Дом для одиноких матерей

По данным вице-премьера Ольги Голодец, в России 44 тыс. социальных сирот — детей, чьи родители лишены родительских прав. А вот сколько малышей стали сиротами, потому что от них отказались мамы еще в роддоме — неизвестно. Такой статистики в России не ведется…

«Три года назад, когда мы занялись профилактикой отказов, я поняла: нам нужен дом, куда можно было бы поселить женщин, которым некуда пойти с новорожденными детьми», — говорит Елена Альшанская, президент Благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». Фонд пытается решать проблему социального сиротства своими силами, без государства. И таких организаций становится все больше. Пусть это капля в море, но ведь уберечь от сиротства даже одного ребенка — великое благо.

Проект под названием «Теплый дом» появился у Фонда в январе 2011-го. За эти два года удалось спасти от сиротства при живой матери 16 детей. У волонтеров Елены Альшанской нашли приют вместе с младенцами женщины, как правило, из бывших советских республик, заброшенные судьбой в Москву и Подмосковье. Двухэтажный кирпичный дом на пять спален, большая кухня. Детские стульчики, бутылочки, на телевизоре — расписание дежурств по хозяйству, к холодильнику прикреплены «Правила проживания в центре временного пребывания для одиноких родителей с детьми «Теплый дом». «Когда они к нам попадают, мы с ними подписываем договор сначала на месяц, потом на полгода, а если очень нужно, продлеваем еще», — рассказывает психолог Татьяна Арчакова. Бывает, что в Фонд звонят врачи из роддома — просят волонтеров приехать и поговорить с женщиной, которой некуда идти с младенцем.

Татьяна Арчакова — психолог. Она помогает молодым мамам справляться с кризисной жизненной ситуацией	Анастасия — администратор «Теплого дома». Она знает все про его обитательниц

Елена Альшанская называет три типичные причины, по которым молодые мамы отказываются от новорожденных детей. Отторжение близких: мать и отец, особенно в кавказских республиках, наотрез отказываются принимать в отчий дом свою дочь с младенцем, принесенным «в подоле»; отсутствие своего жилья; расставание с отцом ребенка.

В «Теплом доме» молодые мамы и дети живут на всем готовом: спонсоры привозят еду, одежду, оплачивают медицинскую помощь. Приезжают психологи. У каждой женщины свой куратор — вместе с ним она должна выработать дальнейший план жизни, который позволит ей после реабилитации в «Теплом доме» уйти в самостоятельное плавание. Сейчас в доме живут четыре мамы. Скоро должна приехать пятая. Корреспонденту The New Times удалось поговорить с двумя.

Вот Маша К. с семимесячным Матвеем. Она родом из Приднестровья, несколько лет прожила в Москве, учится на модельера-конструктора. На шестом месяце беременности рассталась с гражданским мужем, уехала к родителям, но отец, по сути дела, выгнал из дома: как же так, ребенок будет незаконнорожденный. Вернулась в Москву, увидела передачу о «Теплом доме», нашла телефоны Фонда, встретилась с психологом. «Бесконечно долго меня здесь держать не будут, — говорит Маша, — в Приднестровье к родителям я уехать не могу: отец не разрешает матери разговаривать со мной даже по телефону. Есть два варианта: снимать с кем-то из таких же, как я, комнату или наладить отношения с тетей, которая живет здесь, в Москве. Вместе с куратором Настей оба эти варианта прорабатываем».

Елена Н. родом из Молдавии. В Москве прожила три года, работала домработницей в богатом доме на Николиной горе. Платили ей там очень хорошо — смогла накопить денег. После родов скиталась по знакомым. 1 марта заключила договор с Фондом на месяц. «Не знаю, оставят ли меня здесь еще хоть на месяц, — говорит Елена. — Они думают, что я могу поехать к родителям и там меня примут. Ксюше восемь месяцев, но я ни маме, ни папе так еще и не сказала, что у меня ребенок. Я им каждое воскресенье звоню, говорю, что работаю, что все у меня хорошо, но, кажется, они уже что-то подозревают. Раньше я родителям деньги посылала, а теперь нет. Я маминой сестре во всем призналась, а она говорит, что я опозорила род. А вообще я в Молдавию ехать не хочу. Там за месяц больше 3–4 тыс. рублей не заработаешь, а в Москве я получала 30 тыс. в месяц — за уборку, занимавшую два-три часа в день».

Материальную жизнь «Теплого дома» полностью обеспечивают спонсоры	Розе 10 месяцев. Ее мама в больнице. О ней заботятся другие обитательницы «Теплого дома»

«Теплый дом» с жизнеобеспечением его обитателей, зарплатой сотрудников, коммунальными платежами и арендой обходится Фонду в 300 тыс. в месяц. Проект существует на частные пожертвования, а они, как известно, быстро кончаются. Сегодня Фонд ищет спонсоров. Елена Альшанская говорит, что в Москве в роддомах фиксируют около 300 отказов в год. 10% женщин, принимающих такое решение, — те, кому некуда идти. Дети этих женщин не станут сиротами при одном условии: если таких «теплых домов» станет больше.

фотографии: Игорь Старков