В стране «ограниченной демократии» — Мозамбике

Почему Мозамбик, богатый полезными ископаемыми, никак не выберется из бедности, чем эта страна опасна для «Газпрома» и как стала пристанищем для активиста Болотной — в путевых заметках оппозиционного политика Ильи Яшина, написанных специально для The New Times

На городском рынке в Мапуту

Кафе в центре Мапуту, столицы Мозамбика. Забирая счет, официант Мигель с удивлением обнаруживает пару долларов на чай (здесь это не принято) и спрашивает, откуда я родом. «Руссия? Мой отец учился в Москве! — говорит он. — У вас ведь тоже много газа, а народ бедный?» — «Угу, все так». — «Во всем мире несправедливость, сеньор», — качает головой парень.

«В Африке власть просто так не отдают. Следующим президентом снова будет ставленник правящей партии»   

Между КГБ и ЦРУ

Мигель стал работать официантом после окончания Университета Мапуту, где изучал антропологию. Жалеет, что ошибся с выбором профессии и теперь не может найти себе хорошую работу. Наука в его стране сегодня не востребована. А вот отец Мигеля сделал неплохую карьеру: в молодости он состоял в революционном подполье и после получения страной независимости в 1975 году оказался на хорошем счету во ФРЕЛИМО — Фронте освобождения Мозамбика.

«Португальцы долго не хотели уходить, и наши диссиденты пролили много крови за свободу, — говорит Мигель. — Я часто слышу, что при колониалистах здесь жилось лучше. Один раз даже подрался из-за этого! Такие слова оскорбляют память отца».

*Самора Машел возглавил ФРЕЛИМО в 1970 г., в 1975-м стал президентом Мозамбика. Погиб в 1986 г. в авиакатастрофе после визита в Замбию.

Мигель, рассказывая про отца, упоминает Мойзеса Самору Машела — первого президента независимого Мозамбика. Приходится сообщить ему, что в Москве именем Машела названа одна из улиц. «Правда? Здорово!» — бурно радуется Мигель. Он не одинок в своих чувствах. Машел для многих остается национальным героем Мозамбика. Однако находятся люди, которые возлагают на него ответственность за гражданскую войну, сменившую период борьбы за независимость*.

«Наша экономика после обретения независимости была очень слабой, и президент стал тесно сотрудничать с СССР. Так Мозамбик попал на арену холодной войны и оказался между КГБ и ЦРУ», — делает краткий экскурс в историю Жоао Гомеш, недавно вышедший на пенсию профессор местного университета. После этого он достает с книжной полки увесистый альбом — это коллекция раритетных значков, прославляющих дружбу советского и мозамбикского народов. Машел и его команда сформировали в стране однопартийную систему по советскому образцу и провел динамичную кампанию по выдавливанию белой части населения. В результате страна практически лишилась квалифицированных специалистов.

**«Мозамбикское национальное сопротивление» (РЕНАМО) бросило вызов власти ФРЕЛИМО в северных провинциях в 1976 г. В 1984-м гражданская война охватила уже все провинции Мозамбика.

«У богатых отбирали в пользу бедных. Конечно, было много недовольных, и действия новых властей должны были закончиться большой дракой, — ухмыляется сеньор Гомеш. — Так и случилось. Не имея возможности действовать легально, оппозиция вооружила своих сторонников и проводила акции саботажа». Сопротивление новым властям вскоре оформилось в движение РЕНАМО, активную помощь которому оказывали США**. Военное противостояние проамериканских и просоветских сил на территории Мозамбика в итоге растянулось на долгие 16 лет. Конец ему положило лишь окончание холодной войны и развал СССР.

Сложив оружие, враждующие силы сели за стол переговоров, в результате которых Мозамбик стал демократической республикой. На протяжении всех послевоенных лет ФРЕЛИМО сохраняет статус правящей партии, выигрывая и президентские, и парламентские выборы. РЕНАМО же остается крупнейшей оппозиционной партией, контролируя сегодня примерно 18 % депутатских мандатов. В последних выборах также приняло участие «Демократическое движение Мозамбика — MDM», сумевшее провести в состав парламента нескольких кандидатов. «В нашей стране — ограниченная демократия, — говорит лидер фракции MDM Лютеру Симангу. — В столице больше свободы, есть независимые СМИ. Но в провинции наши митинги разгоняет полиция, флаги срывают, активистов сажают в тюрьму».

Нынешний президент Мозамбика Арманду Гебуза возглавил страну в 2005-м, сменив своего однопартийца Жоакима Алберту Чиссано. Оба они были соратниками Машела еще в 80-е годы. Пока Чиссано создавал в государстве основы рыночной экономики, Гебуза активно занимался бизнесом и стал крупнейшим олигархом. Он возглавляет страну уже два срока и не сможет баллотироваться вновь, в чем оппозиция, несомненно, видит повод для оптимизма.

«У ФРЕЛИМО нет нового поколения лидеров, все лица давно примелькались. Люди хотят обновления», — уверяет Симангу. Профессор Гомеш с этим не согласен: «В Африке власть просто так не отдают. Следующим президентом снова будет ставленник правящей партии».

Профессор Борис Танана приехал в Мапуту из Свердловска в 1991 году и с тех пор преподает математику в местном университете. По его словам, президент Гебуза не очень популярен, но реальных перемен люди боятся. «Обычная логика: эти у власти уже нахапали, а новые придут и будут воровать еще больше», — описывает он настроения в обществе.

Лидера РЕНАМО Афонсу Длакама российский профессор сравнивает с Владимиром Жириновским — за склонность к эпатажным заявлениям. Недавно, например, оппозиционер пригрозил «устроить в Мозамбике кровавую баню», если правительство не проведет перераспределения национальных богатств. Полиция, однако, не восприняла эти слова всерьез и посоветовала оппозиционеру «не пугать подобными угрозами собственную семью».

В трущобах Мапуту уголь продают прямо на улицах	Стены хижины сеньора Исы сделаны из перевязанных стеблей камыша. Крыша — из пары металлических листов. Вместо пола — песок

Вызов «Газпрому»

Впрочем, политическая риторика не особо интересует население Мозамбика. Людей здесь в первую очередь заботят социальные вопросы. Кандидаты от ФРЕЛИМО раз за разом обещают побороть бедность, однако массовая нищета до сих пор остается главной проблемой республики. Недовольство населения подпитывается ростом цен. Так, в 2010 году страну охватили беспорядки, спровоцированные 20-процентным подорожанием основных продуктов. Ожесточенные столкновения протестующих с полицией унесли жизни десяти человек.

Мозамбикцы могли бы жить лучше всех в Африке — страна фантастически богата природными ископаемыми. Но низкий уровень промышленного развития не дает возможности их осваивать в желаемых масштабах. В результате Мозамбик остается одной из беднейших стран мира с ВВП на душу населения менее $600, тогда как в соседней ЮАР эта цифра превышает $8 тыс.

«У нас, к примеру, огромные запасы угля — а что толку? Как его транспортировать при такой хилой железнодорожной сети?» — сетует профессор Гомеш.

Кстати, недооценка этого фактора недавно стоила должности главе англо-австралийской корпорации Rio Tinto Тому Альбанезе. Он подписал крупный контракт с правительством Мозамбика на добычу угля, но выяснилось, что в республике фактически отсутствуют возможности перевозить сырье в объемах, которые интересуют компанию. Убытки Rio Tinto в итоге составили около $3 млрд.

Тем не менее Мозамбик еще может дать о себе знать на мировом рынке сырья. В 2011 году специалисты итальянского энергогиганта ENI обнаружили на местном шельфе 75 трлн кубов голубого топлива — самое большое открытие компании за всю ее историю. В марте 2013-го ENI практически завершила формирование консорциума по газодобыче в Мозамбике. Ясно, что это плохая новость для нашего «Газпрома». Ведь предполагается, что именно Европа, главный газпромовский клиент, станет основным потребителем мозамбикского газа — его в сжиженном виде будут доставлять морским путем. В перспективе это резко ослабит потенциал «Газпрома» как инструмента влияния Кремля на внешнюю политику Евросоюза.

«Газпром» делает попытки поучаствовать в разделе мозамбикского рынка, но пока безуспешные. А вот китайцам удалось-таки выкупить почти четверть доли итальянцев.

Дети в Мозамбике часто предоставлены сами себе и добывают еду прямо на ветках деревьев	Женщина стирает вещи в районе Мафалала

Обычные люди

Сеньор Иса подрабатывает в Мапуту частным извозом. Автора этих строк он приглашает к себе домой, в пригород — «посмотреть на быт обычных людей в Мозамбике».

Жилище Исы представляет собой перекошенную хижину площадью 24 м². Стены сконструированы из перетянутых прутьев камыша, крыша — пара металлических листов. Внутри установлены две кровати, детская люлька и стол. Пола в доме нет — под ногами земля и песок. Туалет и печка — на улице. В этих «хоромах» живут сам сеньор Иса с супругой и его двадцатилетний сын с женой и новорожденной дочкой.

Хозяин с гордостью демонстрирует бетонные блоки недалеко от хижины. Уже несколько месяцев он откладывает деньги и покупает стройматериалы, чтобы построить новый дом. Сейчас сеньор Иса подрабатывает у британского бизнесмена и получает неплохие по местным меркам деньги: в месяц выходит около $200. Большинство соседей, по его словам, едва наскребают $50.

В январе 2013 года в Мозамбике случилось масштабное наводнение. Погибли десятки людей, многие дома были разрушены водой. Иса жалеет, что вода не дошла до его хижины — в этом случае он мог бы претендовать на правительственную компенсацию. «У меня и так все время потоп, — говорит он. — Когда идет дождь, воды набирается по щиколотку»…

Дневная жара спала, солнце садится за океан. Молодая пара на пляже мирно занимается сексом. Прохожие добродушно усмехаются, оборачиваясь на молодых людей. Но тут появляется пара полицейских — они строго прикрикивают на любовников. Те неспешно собирают одежду и удаляются. «Ну да, секс в Мозамбике любят, — как будто извиняясь, комментирует сцену профессор Гомеш. — Работы нет, зато есть пляж и океан».

«Девушки у нас очень свободно относятся к таким вещам, — продолжает профессор. — Своди ее в ресторан — и она уже готова ехать к тебе домой. Но лучше не надо! Помни: здесь треть населения заражена ВИЧ».

Действительно Мозамбик входит в десятку стран с наибольшим распространением ВИЧ: по официальной статистике, инфицированы 12,5 % граждан. Реальные цифры выше: многие люди, особенно в провинции, никогда не сдавали анализы и даже не знают, что больны. «Европейцы много денег тратят на борьбу со СПИДом в Африке. Врачи ездят по деревням, проверяют людей. Презервативы бесплатно раздают. Но, честно говоря, эффект низкий: культуры безопасного секса в Мозамбике нет, а поскольку ВИЧ проявляется не сразу, то это мало кого заботит», — рассказывает активист местной волонтерской организации Самюэль Мате.

Елизаров неплохо освоился в Мапуту. Зарегистрировал фирму по оказанию услуг в интернете, встречается с местной чернокожей студенткой   

«Не падайте духом…»

Уже полгода в Мапуту живет россиянин Павел Елизаров. 6 мая прошлого года он принимал участие в акции протеста на Болотной площади в Москве, закончившейся столкновениями с полицией. Вскоре начались аресты активистов оппозиции, следователи пришли домой к Елизарову. И он уехал.

«Было мирное шествие, я не нарушал закон, — говорит оппозиционер. — Но кого это волнует? Прекрасно понимаю, что могу оказаться за решеткой, потому что «Болотное дело» на 100 % политическое. Думаю, на свободе, пусть даже и в Африке, я смогу принести больше пользы, чем в тюрьме».

Уже в Мозамбике Елизаров создал сайт bolotnoedelo.info и систематически наполняет его информацией: документы, досье на судей и следователей, материалы о политзаключенных. На одном из последних допросов следователь спрашивал автора The New Times про этот сайт, возмущаясь «прытью» его создателя. Пришлось передать Елизарову заочный привет от Следственного комитета. «Значит, не зря стараюсь», — улыбается он.

Елизаров неплохо освоился в Мапуту. Зарегистрировал фирму по оказанию услуг в интернете, встречается с местной чернокожей студенткой, по вечерам играет на пляже в футбол с бизнесменами из Лондона. «Скучаю ли я по родине? — задумывается Елизаров. — Наверное, да… Хочется чаще видеть друзей и родителей. На «Спартак» в Лиге чемпионов сходить. Но пока ситуация не изменится, вряд ли смогу вернуться».

У Елизарова звонит мобильный телефон. В качестве мелодии на нем установлена песня Александра Малинина «Поручик Голицын».