. А есть другой тип людей, и я с ними тоже знакома, они, уезжая, вообще перестают быть русскими. Это не очень трудно, если ты приехал в другую страну молодым. И есть третий вид, мой вид — оборотней. Они беспрерывно занимаются перетягиванием этой реальности туда, а той — сюда. Когда я вижу хорошую книжку по-русски, первая мысль: как мы ее будем переводить на итальянский, в какое издательство пойти? То же самое происходит, стоит мне взять в руки хорошую итальянскую книгу.

Умберто Эко восемьдесят один год, он устал. Он написал шесть романов. Идея последнего* была хороша, но он недотянут по исполнению. Эко все это прекрасно понимает, и я не уверена, что он готов браться за новый роман. За свою жизнь он написал очень много статей. Переводить роман — счастье, особенно по сравнению с муками, которые испытываешь во время работы над газетными статьями, привязанными к реальности. Я это особенно почувствовала после сборника, который по-русски называется «Полный назад!»

«Путем рака» некрасиво звучит по-русски, поэтому я нашла другое название. На эту книгу никто здесь не откликнулся, кроме двух-трех критиков: «Эко много говорит об Италии, которую мы не знаем, конечно, это интересно, но романы — другое дело». И я поняла, что потрачу больше времени, чем он пишет, на переработку всего этого на русский — на то, что не сильно тут нужно. Тем не менее моя история с текстами Умберто Эко продолжается. Издательство «СЛОВО/SLOVO» выпускает большие альбомы — «История красоты», «История уродства», «Vertigo» под редакцией Эко. И сейчас они работают над книжкой, которую он еще пишет. Она про воображаемые миры. У него в романе «Баудолино» все время фигурируют какие-то драконы, кентавры, в общем, миры, которых нет. Герои проходят всю средневековую Европу, Византию, попадают в фантастические страны — Киликию, Пндапетцим, встречают псиглавцев и людей с лицом на животе, козлоногих женщин, переходят каменную реку Самбатион. Эко пользуется аллюзиями из Плиния и Геродота, «Звездных войн» и Айзека Азимова. Он собрал вместе все свои старые материалы на эту тему, отходы от работы над романами, а так как он любит картинки, в основе этих альбомов колоссальное количество визуального материала, накопившееся у него в компьютере. В итоге получаются дорогие подарочные издания, люди их покупают, издатели довольны, всем хорошо. Эти тексты переводит моя коллега, которую я очень уважаю, Анна Сабашникова. Достаточно часто они требуют научной редактуры, и с полного согласия Анны я делаю научную обработку ее перевода. Вот и сейчас буду редактировать перевод новой книги Эко.

„  

Умберто Эко восемьдесят один год, он устал. Он написал шесть романов. Идея последнего была хороша, но он недотянут по исполнению   

Вы как литературный агент работаете не только с современными авторами, как Саша Соколов, Людмила Улицкая, Григорий Остер и другие, но и представляете «мемориальскую» литературу — воспоминания репрессированных, мемуары, лагерные дневники. Эти книги востребованы в Италии? Кто их покупает?

Очень многие. У итальянцев более расслабленная жизнь, более спокойная, поэтому высвобождается душевная энергия. Повсюду работают добровольцы, в программу жизни многих людей заложено намерение поделиться временем и энергией с другими. Всюду дежурят машины добровольной скорой помощи. Они не оказывают медицинской помощи, потому что не врачи, но они не дадут тебе лежать на улице — хватают, грузят на носилки и быстро волокут в ближайшую больницу. Или вот пример: сын моих друзей прыгает с парашютом — он состоит в пожарной команде. А вообще он учится на юриста. Делать что-то для людей — это христианская католическая традиция. Когда я устраивала в Италии презентации всех этих книг — от лагерных тетрадей Ефросиньи Керсновской до школьного дневника 1932–1937 годов художницы Нины Луговской «Хочу жить…», зал был переполнен. Сидят какие-то женщины и время от времени сморкаются в платочек, утирают слезы. «Как же так? — спрашивают меня. — Скажите, а почему их сажали? Они были врагами Сталина?» — «Да нет, они ничего против него не делали». — «А тогда почему?» И это объяснить труднее всего.

Непонятно, поэтому интересно. Но как им объяснишь, что абсурд — главный компонент советской системы? Что была русская рулетка — неизвестно, схватят тебя или нет, и если схватят, то в чем обвинят. В этом клубке столько достоевщины, которую европеец понять не может, он может ее только учитывать. В Италии вышли два издания Шаламова, причем в двух самых престижных издательствах. Читают Гроссмана, Разгон хорошо прошел в свое время. Правда, с «Архипелагом ГУЛАГ» нехорошо получилось, потому что его в своих пропагандистских целях использует Берлускони. Поэтому, стыдливо закрыв глаза, итальянцы сейчас эту книгу отодвинули, она оказалась слишком маркированной.

Когда итальянским издателям предлагаешь подобные книги, они говорят: «Давай сделаем!» Но добавляют: «А нет ли чего-то другого? О Путине или Гагарине?» Они, может, не очень вдумываются, но с сочувствием внимают. Итальянец отзывчив душой. Знаете, сколько после землетрясения в Спитаке* было волонтерской братии с поисковыми собаками?.. Первым туда прилетел итальянский самолет.

В издательстве «Corpus» скоро выйдет мой «Цвингер». Это большой роман, в нем много намешано — и от триллера, и от семейной саги. Я его долго придумывала, наверное, лет пятнадцать. У меня в семье были репрессированные, были расстрелянные в Бабьем Яру. Этими темами я много занималась и пережила все снова, когда писала книгу.

За «Едой» пойдет новая страноведческая книжка об Италии. Не скажу вам название, поскольку в нем вся программа, и тогда никакого сюрприза не будет. Италия в ней снова предстанет прекрасной, блестящей, восхитительной, какой и является. А после «Цвингера» будет новый роман, в котором рассказывается о молодости одного из героев. Там Флоренция 1966 года, молодежное движение, люди, среди которых я живу, ну и обязательно русская линия. Думаю, все мои книжки будут на стыке итальянского или европейского и русского миров.