"Узники Болотной" — специальный репортаж The New Times с митинга 6 мая

Погибший монтер Максим Мелков контролировал лебедку, с помощью которой поднимали аппаратуру на сцену. Трагедия произошла днем 6 мая, в 12:20. Прогнулась штанга, державшая звуковые колонки — 6 штук массой около 600 кг. Тяжелая конструкция рухнула прямо на рабочего. От полученных травм и перелома позвоночника он тут же скончался. На месте довольно быстро оказались сотрудники Следственного комитета, сцену оцепили. Остальные рабочие были задержаны. Во втором часу дня появилось сообщение от мэрии — если СК сочтет, что для расследования смерти рабочего нужно будет отменить митинг, его отменят. Ближе к вечеру стало известно, что задержали и директора фирмы ИЧП “Цветков”, производившей установку сцены. СК заявил о возбуждении уголовного дела по части 2 статьи 216 УК РФ (нарушение правил безопасности при ведении строительных или иных работ). “К погрузочно-разгрузочным работам были допущены сотрудники, не обладающие соответствующей квалификацией, с которыми даже не провели инструктаж по технике безопасности”, — сообщается на сайте ведомства.

“У нас до сих пор нет связи с сотрудниками фирмы, устанавливавшей аппаратуру, они еще находятся под арестом и дают показания”, — рассказал The New Times один из организаторов митинга Петр Царьков поздно вечером 6 мая, уже после мероприятия. Он пояснил, что каждый митинг оппозиции имеет свой оргкомитет, который каждый раз договаривается с разными фирмами для монтажа сцены. “С этой компанией ИЧП “Цветков” мы сотрудничали в первый раз, поэтому не можем сказать, как они работали на предыдущих объектах. Мы очень сожалеем, что компания нарушила технику безопасности”. На вопрос, был ли заключен договор между оргкомитетом митинга и фирмой, Царьков сказал, что пока ответить не может. Есть и другой важный вопрос — был ли погибший официальным сотрудником фирмы или же он пришел монтировать сцену как активист-доброволец (такая информация появилась в СМИ). “Одно я знаю точно - погибший не являлся активистом и волонтером оппозиционных организаций и не является лицом, приглашенным на митинг и оказавшимся в бригаде монтажников. Он пришел сюда вместе с бригадой”, — ответил Царьков.

Теперь он и другие организаторы митинга— Александр Рыклин, Надежда Митюшкина — ожидают вызовы на допрос в СК. “Ответственность за безопасность при установке звукового оборудования на митинге несет  компания, которая этим занималась. Организаторы митинга в технических вопросах обеспечения митинга не профессионалы, они не могут за это отвечать. Однако, если решат кого-нибудь из организаторов притянуть, то всегда найдут как это сделать”, — сказал The New Times и Борис Немцов.

Смерть рабочего нарушила все планы,  в оргкомитете даже возник спор: проводить ли митинг или нет. Решили сократить мероприятие по времени, а начать с минуты молчания в память о погибшем и приспустить флаги. “Изменилось настроение митинга: ряд людей поменяли свои выступления. Например, активистка и одна из фигуранток “Болотного дела” Мария Баронова приготовила текст про ненависть, но решила его не зачитывать. Морально тяжело было вести митинг Татьяне Лазаревой и Дмитрию Гудкову”, — рассказал The New Times член Координационного совета оппозиции Филипп Дзядко. Возникли и технические проблемы — пришлось срочно искать новую сцену и монтировать новый звук. 

С 18.00 на площадь стали стекаться активисты. Шли от станций метро Третьяковская, Полянка, Новокузнецкая. Людей с белыми лентами и другой символикой протестного движения было уже не так много, как год назад. Кажется, меньше стало и плакатов. Но посмотреть было на что.

 

“Все мы узники Болотной”, — с таким плакатом в руках встречала у металлоискателей протестующих женщина лет сорока. За рамками, у Лужкова моста, участников митинга ждал мужчина-смерть — в черном балахоне и с косой. На животе у него висела табличка: “В Раменском за землю вымогают деньги, мафия крышует, Жерар Депардье — помоги”. Этот бизнесмен из подмосковного города Раменское рассказал The New Times, что вот уже три года не может без взятки оформить в аренду полторы сотки земли, чтобы построить магазин. “Я прошу Депардье, так как он тоже предприниматель, помочь мне хоть через какие-то связи. Мне всего полторы сотки земли  нужно", — по лицу мужчины нельзя было понять, шутит он или серьезно.

Выступления ораторов начались в 19.00. После минуты молчания ведущая Татьяна Лазарева попросила спустить флаги. За время митинга она повторит эту просьбу несколько раз. В итоге флаги остались лишь в немногочисленной колонне националистов.

 

В этот раз наряду с известными ораторами со сцены говорили родственники узников Болотной — матери Дениса Луцкевича, Ильи Гущина, Николая Кавказского, сестра Михала Косенко, отец Артема Савелова, девушка Алексея Гаскарова.

“Мы проходим сейчас эпоху реакции.  Это время государственного страха, а запуганная власть, как известно, ведет себя самым жестоким и самым глупым образом", — с такими словами вышел к митингующим писатель, член КС Дмитрий Быков. Актриса Лия Ахеджакова зачитала со сцены письмо Владимира Акименкова, еще одного узника Болотной. У Акименкова серьезная болезнь глаз, в СИЗО он слепнет. Но в своем письме он сказал: "Огромному числу заключенных хуже, чем мне, потому что к нашему делу приковано внимание". Когда Ахеджакова закончила читать, толпа долго аплодировала. Лидер партии “Яблоко” Сергей Митрохин заявил со сцены, что пора выдвинуть единого кандидата оппозиции на пост губернатора Подмосковья — и пусть им будет бывший депутат "Справедливой России" Геннадий Гудков. “Вот это заявление! Если уж Яблоко поддержало...”, — ахнули в толпе. 

До восьми часов вечера людской поток продолжал циркулировать: одни уходили, другие приходили. Ближе к мостам через Москву-реку выступающих было почти не слышно, поэтому люди просто гуляли, разбивались на группки, разглядывали плакаты. 

"Ты мне хочешь внушить, что я растила своих детей в аду?" — грозно спрашивала своего супруга женщина лет пятидесяти, в кокетливой фиолетовой шляпке с бантом. Седой мужчина в очках рядом с ней неловко переминался с ноги на ногу и вид имел унылый. Пара стояла около нарядного, увешанного свадебными замочками "дерева любви". "Нет, но ты пойми, что в стране репрессии. И начало этому было положено не вчера. Мы должны быть здесь. Это наш гражданский долг", — наконец ответил он. "Твой гражданский долг — не простудиться. Иначе репрессии у тебя будут дома", — ответила женщина и поджала губы. После просьбы корреспондента The New Times дать комментарий, она схватила мужа за руку и повела прочь, к Лужкову мосту, со словами: "Господи, да что ж это такое? Вот так записывают, а людей потом сажают!"

Другая пара — парень и девушка лет двадцати пяти в одинаковых белых футболках под спортивными куртками — стояли рядом с альтернативным митингом левого движения Рот-Фронт, организованным на задворках, и внимательно слушали. Ораторы под красными флагами кричали то же самое, что кричат они на каждом своем митинге на задворках другого митинга — то есть возмущались, что Координационных совет оппозиции и люди, выступающие на сцене в частности, украли у них революцию. "Знаешь, чего они добились за этот год?" — сказал вдруг парень девушке. "Кто? Они?" — девушка кивнула в сторону мини-митинга. "Ну, и они тоже. Стало тоскливо и страшно — вот чего добились".

 

"Меня зовут Иван, а где работаю не скажу, потому что вы начнете меня стыдить, — представился молодой человек корреспонденту The New Times. — И у нас там... ну хорошо, это госкомпания, но больше ничего не скажу... Вот, у нас там очень много недовольных властью, я здесь на Болотной встретил уже троих коллег. Кстати, вот мы с Аней, — кивает на свою девушку, — год назад на Болотной и познакомились. А еще говорят, что от митингов толку нет! Есть толк - Аня вот... А коллеги мои на митинги, которые были год назад, не ходили, но теперь пришли. Я верю, что спустя время на площадь выйдут и другие люди - какие-нибудь трудящиеся, к которым Путин обращается на "Прямой линии". И они придут не как мы. Не потому, что им страшно за свое будущее, а потому, что им просто наконец осточертеет жить этой жуткой,  жалкой жизнью, которая стабильно, десятилетиями остается жуткой и жалкой. И это будут очень злые люди, тоже не как мы". Мимо понесли плакат "Сатанисты против беспредела", и пара  ушла его фотографировать. 

"Я не знала, что этот митинг посвящен узникам Болотной, я просто пришла, чтобы посмотреть, насколько люди еще заинтересованы в продолжении протеста, —рассказала рыжеволосая девушка в зеленом пальто, Евгения, студентка психолого-педагогического университета, 24 года. — Конечно, за год многое изменилось — после всех принятых законов я призадумалась, насколько для меня самой безопасно ходить на акции протеста. Но я буду продолжать приходить снова и снова". Ее рассказ прервала песня активистов "Партии 5 декабря", которые стояли вдоль ограды набережной с огромной растяжкой. Они пели: "А Пу-у-утин должен уйти! Хей-Хей! Пу-у-утин должен уйти! Хей-Хей!"

О том, что за год многое изменилось, можно было понять и по тому, на что в этот раз собирались пожертвования. К примеру, по площади стремительно перемещалась женщина в смешных разноцветных перчатках без пальцев, с маленькой коробочкой на груди. Сложив руки рупором, она кричала: "Поддержите "Голос"! Поддержите организацию, которая отказывается быть иностранным агентом!"

"Кто желает помочь политзаключенным — есть такая возможность!" — весело и громко кричал крупный добродушный мужчина в бежевом жилете, через плечо у него висел ящик с наклейкой "В фонд помощи политзаключенным". Ящик был наполовину полон: сквозь прозрачные стенки виднелись сотенные и даже тысячные купюры. 

Все это время над толпой колыхалась огромная вытянутая надувная фигура стального цвета. Ее несли сквозь толпу несколько человек. Глядя на приближающуюся фигуру, люди строили предположения непристойного характера, пока кто-то не говорил: "Да это же пила!" Пилу, как потом выяснится, привез на Болотную площадь немецкий художник Артур Ван Бален. "Нет, это не пила, это внутренняя сущность Путина — огромный стального цвета червь. Я, кажется, что-то такое видел в сериале "Баффи — истребительница вампиров", — уверенно сообщил друзьям молодой человек в желтой кофте. 

Мимо, рассекая толпу, прошел грустный человек с густой седой бородой. На груди у него была приколота табличка: "Партия нового типа". Вместо ответа на вопрос "Что это за партия?" он молча вручил открытку, на которой был изображен мускулистый мужчина с бензопилой и флагом России в руках и надписью на рваной футболке "Я наркоман свободы слова". 

В девятом часу со сцены зачитали послание от лидера Левого фронта, фигуранта Болотного дела Сергея Удальцова, находящегося сейчас под домашним арестом. Он передавал благодарность за поддержку и призывал собираться на митинг хотя бы раз в месяц. 

Примерно в половину девятого вдруг раздался хриплый голос:  “Границы ключ переломлен пополам. А наш батюшка Ленин совсем усоп”. Это журналист Олег Кашин решил исполнить песню Егора Летова “Все идет по плану”. “Уходи!” — закричала было одна женщина, но ее тут же одернули: “Пусть каждый выскажется как хочет”. А часть людей даже стала подпевать. 

После писатель Борис Акунин со сцены говорил о том, что не может быть сотрудничества с полицейским режимом для порядочного человека. "Уважаемые мэтры! Знайте, что  каждый раз, когда вы окажетесь на телеэкране в одном кадре с диктатором, это будет означать, что вы поддерживаете диктатуру. Каждый раз, когда вы будете получать награду за ваши заслуги, это будет означать, что люди в тюрьме будут сидеть дольше”. 

Последним на митинге выступил Алексей Навальный. Он вышел на сцену со своей женой Юлией, сразу предупредил, что нового лозунга не придумал, а придумал приходить на митинги с женами или с мужьями. “На митинге 6 мая прошлого года у меня было ноль уголовных дел, на митинге 15 сентября — уже одно, в декабре — уже 4", — говорил Навальный. И добавил, что пусть будет этих дел не 4, а хоть 124, он не прекратит заниматься политической деятельностью: "Я борюсь за свою семью, за будущее моих детей. И вы боретесь за себя и за будущее своих детей". Самой запоминающейся фразой из речи Навального стало обращенное к Кремлю: "Вон там через речку сюда внимательно смотрят маленькие глаза-бусинки". 

Борис Немцов подвел итог митинга. Он сказал, что выступающие решили не принимать надоевших резолюций, однако тут же прочитал список из 5 пунктов — “требований”. Требования были следующие: освободить политических заключенных и прекратить политические уголовные дела, изменить конституцию, запретив избираться на пост президента более двух раз, и провести новые президентские и парламентские выборы. Кроме того, предлагалось потребовать провести полноценное расследование фактов коррупции, в том числе в подготовке Олимпиады в Сочи, отменить цензуру и допустить на телевидение гражданских активистов. 

Митинг завершился примерно в десять часов вечера. Довольно большая группа людей пошла провожать Навального — шли за ним до Малого Москворецкого моста, а там делились: одни шли в сторону метро Третьяковская, а другие — в центр, к метро “Библиотека им.Ленина”. “На Кремль” — шутили в толпе. Вторых было значительно меньше.

Фотоотчет с митинга смотрите в материале "Были на Болотной и пришли еще"