«Бэтман Аполло» Виктора Пелевина: роман о великой любви

Незадолго до того, как роман Пелевина должен был выйти из печати, разнесся слух, что в своем новом произведении едва ли не самый популярный современный российский автор пишет о Болотной площади, о событиях последнего года, о протестах и так далее. Спустя некоторое время издательство опровергло эту информацию, заявив в анонсе, что ни слова о Болотной площади у Пелевина нет и вообще это роман о великой и чистой любви. Если воспринимать это заявление в духе Пелевина, то стоит сказать, что отнестись к нему следует точно так же, как и к ранее распространившимся слухам. И то и другое (то есть и слухи, и их опровержение) имеют откровенно коммерческий характер и преследуют единственную цель — выкачивание у подогретой рекламой аудитории баблоса, в значении не «вампирическом» (по Пелевину — тонкая материя, извлеченная из человеческого страдания и питающая вампиров), а вполне себе экономическом. То есть этимологически связанном прежде всего с баблом, а не с Вавилоном, как убеждает читателя рассказчик романа вампир Рама Второй. С этим же связаны и фиксированный день продаж, и повышенные меры, скажем так, издательской осторожности — чтобы, не дай бог, текст каким-то образом не стал известен заранее. Все это вполне понятная экономическая политика и тщательное соблюдение своей выгоды.

Но все-таки как же социальная актуальность представлена в новом произведении Пелевина, которое продолжает и развивает художественный мир его же романа «Ампир V»? Представлена она с позиций абсолютного нигилизма и отрицания. Современная культура вообще, актуальный миропорядок в целом (и в российском, и в западном его вариантах) у Пелевина вызывают страстное неприятие. В обобщенном виде суть можно передать следующим образом. В мире существует элита, более или менее понимающая суть присходящих процессов (вампиры и прислуживающие им халдеи, избранные из числа людей), и остальное человечество. Элита управляет людьми с помощью дискурса (идеологического пустословия) и гламура (культурной бессодержательности общества потребления). Проще говоря, запудривая обывателям мозги. Этой же цели служат средства массовой информации, интернет, компьютерные игры и так далее. В российской ситуации социального и правового неблагополучия эти инструменты перестают работать. Для восстановления дыр в политическом камуфляже и придумывается «протест», который инициируется все той же самой элитой. Протест — разрешенный выход социальной энергии: «Бери моих лучших халдеев — и делай мне русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Но только чтобы все было цивилизованно и мягко. И не дольше трех месяцев. Не хочу краснеть за вас перед миром», — говорит вампир высшего ранга своим прислужникам, работникам дискурса и гламура из числа человеческого начальства. Собственно, это и определяет позицию Пелевина: и существующий порядок, и протест против него, и социальная несправедливость, и российское правовое средневековье, и западное комфортное существование, и американская мечта — все это, по существу, одно и то же. Это знаки неправильного мировосприятия, навязываемой ложной модели мира. Нужно изменить восприятие, а не порядок вещей. От порядка вещей нужно бежать. Лучше всего бежать в буддизм (апология учения Будды — на стр. 285). Так что, конечно же, это роман о великой любви. Непонятно только, почему в романе эта любовь проповедуется со страстью, которая скорее ближе к злобе и раздражению.