Венесуэла: бунт длиной в шесть лет

Сторонники преемника Чавеса — Николаса Мадуро, победившего на выборах 14 апреля с перевесом менее 2% голосов* в ответ запускают ракеты, выкрашенные в цвета национального флага, но их фейерверки не так слышны. Лидер оппозиции Энрике Каприлес призвал своих сторонников не выходить на улицы, чтобы избежать новых жертв в столкновениях с правительственными войсками — в первые дни после выборов в стычках погибли семь человек и 61 получили ранения. Но cacerola («кастрюльный бунт») будет продолжаться сколь угодно долго.

Безвременный уход лидера, который единолично принимал все решения, приводит к быстрой деградации созданной им политической машины и сползанию нефтяной страны к тому, что испанская газета El Pais назвала «экономическим и политическим маразмом». Именно поэтому венесуэльский опыт ни для кого так не интересен, как для России.

Николас Мадуро приведен к присяге с чудовищно слабым мандатом. Разрыв между ним и его противником Каприлесом составил всего 235 тыс. голосов, и это в 29-миллионной Венесуэле. Сразу после того как участки закрылись, оппозиция обвинила власть в подтасовке выборов. Каприлес насчитал на них около 300 тыс. разнообразных нарушений.

Мадуро сначала согласился пересчитать голоса, но потом отказался от своего слова и был спешно приведен к власти. И тем самым подтвердил мнение о нем его же народа: ставленник Чавеса — никудышный лидер, не держащий слова и не способный руководить страной. «Мадуро, по сути, проиграл выборы», — пишет в этой связи журнал Time.

Его положению не позавидуешь. На протяжении всей предвыборной кампании коллеги по партии критиковали его за неумелый стиль, за неэффективную пропаганду, за ошибки, которые он допускал ежедневно. Чего стоит лишь рассказ о том, что его во время церковной мессы облетела птичка, в которой он распознал дух умершего Чавеса — тот таким образом благословлял преемника на победу. Над этим «признанием» несколько дней подряд смеялась вся страна.

По данным весьма информированной испаноязычной газеты США El Nuevo Herald, на этапе выборов каждые четыре из пяти чавистов, как здесь называют сторонников бывшего лидера, выступали против Мадуро, но менять его на кого-то другого было уже поздно.

А после того как он победил со столь сомнительным результатом, другой видный политик Венесуэлы и его прямой конкурент, председатель Национальной ассамблеи Диосдадо Кабельо выразил крайнее раздражение тем, как была достигнута победа. В первом же твите в личном твиттере после оглашения результатов он написал о том, что чавистам «следует глубоко самокритично обсудить все то, что случилось».

«Политические позиции Мадуро крайне слабы, — говорит The New Times Диего Мойа-Окампос, аналитик консалтинговой фирмы HIS Global Insight. — Его лидерство подвергается сомнению внутри правящей партии и вооруженных сил. Самое важное — то, что в Венесуэле после смерти Чавеса происходит изменение самой динамики политической игры и наступает реорганизация власти. Если раньше все решения принимал исключительно Уго Чавес, то теперь ответственность распространяется на многих членов кабинета, но они или не хотят или не способны ее принять из-за отсутствия привычки руководить».

Венесуэльский политтехнолог Орландо Вьера Бланко согласен с этим выводом. «Мы присутствуем при очень интересном феномене, — сказал он The New Times. — Впервые за последние 15 лет происходит «внутренняя миграция» голосов избирателей. Выборы показывают, что личность Мадуро не вписывается в структуры чавистов и не пользуется авторитетом даже среди ярых адептов Чавеса. Более того, кто-то из сторонников нынешней власти явно предпочел проголосовать за Каприлеса».

Так или иначе, Николас Мадуро объявил о предстоящей реорганизации своего кабинета. При этом он поспешил уведомить сторонников по партии, что на посту вице-президента останется Хорхе Арреаса, зять Чавеса. Но сам Арреаса, также в Твиттере, который еще при Чавесе стал весьма популярным методом коммуникаций в Венесуэле, посетовал, что «итоги выборов могли бы быть лучшими».

Неустойчивое положение Мадуро после выборов между тем связано не только с его низким IQ, отсутствием харизмы и элементарных ораторских навыков. Правящая в Венесуэле Единая социалистическая партия представляет собой симбиоз различных политических сил — от леваков, свято верящих в идеи «социализма боливарианского толка», до прагматиков военных — те всегда смеялись над баснями, которыми их кормил покойный лидер. Их всех связывала лишь приближенность к власти и вытекающая отсюда возможность открытого обогащения.

Институционный кризис, который переживает после смерти Чавеса Венесуэла, нарастает параллельно с ухудшением экономического положения страны. Дважды проведенная за последние годы девальвация боливара не смогла стабилизировать местную денежную единицу. Параллельный курс доллара не только не исчез — он драматически вырос: официально $1 стоит 6 боливаров, но на улице любой лавочник, имеющий наличность, за него отдаст 20 боливаров. Капитал бежит из Венесуэлы, валютные запасы страны тают на глазах. В середине апреля они составляли $25,995 млрд, а это лишь половина валютных резервов, которые имеет, например, отнюдь не богатая нефтью Перу.

Уже после выборов было сообщено, что государственная нефтяная компания Petroleos de Venezuela (PDVSA) продолжит масштабное финансирование социальных программ. В прошлом она и была основой, на которой держалась социально-экономическая программа Чавеса. Только в прошлом году PDVSA потратила $44 млрд на программы по строительству жилья, прокладки дорог и медицинское обслуживание населения. Однако ее доходы падают из года в год, несмотря на сохраняющиеся высокие цены на нефть: только в 2012 году падение составило 6,1 %, или $4,2 млрд.

Причин тому несколько. Чавес рукой щедрого сеятеля, словно сошедшего с картины Ван Гога, раздавал нефть всем кому только можно. Только Кубе ежедневно поставлялись до 100 тыс. баррелей нефти, стоимость которой оплачивали работающие в Венесуэле кубинские медики. Нефть получали дружественные левые режимы Никарагуа, Боливии, Эквадора, полдесятка маленьких карибских островов, а также… бедняки в Соединенных Штатах, которым Чавес ежегодно дарил мазут для обогрева жилищ в рамках программы, действующей с 2006 года.

Доходы венесуэльских нефтяников падают также из-за отсутствия инвестиций в отрасль, в результате чего добыча нефти с 1999 года, когда к власти пришел Чавес, упала с 3 млн баррелей в день до 2,4 млн. Наконец, падение доходов нефтяной промышленности связано и с сохраняющейся в стране практикой щедрого субсидирования цен на бензин. В Венесуэле цена одного галлона бензина (3,7 литра) составляет $0,06, и, например, чтобы залить бак внедорожника требуется всего $2 — меньше чем стоит бигмак. (См. также «По ту сторону Чавеса» — The New Times № 9 от 18.03.2013 г.)

Нерачительная политика Чавеса привела к дефициту предметов первой необходимости на прилавках магазинов — и это в стране, сильно зависящей от импорта продовольствия, — к веерному отключению электричества в различных районах. Оно ощущалось даже во время предвыборной кампании. Мадуро, конечно же, обвинил в этом врагов Венесуэлы — американских империалистов и внутреннюю оппозицию, лидеров которой он в течение всех выборов не переставал называть «фашистами».

«Кастрюльный бунт» — не редкое для Латинской Америки явление. Самые внушительные «марши пустых кастрюль» проходили в Чили во времена Сальвадора Альенде. Советская пропаганда уверяла, что «отчаянные» чилийские домохозяйки были подкуплены ЦРУ, чтобы свалить власть трудового народа.

Военный путч в Чили был заклеймен всем прогрессивным человечеством. Однако мало кто знал, что в Чили в начале 70-х годов прошлого века находилось около 30 тыс. кубинских боевиков, военных и агентов спецслужб. Они являлись главной опорой Альенде, правительство которого состояло из разнообразных левых и центристских групп, с трудом находивших общий язык.

В Венесуэле сейчас трудятся от 30 до 40 тыс. кубинских врачей, большинство из которых являются информаторами спецслужб, а также, по данным El Nuevo Herald, 60–70 тыс. гражданских и военных советников. Они держат под контролем спецслужбы Венесуэлы, партийный и государственный аппарат, вооруженные силы. В их ведении находится и центральный избирательный совет. Кубинцы никогда бы не допустили проигрыша Николаса Мадуро — бывший водитель автобуса был бы приведен к присяге при любом раскладе голосов. Куба не могла допустить потерю бесплатной нефти из Венесуэлы, которую ей перекрыл бы в случае своей победы Энрике Каприлес. И не случайно первым, кто поздравил с «исторической победой» Николаса Мадуро, был кубинский лидер Рауль Кастро.

Невероятно, но факт: маленькая бедная страна с парализованной экономикой вертит судьбами миллионов граждан гораздо более богатого государства. Для самого Фиделя Кастро это, кстати, не только жизненная необходимость, но и своего рода исторический реванш. В начале 60-х он лично отправился к тогдашнему президенту Венесуэлы Ромуло Бетанкуру просить у него нефть. Бетанкур даже не принял его и велел послать к черту. Фидель не простил обиды и несколько лет спустя приказал организовать высадку в Венесуэле кубинского десанта, которому поручалось свергнуть правительство страны и захватить ее нефтяные промыслы. Но та экспедиция сорвалась — как раз в то время неудача постигла революционную миссию Че Гевары в Боливии, и экспедиционный корпус, уже собравшийся отплыть к венесуэльским берегам, был распущен.

Долго ли теперь кубинцам пользоваться венесуэльскими дарами? «Нерушимая дружба» двух стран, между которыми еще два года назад шли переговоры о создании единого государства, опиралась исключительно на личные отношения Чавеса и Фиделя. Захочет ли преемник умершего венесуэльского лидера кормить кубинцев, если его собственный народ недоедает? Не начнется ли противодействие этой масштабной растрате ресурсов со стороны прагматиков в венесуэльской армии? И наконец, удержится ли сама власть чавистов в разделенной ровно пополам стране? Вполне возможно, что «социализм ХХI века» в Венесуэле и на Кубе будет деградировать одновременно, и срок жизни у него отмерен избирательными циклами — 5 лет на Кубе и 6 лет в Венесуэле.