Суд над Навальным, день четвертый: что случилось с «Кировлесом»

С половины девятого и до девяти утра в зале №112, где проходит процесс, кипела работа: судебные приставы двигали скамьи для посетителей – подальше от той самой клетки для подсудимых, прут которой давеча обнимал экс-директор "Кировлеса" Вячеслав Опалев. Клетку, по словам приставов, готовили "в целях безопасности": одного из свидетелей должны были доставить в суд из колонии, где он отбывает наказание.

Судебное заседание, как обычно, началось ровно в девять. В зал ввели человека в темной робе с пришитой к правому нагрудному карману табличкой «Вотинов. Третий отряд». Это и был тот самый свидетель, к визиту которого готовились приставы, — бывший советник губернатора Кировской области Никиты Белых по экономическим вопросам Андрей Вотинов*. Привычным жестом экс-советник губернатора подал руку приставу, чтобы тот отстегнул наручники.

Увидев Вотинова, привстали и обернулись к нему Алексей Навальный, Петр Офицеров и их защитники, занявшие место на скамье справа от судьи. Бывший помощник Никиты Белых был совсем не похож на того импозантного, слегка раздобревшего мужчину в строгом костюме, с зачесанными назад волнистыми волосами по плечи, каким его взяли под стражу год назад в этом же Ленинском районном суде Кирова. Из клетки, высоко подняв подбородок, со спокойным, почти ничего не выражающим лицом, смотрел на собравшихся похудевший зек с отросшим седым ежиком волос.

"Я буду говорить только в присутствии моего адвоката", — первым делом произнес Вотинов. Судья Блинов его ходатайство удовлетворил, а так как адвокат Вотинова живет в Перми и ему нужно время, чтобы добраться до суда, допрос свидетеля на этом и закончился. Вотинов подписал справку "о доставке в суд", сказал что-то смешное приставам, и его снова увели.

Всю оставшуюся часть рабочего дня допрашивали директоров лесхозов — филиалов "Кировлеса". Выступили свидетель Расих Садриев из Даровского лесхоза, Виктор Сухих из Уржумского лесхоза, Александр Постнов из Омутинского лесхоза и другие – всего успели допросить семерых. Выяснилось, что в суд не прибыл экс-директор Департамента государственной собственности Кировской области Константин Арзамасцев — именно его департамент когда-то заказал экспертизу, признавшую договор «Кировлеса» с ВЛК невыгодным, после чего он был расторгнут. Свидетель Арзамасцев не прибыл по уважительной причине — он находится в международном розыске**.

Директора лесхозов категорически отрицали знакомство с Навальным. Утверждали, что не получали и не могли получать от него каких-либо указаний и признавались, что до сегодняшнего дня видели Навального только по телевизору. "Приятно познакомиться!" — отвечал каждому оппозиционер.

Представители филиалов КОГУП "Кировлес" говорили, что  сотрудничали с Вятской лесной компанией добровольно. Это важный момент, потому что фабула обвинения основана на утверждении, что Навальный и Офицеров принуждали лесхозы заключать с ВЛК невыгодные договоры. Показания свидетелей складываются в такую картину: в 2009 году из-за экономического кризиса спрос на продукцию, в особенности на низкосортную древесину, снизился, продукция перестала продаваться, залеживалась, и цены на нее упали. "Кировлес" был на грани банкротства. Тогда в области и появилась Вятская лесная компания Петра Офицерова, которая решила помочь лесхозам сбыть древесину за небольшой процент. В апреле-мае 2009 года состоялся ряд совещаний, в ходе которых директоров лесхозов знакомили с ВЛК и Петром Офицеровым. Тогдашний директор "Кировлеса" Вячеслав Опалев представил ВЛК как крупного посредника, поддерживаемого правительством, и настоятельно рекомендовал лесхозам заключить договор на поставку леса через ВЛК. Те лесхозы, которые посчитали для себя предложенные условия выгодными (а таких было не очень много — не всех устроила цена), заключили с ВЛК договоры. Те, кто выгоды не видел — предложение гендиректора "Кировлеса" саботировали. Сотрудничество между КОГУП "Кировлес" и ВЛК закончились уже осенью 2009 года, причем некоторым лесхозам ВЛК задолжала и после рассчитывалась с долгами.

Директор Шабалинского лесхоза Александр Кузнецов рассказал, что ВЛК осталась должна им 400 тыс. руб. Его лесхоз продавал ВЛК древесину по цене на 10-15% ниже, чем обычно. Сотрудничество было выгодным, так как район лесхоза отдаленный и найти другого посредника было сложно. 

Прокурор пытался выяснить, помнят ли свидетели приказ директора "Кировлеса", который упомянут в обвинительном заключении и из которого следует, что лесхозы должны были поставлять древесину через ВЛК в обязательном порядке: "Может и был, но мы его не исполняли", — ответил Кузнецов. Примерно такие же показания дали  и еще несколько свидетелей.

Допрос свидетеля Кузнецова протекал скучно, но вдруг после очередной просьбы прокурора зачитать письменные показания свидетеля из дела, Кузнецов заявил: "Ваша честь! А я никаких показаний следователю не давал!"

В зале раздался хохот. Покосившись одним глазом в бумаги прокурора, Кузнецов продолжал: "Так это вообще мои показания по делу Вотинова!"

Публика тут же заключила, что к делу Навального "пришили" показания свидетеля по делу Вотинова, однако адвокат Вадим Кобзев в разговоре с The New Times эту версию потом опроверг. Он сказал, что Кузнецова опрашивали по обоим делам, «просто он от обилия допросов все перепутал».

"Не удивительно, что перепутал - у нас тут столько судов, связанных с лесхозами", - рассказала корреспонденту The New Times директор Слободского лесхоза Ольга Гребнева. 

С двенадцати до двух был перерыв. Директоров лесхозов, которые уже дали показания, приставы провожали через черный ход – они не хотели давать комментарии прессе. Приставы лениво переговаривались между собой — обсуждали ипотеку и зарплату. По суду бродили приехавшие из Москвы фанаты Навального. "Один за всех", — кричали они в коридоре. На улице перед крыльцом суда бегала маленькая женщина лет тридцати и кричала: "А вместо Навального-то актер! Навальный — ненастоящий!". "Да вы что!" — удивлялись прохожие. "Да! Сама не знала!"— отвечала женщина.

Инсталляцию "супер-куб" с надписью "Путин — вор" активисты переместили от здания Почты, где куб стоял во время третьего судебного заседания, на площадь напротив: ночью Почту отгородили красной строительной лентой. "Суд у вас уже отремонтировали, теперь отремонтируют и Почту. Город скоро расцветет!" — пояснял местным жителям активист "Солидарности" Николай Ляскин.

Подсудимые делились впечатлениями от процесса. "Крайне неприятное чувство. Особенно меня возмущает использование слова "посредник", которое прокурор употребляет с такой интонацией, будто это что-то преступное. Любое производство двигается торговлей, и меня возмущает такое отношение к бизнесу. Это дело не только политически мотивированное, оно страшно еще и тем, что это очередная экономическая статья, которую обкатывают, чтобы прессовать предпринимателей", — сказал The New Times Петр Офицеров.

В 14:00 заседание было продолжено. Дали показания еще два свидетеля, а Алексей Навальный заявил ходатайство судье Блинову – он попросил, чтобы на время майских праздников его отпустили из Москвы (Навальный находится под подпиской о невыезде). "Хотел бы в Египет, но если за границу нельзя  - хоть куда-нибудь на Юг, например, в Астраханскую область! Да хоть в какой-нибудь Нижнеивкинский санаторий!" — сказал Навальный таким жалостливым тоном, что судья Сергей Блинов заулыбался и ответил: "Суд путевок в санаторий не выдает!" Зал захохотал. Блинов ходатайство удовлетворил.

Когда заседание кончилось, в холе суда Навальный радостно переговаривался с женой Юлией — супруги обсуждали, куда поедут на праздники, если и московские следователи, ведущие остальные дела Навального, разрешат ему покинуть столицу. 

В судебных слушаниях объявлен перерыв до 15 мая.

О вчерашнем заседании суда The New Times писал в материале "Суд над Навальным, день третий: специальный репортаж The New Times"