Суд над Навальным, день третий: специальный репортаж The New Times

Процесс вошел в рутинную стадию: на этот раз журналистам не пришлось занимать очередь в шесть утра у Ленинского районного суда, чтобы пробиться внутрь, а зал во время всего процесса оставался полупустым.

В самом городе по-прежнему ведут бурную деятельность приезжие и местные активисты. Уже в восемь утра член "Солидарности" Николай Ляскин, руководитель местного отделения партии "Народный Альянс" Виталий Брамм и председатель партии "Яблоко" Евгений Кокоулин на площади рядом с судом устанавливали инсталляцию под названием "суперкуб": они обтягивали металлическую конструкцию баннером с надписью "Путин — вор". Через дорогу от Ленинского суда стояла с плакатом "Дело Навального - это  дело против нас!" кировчанка Светлана, рыжеволосая женщина лет 30-ти. Светлана рассказала The New Times, что приходит к суду уже в третий раз, несмотря на то, друзья ее за это ругают: "В Германии в 30-х годах люди тоже думали, что огороды, свадьбы и дни рождения важнее, чем политика. И чем это закончилось?" — объясняет свою позицию Светлана.

Другой активист — член движения "Новое время", молодежного крыла прохоровской «Гражданской платфомы», Виталий Серуканов стоял у суда с плакатом "За Навального". Он рассказал, что 70% прохожих на него ругаются, а иные грозятся и поколотить, спрашивают, кто его сюда прислал и сколько дали денег: "В основном доказывают, что живут очень плохо, но Путин все равно молодец, потому что без него было бы хуже. А Навальный еще ничего не сделал, чтобы его защищать".  "Какое отношение в Кирове к Навальному? Как к большому чиновнику у большой кормушки. Лес украл, а в Москве спрятался", — сказал The New Times прохожий Сергей.

Ровно в 9 утра в зал заседания вошли Алексей Навальный с женой Юлией, Петр Офицеров и адвокаты: Ольга Михайлова, Вадим Кобзев и Сергей Кобелев, которые защищают Навального, и адвокат Офицерова — Светлана Давыдова. Судья Блинов в начале заседания выглядел подавленным: смотрел исподлобья и как будто обиженно. Он начал допрос свидетелей, которых в деле "Кировлеса" тридцать девять: пять сотрудников предприятия "Кировлес", четыре закупщика древесины, четыре свидетеля от областного правительства, в том числе губернатор Никита Белых, один аудитор и 25 директоров лесхозов — филиалов "Кировлеса".

Первым давал показания ключевой свидетель обвинения — экс-глава  "Кировлеса" Вячеслав Опалев, невысокий лысоватый мужчина за шестьдесят. Одет он был в серый костюм, застегнутый на все пуговицы. Практически весь допрос Опалев стоял, склонив голову и прикрыв лицо рукой, за что был тут же прозван публикой "человек-фейспалм"*.

Свою речь Вячеслав Опалев начал очень тихо и был похож скорее на пострадавшего, чем на подельника преступления. Он раз за разом повторял, что для "Кировлеса" сотрудничество с посредником — Вятской лесной компанией (ВЛК) Петра Офицерова — было невыгодным, а Офицеров принудил его, Опалева, заключить договор, намекая на то, что в правительстве все согласовано. На десятой минуте допроса Опалев начал путаться в показаниях. Это заметил даже прокурор — он подал ходатайство с просьбой огласить письменные показания Опалева, которые есть в деле. Судья ходатайство удовлетворил. 

Протоколы допроса зачитывали около часа — так долго, что слушателям показалось, что их зачитали трижды ("Чтобы хорошо выучил, перед тем как отвечать на вопросы защиты", — негодовал Навальный). Но даже после такого "урока" свидетель обвинения все равно продолжал путаться: не мог вспомнить сумму ущерба, которую ВЛК причинила "Кировлесу", забыл, кто ему обещал выгоду от такого сотрудничества — Навальный или Офицеров, с трудом вспомнил, какую долю ВЛК составляла в обороте "Кировлеса". 

На все неудобные вопросы защиты Опалев отвечал так, что развеселился и заулыбался даже судья Блинов, который, казалось, совсем впал в уныние: "Не помню", "Я подтверждаю только то, что написано в моих показаниях", "На этот вопрос я отвечаю, как написано в протоколе", "Не хочу отвечать".

"Вы меня обвиняете в чем-то таком, из-за чего мне грозит 10 лет, поэтому будьте добры говорить!" — возмутился Навальный. Сам оппозиционер в суде предположил, что Опалев заключил сделку со следствием в обмен на прекращение уголовного преследование его самого и его сына, работавшего в организации "Кировлеспроект". "Когда я работал еще советником губернатора в Кировской области, я выяснил, что есть такой "Кировлеспроект", который сидит, непонятно чем занимается и получает от «Кировлеса» деньги. А уже после я выяснил, что там работает сын Опалева. В 2011 году на Опалева завели уголовное дело – "злоупотребление полномочиями". Но сейчас это дело закрыто", - рассказал The New Times Навальный. Как утверждало следствие, в марте 2009 года Опалев, нарушив закон, совершил сделку в размере 1 млн рублей с ООО "Кировлеспроект": "Кировлеспроект" выполнял лесоустроительные работы на арендуемых "Кировлесом" лесных участках, которых у него в пользовании не было. 

Примерно то же самое оппозиционер сказал и судье, на что Опалев ответил: "Ваша честь, последние четыре года для меня были очень тяжелыми, в жизни происходили драматические события, я не работал какое-то время, был в напряжении, поэтому не могу вспомнить детали. Я плохо себя чувствую". Судья Блинов объявил перерыв.

Весь процесс свидетелей держали в специальной, охраняемой приставами, комнате и к прессе не выпускали, но экс-директора "Кировлеса" оставили в зале судебных заседаний и посадили на скамью свидетелей возле клетки для подсудимых. Опалев крепко обхватил рукой железные прутья клетки, расстегнул пиджак и прикрыл рукой уже не лицо, а макушку, будто сверху на него что-то могло вот-вот упасть.

На просьбу дать интервью корреспонденту The New Times Опалев ответил: "Я так устал! Так устал!" Но, выдержав паузу, вдруг заговорил: "Вот Навальный, он неправильно утверждает! Там пиловочник хвойных пород был без сортировки, а он говорит - с сортировкой!" Тут к Опалеву подошел пристав и запретил ему разговаривать.

Опрос свидетелей продолжался до 18.00, хотя обычно Ленинский районный суда закрывается в 17.00. За день допросили еще трех сотрудников КОГУП "Кировлес". Начальник коммерческого отдела Марина Бура — еще один человек из семьи Вячеслава Опалева, его приемная дочь — подтвердила, что ВЛК получала 7% от выручки «Кировлеса» как посредник, а доля ВЛК в обороте составляла 10%. При этом в обвинительном заключении говорится, что весь оборот "Кировлеса" шел через ВЛК. Свидетель Сергей Маковеев — заместитель Вячеслава Опалева по коммерческим вопросам — первым из свидетелей сказал в суде, что "Кировлес" был глубоко убыточным предприятием, и уточнил, что Навальный не мог обогатиться за счет компании. 

Свидетель Сергей Змеев — заместитель Опалева по общим вопросам и вопросам безопасности — подтвердил, что "Кировлес" нес убытки от сотрудничества с ВЛК, однако потом заметил, что не отвечал за финансовую деятельность и ничего о ней не знает.

К середине процесса в суд вошел депутат астраханской областной Думы Олег Шеин, которого Навальный поддерживал в прошлом году, когда Шеин боролся за отмену результатов выборов мэра Астрахани и объявил голодовку. 

"Приехал на день. Это для меня скорее этический момент. Я вспоминаю, как Навальный поддержал меня в Астрахани. Удивлен расхождением устных и письменных показаний свидетелей. По-моему, дело разваливается", - пояснил Шеин The New Times.

По итогам третьего дня процесса Алексей Навальный резюмировал, что ни один из свидетелей не подтвердил безвозмездной отгрузки леса, на которой настаивает обвинение.