«Но жить гораздо невыносимей...»

*Заголовок - строки из стихотворения Андрея Вознесенского “Монолог Мэрилин Монро”

Родился Владислав Мамышев в 1969 году в Ленинграде. Входил в группу «Новые художники», возглавляемую Тимуром Новиковым. Именно в то время он и стал известен под псевдонимом Монро. Связано это было с его художественным образом, возникшим в те годы, когда еще молодой Мамышев гримировался под американскую звезду. С тех лет он сохранил свой школьный альбом, в который наклеивал вырезки о Мэрилин Монро и ее портреты. «Мне удалось с помощью мамы записаться в читальный зал библиотеки имени Салтыкова-Щедрина, — рассказывал он. — Я заказывал там иностранные журналы, которые в советское время в киосках не продавалось, и если находил в них портрет Монро, быстренько лезвием оттуда вырезал». Альбом был бережно переплетен в красный плюш и напоминал собой дембельский. Когда Владик попал служить в армию, то в первую очередь сшил себе из белой кружевной занавески платье, чтобы быть «как Монро». Сослуживцы не поняли его стремления к прекрасному и отправили будущего художника лечиться. Трудно сказать, чего в истории больше, вымысла или правды, но так или иначе псевдоним Монро стал со временем неотъемлемой частью образа художника.

В 1984 году Владик закончил среднюю художественную школу, затем два года учился в литературной школе, в классе писателя Вениамина Каверина. Тогда же присоединился к художникам, объединившимся вокруг Тимура Новикова, и сблизился с «Поп-механикой» Сергея Курехина. В армии руководил детским клубом. Вернувшись со службы, быстро влился в бурную жизнь питерского андеграунда, в том числе «Пиратского телевидения», где сочиняли смешные, провокационные скетчи, некоторые из них даже транслировались по ТВ (сейчас их можно увидеть на выставке Тимура Новикова в ММСИ).

Придуманный им образ Монро стал художественным проектом в 1995 году, когда в галерее «Якут» прошла его выставка, включающая большие баннеры с изображением различных исторических персонажей — от Иисуса Христа до Мэрилин Монро. Выставка, за исключением снятого через три дня по приказу мэра Москвы портрета Гитлера, провисела весь 1996 год. В дальнейшем количество образов, созданных художником, постоянно расширялось, включая в себя исторические, литературные и даже сказочные персонажи.

Среди них особо выделяется образ Любови Орловой. Создавая его, Владик Мамышев-Монро противопоставил голливудской диве звезду советского экрана. Но в отличие от Мэрилин Монро его Любовь Орлова жила в этих фотографиях полноценной и необычной жизнью. Это была гранд-дама со своими слабостями и увлечениями, во всех ситуациях остававшаяся «застегнутой на все пуговицы». Позже Владислав Мамышев снял фильм-ремейк «Волги-Волги» с собой в главной роли. С помощью монтажа он сумел перевоплотиться в Любовь Орлову, сделав, с одной стороны, постмодернистское произведение, с другой — эмоциональное признание в любви к актрисе. За эту работу он в 2007 году был удостоен Премии Кандинского в номинации «Медиа-проект года». В декабре 2012 года он принял участие в театральном проекте «Полоний», поставленном московским «Политеатром» по мотивам шекспировского «Гамлета». В этой постановке он впервые выступил как актер, сыграв сразу несколько ролей. Модельер Катя Филиппова придумала для спектакля костюмы в духе английской моды ХVIII века.

Для того чтобы придумать и осуществить проект, часто Владику никто не был нужен. Он сам придумывал костюм, иногда сам же его шил, сам накладывал грим, подбирал парик. Фотографы его любили. Сохранилось огромное количество снимков с Владиком в разных образах. Например, однажды он выступил в образе террориста номер один Осамы бен Ладена. Он гулял по Тверской в окружении нескольких журналистов. На нем было белое покрывало, к подбородку приклеена черная бородка. На голове — арабский платок. Московская публика привычна ко всему. Но когда Владик дошел до площади Маяковского, за ним уже шла группа возбужденных англичан. Они ведь были всерьез уверены, что Осама бен Ладен прогуливается по улицам Москвы — и вот их убежденность нашла подтверждение. Они шли жестикулируя, имя арабского лидера звучало все громче и громче. Чтобы как-то отделаться от них, Владик с друзьями зашел в кафе. Носы англичан прилипли к стеклам витрины. Через какое-то время им удалось найти милиционера, и вместе с ним они прорвали блокаду охранников заведения общепита — для проверки документов. Можете представить, каково же было их разочарование…

Последние проекты Монро были связаны с политикой. Он и раньше делал проекты довольно острые, принимал участие в выставке «Осторожно, религия!», на которой его работа была уничтожена фанатиками. А в последнее время неоднократно воссоздавал образ нынешнего президента России — и в форме фотографии, и вживую. В таком виде он появился на открытии выставки номинантов и лауреатов Премии Кандинского в Барселоне, чем вызвал восторг испанских зрителей.

Монро очень болезненно переживал судебный процесс над участницами группы Pussi Riot — из-за чего перестал общаться даже с несколькими друзьями. В интервью украинским журналистам, объясняя, почему он перебрался на Бали, Владик сказал, что обстановка в России стала для него невыносимой: «Я, к счастью, никогда не был в тюрьме, хотя она мне несколько раз грозила. Но знаете, я бы не смог там провести даже дня — я бы предпочел смерть, причем скорейшим образом. А этим девушкам впаяли два года! Причем нужно понимать, что за нравы бытуют на зоне… Страшно представить, что им там придется испытать. И страшно от того, что это как-то даже никем не принимается в расчет… Я возмущен. И мне кажется, что другой позиции просто не может быть. Но тем не менее она есть и среди моих друзей. Представьте себе, мои близкие друзья, например Сережа Бугаев (Африка), который сейчас стал доверенным лицом президента Путина, бросает в этих девочек камень…»

Последние годы Владик старался по нескольку месяцев бывать на Бали — ему нравилась там среда общения, кроме того, он мог уединиться и работать над своими «царапками» — так он называл работы, на которые с помощью бритвы наносился орнамент. У него была любимая собака, дворняжка, которую он назвал Броней.

«Мы с ней удивительно сроднились, она стала моей семьей, — признавался художник. — Ей нравилось кусать волны, и я снял дом на побережье…» Но однажды собака пропала. Владик думал, что ее похитили, и долго искал ее, бродя по берегу. В одном из писем мне он писал: «Увидишь вдруг на пляже Броню — забери ее себе, я за ней пришлю кого-нибудь». Находясь некоторое время в Камбодже, написал портрет своей Брони в образе буддийской мифологической танцовщицы Апсару. Но оказалось, что в Камбодже портрет Апсару с собачьим лицом является страшным кощунством. «Я тут практически как Pussy Riot оказался вне закона, и тоже из-за массового безумия воинствующих клерикалов, которыми стали поголовно все жители Камбоджи», — писал Мамышев. Уже в Москве от завел на Facebook аккакунт, который стал вести от имени любимой собаки.

Когда Владислав в последний раз оказался на Бали, то признался одному из своих друзей, что приехал сюда, чтобы «объединиться со своей Броней».

В одном из последних интервью он говорил: «Я устал. Мне кажется, я уже заслужил это право заниматься таким искусством — беспечным, абсолютно юмористическим. Я уже набегался, я делал революционное искусство, я боролся с 1984-го по 1991 год. Тогда нас с тем же Африкой не раз забирала милицейская машина. Я был одним из символов перестройки. Но теперь бегать от этих молокососов, извините меня… Я не идентифицируюсь с <нынешней> Россией. Мне отвратительно то, что там происходит. Но я счастлив, что есть новое поколение, такое прекрасное, которое уже в принципе не устроит некая другая реальность, чем та, за которую они сражаются. И я надеюсь, что у них все получится».

В последний раз мы разговаривали с Владиком в Московском музее современного искусства на его выставке «Полоний». Его начали фотографировать. Кто-то сказал: «Ну Владик, чего ты стоишь как истукан — подвигайся». — «Подвигаться? Хотите, я прыгну? Я же умею отлично прыгать, как стрекоза!» И он действительно стал прыгать, взмахивая руками, чем-то напоминая это воздушное насекомое.

Я уже несколько лет хотел снять фильм о Монро — именно на Бали. Мы с ним этот фильм несколько раз обсуждали. По моему замыслу фильм должен был заканчиваться тем, что Владик в образе Любови Орловой, одетой по моде 50-х годов, как строгая учительница, идет среди рисовых полей, а за ним следом идут маленькие балийские школьники в белых рубашках. И Владик–Орлова показывает им указкой на растущие вокруг злаки и что-то увлеченно рассказывает, что именно — не слышно, мы смотрим за этой сценой издалека, пока группа не теряется на фоне зеленых зарослей. Смысл довольно прозрачен: все лучшие люди оказываются после смерти не в каком-то абстрактном paradise, а здесь, на этом острове, который Владик Мамышев-Монро так любил. 

---

В Московском музее современного искусства с 6 марта по 5 апреля проходит выставка Владислава Мамышева-Монро «Полоний».

После гибели художника ММСИ вход на выставку свободным.