Распятие, «коктейль Молотова» и контрабанда душ — как быть христианином в Египте

«Полиция? Да они пальцем не пошевелили чтобы защитить нас… Вместо этого взяли и пустили в церковь слезоточивый газ — зачем? Зачем стрелять внутрь, когда на нас нападают снаружи!» — негодует отец Ангелос, пресс-секретарь 118-го коптского патриарха Феодора II, комментируя события вокруг собора Святого Марка, главной коптской святыни в каирском квартале Аббассия. Внутренний двор собора усеян баллонами из-под слезоточивого газа, камнями, битым стеклом и золой от «коктейлей Молотова». Столкновения на религиозной почве у собора начались во время похорон погибших в результате перестрелки между христианами и мусульманами в районе Аль-Хосус на севере Каира. Когда траурная процессия начала покидать церковь после отпевания, ее обстреляли с крыш прилегающих к собору зданий. «Там были бальтагейя (провокаторы), — уверяет отец Ангелос. — Кто-то специально нанимает этих людей для разжигания беспорядков на религиозной почве. Они проникли во внутреннний двор церкви по переносным лестницам (позже мы нашли их) и начали отсюда стрелять наружу, чтобы возникло впечатление, будто сами верующие затеяли пальбу».

Верующие провели в осаде внутри церкви целую ночь, прежде чем их вывезли отсюда на специально подогнанных автобусах. Собор Святого Марка служит пристанищем для коптского патриарха уже две тысячи лет. «Нападения на коптов происходят постоянно, но никто до сих пор не осмеливался поднять руку на главный собор, — говорит отец Ангелос. — То, что сейчас произошло, — очень дурной знак».

„  

Больше двух лет прошло после беспорядков на площади Тахрир. На прошлогодних парламентских выборах «Партия свободы и справедливости», крыло «Братьев-мусульман», победила с 37% голосов, второй была салафитская партия «Аль-Нур» («Свет»), чья цель — создание новой суннитской теократии и притеснение «неверных». Союз исламистских партий крепнет день ото дня. И все туже затягивается петля вокруг 10-миллионного коптского меньшинства. «Недавно в Исмалии похитили девушку прямо у ее родителей, и одним из условий выкупа было обращение ее в мусульманство, — рассказывает отец Ангелос. — В Аль-Хосусе также происходят чудовищные вещи: не так давно группа молодых людей, предположительно салафитов, облила бензином и подожгла мужчину, после того как на вопрос о своей религиозной принадлежности он ответил, что христианин. Он получил ожоги 75% тела». «Им не нужны причины, — подтверждает почти криком слова отца Ангелоса стоящий рядом мужчина-копт, — они просто нападают, и все. Так их учит Коран!»

Вот уже неделю по интернету гуляет видео, на котором группа мусульман нападает и пытается изнасиловать средь бела дня молодую девушку. Многочисленные свидетели слышали, как в том же Аль-Хосусе мулла во время азана (молитвы с мечети) призывал мусульман нападать на всех христиан. Копты обороняются как могут, забрасывая обидчиков «коктейлями Молотова». Так они действовали, когда мусульманские фанатики ворвались в Аббассию после появления в интернете фильма «Невинность мусульман»: один из его продюсеров оказался египетским коптом. «Мы защищаемся с помощью распятий, баррикад и контрабанды душ», — говорят копты.

Впервые я увидела Франклина на станции Масара в нижнем Каире. В следующие четыре дня не было никаких вестей: возможно, он вновь сменил квартиру, район или номер телефона. Ему вновь могли угрожать расправой, как это регулярно происходит уже на протяжении многих месяцев, с тех пор как он бежал из Сирии, откуда родом. Возможно, его преследователи уже выяснили, что настоящее имя Франклина — Мухаммед, и он мусульманин, обратившийся в христианство и пытавшийся найти пристанище в самой крупной христианской общине на Ближнем Востоке, в Египте. Франклин ошибся с маршрутом — и он уже понял это.

Вероотступничество — самое серьезное нарушение фундаментальных правил Корана, на котором построена сегодняшняя египетская конституция. Сейчас более 85 млн египтян обязаны чтить свод законов, полностью построенный на религиозной догме, продиктованной более 1500 лет назад архангелом Джебраилом*. В государстве, где принадлежность к конфессии выдается вместе со свидетельством о рождении и паспортом, главным правилом при обращении в христианство стал уход в подполье.

Именно так поступил Ибрагим, покинувший Каир четыре года назад в возрасте 21 года. Отец пытал его электричеством, когда нашел в комнате сына Библию. Сейчас Ибрагим тайно проживает в Александрии и пытается заработать на билет в один конец в Европу: «Я боюсь выходить на улицу — там меня могут запросто убить».

А вот Хани Самиру Тауфику повезло — он научился жить у себя на родине. Хани был арестован 3 марта 2003 года, провел восемь лет в тюрьме Аль-Гарбалиат в Александрии, но его приговор так и не был предан огласке. За решеткой он оказался потому, что пытался обратить в христианство саудовскую девушку. «Только моя мать верила, что когда-нибудь увидит меня живым. Это моя земля, а мое преступление — быть христианином. Власть вынуждает нас либо прятаться, либо уезжать. Если мы бежим, мы остаемся без гражданства, если же остаемся — гибнем».

Хани ослеп на правый глаз в результате побоев в тюрьме — его пытали. Он знает, что иногда правда может быть размером с пулю. 9 октября 2011 года его ранили в ногу. События того дня вошли в историю как «трагедия Масперо» — в честь одноименного столичного квартала возле телецентра, где случились беспорядки: тогда военные ранили 212 и убили 27 христиан-коптов.

Хани получает множество прямых угроз, ему угрожают и в сети Facebook, но и много людей оставляют ему благодарности на страничке «Львы Иисуса»: ведь Хани посвящает каждую минуту своей жизни обращению потерянных заблудших мусульман в христианство. По его словам, за последние три месяца он обратил уже 40 человек. «Полиция знает, где я, и если они захотят поймать меня — вот он я… Я верю, что Иисус оставляет меня в живых, чтобы я выполнял эту миссию».

Таких, как Хани — людей, пытающихся приобщить Египет к Евангелию, — много, и религиозное диссидентство постоянно растет. Особенно много молодых женщин, пытающихся таким образом найти путь к свободе. Но есть и учащиеся медресе, на людях цитирующие наизусть Коран, но наедине с собой исповедующие христианство. Средний возраст этих людей — от 20 до 35 лет. Подобно апостолам, они не произносят свои христианские имена вслух. Они скрывают свою новую религию, чтобы не поплатиться за это жизнью. Они продолжают ходить в мечеть. Даже друзья и близкие не должны ничего заподозрить. «Правда может стоить нам жизни, у христиан в этой стране нет прав», — говорит отец пресвитерианской церкви Тахрир Фаури Кассер (эту церковь также называют «церковью Революции»: именно здесь ухаживали за пострадавшими во время революционных беспорядков). По словам главы «Египетского союза за права человека» Нагиба Гэбриэлла, около 100 тыс. коптов были вынуждены покинуть Египет «из-за насилия и отсутствия защиты со стороны египетской полиции». Подсчитать число бегущих из страны коптов по причине поджогов церквей, насильственного обращения в ислам и повсеместных расправ за последние два года не представляется возможным.

Многие, однако, полагают, что феномен «христианизации Египта», о котором впервые заговорили около 15 лет назад, после прихода «Братьев-мусульман» к власти только усилился. «Разочарование в политике ускорило отторжение ислама», — говорит Хани. По некоторым сведениям, в Египте около 2 млн тайно обратившихся в христианство, однако эти данные трудно проверить — никаких официальных комментариев нет ни от религиозных, ни от светских властей.

Чтобы войти в окруженный полицией собор Святого Марка, вам придется показать крест, вытатуированный на запястье — символ, который салафиты выжгут кислотой, если поймают. Высшее руководство коптской Церкви тоже отказывается комментировать феномен «обращенных» и политику «Братьев-мусульман»: «Это никак не поможет ни обращенным мусульманам, ни христианам».

Нужна еще не одна революция, и прекратите называть это «арабской весной» — это всего лишь очередная грязная зима   

Каирский район Зрахиб называют мусорным городом — 90% его населения заняты сбором столичного мусора. Все они — христиане. Границы города невидимы, зато прекрасно ощущаются по запаху, который может обжечь до желудка. Фраза о любви Иисуса именно к вам витает среди туч мух и гор мусора: «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Евангелие от Матфея, 17:20). Именно это и случилось здесь много веков назад, когда в пещере появилась церковь Святого Самаана в Мансият Насер. Сегодня сотни верующих прибывают со всего Египта, чтобы отстоять многочасовую очередь и пройти ритуал очищения. Коптские отцы и священники освящают не только христиан: в толпе можно увидеть множество мусульман, которые принимают благословение от вознесенного к небу кресту.

И все они — как христиане, так и обращенные мусульмане — пытаются бежать из страны. Как? Самый простой путь — через Россию.

Полночь в кафе Оз: здесь нельзя взять интервью, можно лишь поговорить в полумраке. Город Гиза — один из немногочисленных пустынных оазисов в окрестностях Нила. Такое может случиться только здесь и сейчас, в невероятно тихую пятницу вдали от столичных огней и революционных и реакционных настроений, в Египте, чья молитва направлена в сторону Мекки. У 29-летнего гида С. на теле есть несколько татуировок крестов и образ Богородицы, хотя это скорее его отличительная черта, чем символ религиозных убеждений. Он вытряхивает из сумки кучу паспортов и фотографий. Пять лет назад С. стал контрабандистом христианских душ, в последнее время количество заказов резко возросло, и он зарабатывает до $1 тыс. в день.

Анонимность накладывает отпечаток на все существование С.: его личное пространство — секретность. Даже его друзья не знают, где он живет, у него при себе документы, оружие и деньги. «Возможно, — размышляет он, — после Мурси мертвых останется еще больше, чем после Мубарака. Подожженные церкви горят часами, прежде чем их начинают тушить». Группа салафитов напала на него в его родной деревне близ Луксора, но он незамедлительно дал отпор: «Если вы будете сидеть тихо и покорно ждать, рано или поздно вам перережут горло». Религиозный фанатизм — это река, один из берегов которой залит кровью. «Христиане тоже убивают при необходимости», — продолжает С. Страх испытывают все. Поэтому все истории обращенных похожи, хотя финал у них может быть разный.

Чтобы сменить Бога, нужно сменить родину. Новая жизнь — не для тех простых бедняков, которым уготовано Царство Божие. Судьба остальных определяется тремя ступенями: дать взятку, постучаться в дверь иностранной таможни и пройти ее. Некоторые смотрят в сторону Европы. Шенгенская виза на рынке деликатных услуг стоит €6 тыс.: ее при наличии связей можно получить за три дня. Легальными способами это займет месяцы либо и вовсе будет отказ. За визу в США придется выложить €15 тыс. А вот виза в Россию, известную своим высочайшим уровнем коррупции (а потому популярную у египтян), стоит всего €500. Из России на машине уже можно переправиться в Белоруссию или Польшу. Для некоторых землей обетованной является Грузия с пятью крестами на национальном флаге.

Все это похоже на сложную паутину нелегальных сделок, призрачный мост, через который нелегально переправляют души. Но игра стоит свеч: это понятно по широкой улыбке С. Ведь даже мусульмане устали от новой политики Египта: «даже не столько от того, что есть сейчас, а от того, что может случиться потом».

Более 6 млн египтян-мусульман живут за пределами родины. Цены на визы для последователей Аллаха выше, C. предоставляет и им возможность убежать — «бизнес есть бизнес». С. не знает, когда этот театр теней закончится. Возможно, никогда, и в ближайшие месяцы его бизнес — единственное, что будет расти и развиваться в Египте. Для христианской общины вряд ли что-то изменится. «Нужна еще не одна революция, и прекратите называть это «арабской весной» — это всего лишь очередная грязная зима», — говорит он и на прощание поднимает два пальца в форме буквы V.

Непонятно, то ли это означает победу, то ли отмщение.