Федерико Гарсиа Лорка: последний Дон Кихот Испании

Великих поэтов убивают не так часто. Ветряные мельницы предпочитают выжидать, когда они сами умрут от голода и отчаяния. Мало кому хочется такой дурной славы: убить небожителя, песнопевца. Франко, Ленин и Сталин такой славы не убоялись. На счету Ленина — Николай Гумилев, Сталин уничтожил Мандельштама, Франко дал расстрелять Лорку.

Франко, хоть и не отдавал приказа (Лорку убивали тупые региональные фалангисты, хотя за него и заступались гранадские просвещенные аристократы), но потом не покарал убийц, не объявил национальный траур и к тому же запретил произведения поэта.

Лорка писал главным образом в Испании и об Испании. В ее скудной, сожженной солнцем земле он нашел неиссякаемый источник легенд, мифов и прозрачной, хрустальной красоты. «Люблю тебя в зелень одетой. Как звезды, иней сияет, как рыба, потемки скользки, дорогу заре открывая. Смоковница трется о ветер, как лапой, веткой шершавой, гора — дикобраз огромный — щетинится каждой агавой» («Сомнамбулический романс»)*.

Он не занимался политикой, но ходил на митинги. Большой поэт не может не быть антифашистом. Или антикоммунистом   

Но этот небожитель, вечный студент, бесспорная к 1936 году испанская знаменитость прекрасно заметил фашизм. Он был членом Мадридского союза антифашистской интеллигенции, созданного Рафаэлем Альберти. Он не занимался политикой, но ходил на митинги. Большой поэт не может не быть антифашистом. Или антикоммунистом, как еще два небожителя: Гумилев и Мандельштам. Что кому достанется, кому как не повезет. Поэтому 5 июня мы отмечаем 115 лет со дня рождения не просто гения Лорки, но товарища по борьбе. Гумилев заплатил жизнью за попытку превратить таганцевские чаепития в антисоветскую организацию. Мандельштама прикончили за антисталинские стихи. А Лорку, последнего Дон Кихота Испании, вооруженного только поэзией, ветряные мельницы смяли за «Романс об испанской жандармерии»: «Их кони черным-черны, и черен их шаг печатный. На крыльях плащей чернильных блестят восковые пятна. Надежен свинцовый череп — заплакать жандарм не может, идут, затянув ремнями сердца из лаковой кожи. Полуночны и горбаты, несут они за плечами песчаные смерчи страха, клейкую тьму молчания».

Мы их тоже встречали: в омоновских касках, в судейских мантиях, на трибуне Мавзолея, в следственных кабинетах.

Никто не ждал такой развязки. Федерико Гарсиа Лорка был добрым католиком, что так ценила фаланга. Но исповедаться и получить отпущение грехов ему не дали. 19 августа 1936 года его расстреляли на обочине гранадской дороги, соврав, что везут в лагерь, где Лорка надеялся ставить спектакли. Он ведь был еще и актером, и драматургом. Трагедию «Йерма» ставили даже у нас. Могилу гения так и не нашли. Убийц не искал даже король Хуан Карлос.

«Когда убили Лорку — а ведь его убили! — сограждане ни ложку, ни миску не забыли. Поубиваясь малость, Кармен в наряде модном с живыми обнималась — ведь спать не ляжешь с мертвым» (Е. Евтушенко).

Лорка вообще не любил власть. Он предпочитал жандармам разбойников. «Антоньо Торрес Эредья, Камборьо сын горделивый, в Севилью смотреть корриду шагает с веткою ивы. Лимонов на полдороге нарезал он вдоль канала и долго бросал их в воду, пока золотой не стала. И где-то на полдороге, в тени тополиных листьев, его повели жандармы, скрутив за спиною кисти». Лорка сказал о смерти знаменитого тореро: «Пред последней бандерильей тьмы не пал он на колени». Так погиб и поэт.

В Долине Павших в горах Гвадаррамы возвышается исполинский крест, знак примирения участников Гражданской войны. Лорка бы не уцелел вне зависимости от ее исхода. Давайте не будем мириться с теми, кто убивает поэтов, под какими знаменами это бы ни делалось.