Казус Розена

Американские СМИ еще пережили бы наезд на Джеймса Розена, главного вашингтонского корреспондента единственного консервативного телеканала Fox News, чьи телефонные звонки, как выяснилось, отслеживались Минюстом. Но обамовские чиновники покусились и на телефоны Ассошиэйтед Пресс (AP), крупнейшего в мире информационного агентства. А это уже был перебор.

Предистория скандала авантюрна. В июле 1916 года в нью-йоркской бухте взорвался огромный склад боеприпасов «Блэк Том». Взрыв был такой сильный, что его услышали аж в Мэриленде. Диверсию устроили немецкие агенты, которые активно промышляли в Америке до того, как она официально вступила в Первую мировую войну.

Памятуя об этих германских происках, через два месяца после объявления войны конгресс принял «Закон о шпионаже» 1917 года. В конгрессе тогда заправляли демократы, но новый закон поддержала и республиканская оппозиция. За него агитировал тогдашний президент-демократ Вудро Вильсон, который вошел в историю как идеалист, но не делал культа из свободы слова.

«Абсолютно необходимо иметь полномочия на цензуру печати», - писал Вильсон. Он получил эти полномочия в мае 1918 года, когда конгресс принял «Закон о подрывной деятельности», каравший в военное время «нелояльные, непристойные, глумливые или оскорбительные высказывания» о правительстве США, американском флаге или вооруженных силах.

Вильсоновский минюст посадил за антивоенные заявления серийного кандидата в президенты США социалиста Юджина Деббса. Администрация Вильсона отказалась пересылать по почте социалистические газеты, посадила кинематографиста, который снял фильм об американской войне за независимость и мог обидеть этим союзников-англичан, и привлекла к суду священнослужителя, который доказывал, что Иисус был пацифистом.

Из библиотек изымались книги на немецком языке, немецкие газеты закрывались, а в одном штате запретили разговаривать по-немецки на улице.

С уходом Вильсона общественное настроение дало обратный ход. В 1921 году конгресс, в котором на сей раз заправляли республиканцы, отказался продлить «Закон о подрывной деятельности», и он умер. Президент-республиканец Уоррен Хардинг помиловал Деббса и пригласил его в Белый дом.

«Закон о шпионаже» здравствует и поныне, но последующие президенты пользовались им крайне бережно. Рузвельт отмахнулся во время войны от своего министра юстиции, который призывал его привлечь к суду The Chicago Tribune за то, что за три дня до Перл-Харбора она напечатала статью о военных приготовлениях Америки на случай нового мирового конфликта. И это несмотря на то, что рузвельтовское окружение не выносило The Chicago Tribune, которая была тогда республиканской газетой и проповедовала изоляционизм.

Президенты от обеих партий и их минюсты крайне неохотно применяли «Закон о шпионаже» для борьбы со сливом закрытой информации в СМИ.

С приходом Обамы умонастроение власти резко изменилось. В общей сложности его минюст возбудил на основании «Закона о шпионаже» 6 дел против чиновников, обвиняемых в передаче секретов репортерам.Это в два раза больше, чем все предшественники Обамы, вместе взятые.

Американские журналисты регулярно обнародуют самые сокровенные тайны своего правительства и получают за это не тумаки, а престижные премии. В массе своей они - ответственные люди, и когда власти изредка просят их попридержать какую-то информацию в интересах национальной безопасности, они обычно соглашаются.

Например, в 1974 году самым пронырливым репортером The New York Times был Сеймур Хирш. Он разузнал, что ЦРУ использует принадлежащее эксцентричному миллиардеру Ховарду Хьюзу судно «Гломар эксплорер» для тайного изучения советской атомной подлодки, затонувшей в Тихом океане. До этого Хирш первым сообщил о побоище, которое американские войска устроили в Сонгми, о слежке ЦРУ за американцами и о его участии в перевороте в Чили, стоившем жизни тамошному левому президенту Сальватору Альенде. Однако Хирш не стал печатать материал о «Гломар эксплорере», когда его попросили об этом высокопоставленные чиновники, поскольку согласился, что рассекречивание тайной операции в данном случае пойдет во вред национальной безопасности.

The New York Times опубликовала его статью об этой операции ЦРУ лишь после того, когда о ней раззвонил знаменитый журналист Джек Андерсон, сделавший карьеру на публикации гостайн. Через несколько дней после публикации «Гломар эксплорер» был окружен советскими траулерами, и операцию пришлось свернуть. Результаты ее до сих пор неизвестны.

Андерсена не избили в подворотне, не посадили и даже не возбудили против него уголовного дела, хотя он явно нарушил закон 1917 года. То же самое и с Розеном. интерес минюста к которому вызвал ажиотах среди его коллег.

В случае утечки секретов власти США преследуют провинившихся секретоносителей, а не журналистов. В случае Розена это консультант госдепа Стивен Джин-Ву Ким, который, как установило следствие, будто бы слил журналисту сверхсекретную разведсводку по Северной Корее. В ней предсказывалось, что Пхеньян ответит на усиление санкций ООН новым ядерным испытанием.

Доступ к сводке имели в обшей сложности 96 чиновников, но, как явствует из судебных документов, следствие быстро вышло на Кима по его телефонным разговорам с Розеном, которые заметно участились в преддверии публикации репортажа о Северной Корее на сайте Fox News. Следствие было не в состоянии задним числом прослушивать эти звонки, но с разрешения суда получило у телефонной компании данные об их времени и протяженности.

Микросхемы, установленные в пропусках обоих, показали, что в тот день Ким с Розеном почти одновременно вышли из здания госдепа и скоро в него вернулись с промежутком в 4 минуты.

Получив доступ к электронной почте Кима, ФБР изучило его переписку с Розеном и обнаружило, что они пользовались в ней псевдонимами, и что журналист просил закрытую информацию по Северной Корее.

Содержавшееся в сводке предсказание не сбылось: Пхеньян тогда ничего не взорвал. Некоторые коллеги не считают, что Розен был в этой истории абсолютно безгрешен, посколько сообщил, что США получили вышеуказанную информацию из своих источников в Северной Корее.

Это была пикантная деталь, добавившая материалу хлесткости. Но если у американцев действительно имелись в Пхеньяне электронные или живые источники, то афишировать это обстоятельство, видимо, не следовало.

На данный момент в США не привлекли согласно «Закону о шпионаже» ни одного журналиста. Поэтому пресса была неприятно удивлена, обнаружив, что в закрытых судебных документах минюст характеризовал Розена как пособника утечке секретной информации и «соучастника» чиновника, который ее ему слил. «Соучастник» - это зловещий термин, от которого пахнет тюрьмой, поэтому СМИ встали на дыбы.

«Расследуя АP и Розена, правительство делает из репортеров преступников!» - бушевал в «Вашингтон пост» ее либеральный обозреватель Дейна Милбэнк.

«Обращаться с репортером, как к преступником, из-за того, что он просто выполняет свою работу, то есть пытается получить информацию, которую правительство не хочет предавать гласности, - возмущается Милбэнк, - значить отнимать у американцев свободы, которые гарантирует им Первая поправка к конституции и на которых основываются все другие конституционные права».

«Репортерам никогда нельзя угрожать уголовным преследованием просто за то, что они выполняют свою работу!» - вторила ему Ассоциация корреспондентов при Белом доме.

«Хотя минюст не привлек Розена к суду, - негодует Райян Лизза в журнале The New Yorker , - он тщательно подвел юридическую базу под то, чтобы обвинить его в шпионаже, и создал этим опасный прецедент, который несомненно раззадорит будущих прокуроров».

Пока «казус Розена» и разразившийся в связи с этим скандал не грозят Бараку Обаме импичментом. Но ведь и Уотергейт на первых порах тоже не обещал Никсону серьезных неприятностей...